— Нелегко вам будет это продать, — заметил я.
— Верно. А еще что-нибудь вы замечаете?
— Ну… — аппаратура, заполнявшая прозрачный корпус, была очень плотно упакована. В целом это выглядело так, будто раса гигантов десятимильного роста пыталась прибегнуть к миниатюризации. Я не видел и следа соединительных труб; следовательно, не может быть никакого ремонта в космосе. Четыре реактивных двигателя просовывали сквозь корпус свои соответствующей огромности ноздри, расходящиеся под углами от днища. Вспомогательных двигателей поменьше нет; значит, гироскопы-переростки внутри. Остальное…
— Большей частью это выглядит, как гиперпространственные двигатели. Но это глупо. Разве что вы нашли вескую причину передвигать луны?
— Некогда вы были штатным пилотом на «Линиях Накамура». Сколько занимал времени перелет с Джинкса на Наше Достижение?
— Двенадцать дней, если ничего не сломается. — Как раз вдоволь времени, чтобы свести знакомство с самой хорошенькой пассажиркой на борту, пока автопилот делает за меня все остальное, только что форму не носит.
— Расстояние от Сириуса до Проциона — четыре световых года. Наш корабль проделал бы этот путь за пять минут.
— Вы потеряли рассудок.
— Нет.
Но это же почти световой год в минуту! Я не мог себе этого представить. Потом вдруг я это представил и челюсть у меня отвисла, потому что я увидел раскрывшуюся передо мной галактику. Нам известно так мало за пределами нашего ближайшего галактического соседства. Но с таким кораблем!..
— Это чертовски быстро.
— Совершенно верно. Но оборудование, как вы замечаете, громоздко. Постройка этого корабля обошлась в семь миллиардов стар, не считая сотен лет исследований, но он понесет только одного человека. Таким образом, этот корабль — неудачный. Не войти ли нам внутрь?
Система жизнеобеспечения состояла из двух круглых комнат, одна над другой, и маленького шлюза с одной стороны. Нижняя комнатка служила рубкой управления с рядами переключателей, циферблатов и перемигивающихся лампочек, над которыми довлел огромный сферический указатель масс. Стены верхней комнаты были прозрачными и голыми, сквозь них виднелись устройства, снабжающие воздухом и водой.
— Это будет комната отдыха, — пояснил кукольник. — Мы решили предоставить пилоту самому ее украсить.
— Почему я?
— Позвольте, я продолжу объяснение сути проблемы, — кукольник принялся расхаживать по полу. Я присел на корточки у стены и смотрел. Наблюдать, как двигается кукольник — одно удовольствие. Даже при тяготении Джинкса его оленье тело выглядело невесомым; крошечные копытца беспорядочно барабанили по полу. — Сфера распространения человеческих колоний имеет в поперечнике около тридцати световых лет, не так ли?
— Самое большее тридцать. Это не совсем сфера…
— Регион, занимаемый кукольниками, намного меньше. У кдатлино сфера вполовину меньше вашей, а у кзинов — незначительно больше. Это важнейшие путешествующие в космосе виды. Внешних можно не брать в расчет, поскольку они не пользуются сверхсветовыми кораблями. Разумеется, сферы распространения отчасти совпадают. Полеты из одной сферы в другую почти сведены к нулю, не считая нас самих, так как область нашего влияния простирается на всех, кто покупает наши корпуса. Но суммируйте все эти регионы и вы получите область шестидесяти световых лет в поперечнике. Этот корабль может пересечь ее за семьдесят пять минут. Положим шесть часов на отбытие и шесть на приземление и мы получим корабль, способный попасть куда угодно за тринадцать часов, но никуда — меньше, чем за двенадцать, несущий одного пилота и никакого груза и стоящий семь миллиардов стар.
— А как насчет исследований?
— Мы, кукольники, лишены вкуса к отвлеченным знаниям. Да и как мы вели бы эти исследования? — имелось в виду, что любая раса, летая на этом корабле, извлекла бы из этого выгоду. А кукольники не станут рисковать шеями, летая на нем сами. — Нам нужно побольше денег и концентрация умов, чтобы изобрести нечто, летающее, возможно, медленнее, но обязательно менее громоздкое. «Дженерал Продактс» не хотят затрачивать так много на то, что способно прогореть. Нам потребуются лучшие умы всех разумных видов и богатейшие вкладчики. Беовульф Шеффер, нам нужно привлечь внимание.
— Публичный аттракцион?
— Да. Мы хотим отправить пилота к центру галактики и обратно.
— Да… Господи! Неужто он летает настолько быстро?
— Понадобится примерно двадцать пять дней на то, чтобы достигнуть центра и равное время на возвращение. Вам понятны доводы в пользу…
— Доводы замечательные. Можете не расписывать. Почему я?
— Мы хотим, чтобы вы совершили путешествие, а потом написали об этом. У меня есть список пишущих пилотов. Те, к кому я уже обращался, проявили нежелание. Они говорили, что сочинительствовать на твердой почве безопаснее, чем испытывать неизвестные корабли. Мне понятны их рассуждения.
— Мне тоже.
— Вы полетите?
— Что мне предлагают?
— Сто тысяч стар за полет. Пятьдесят тысяч — за то, чтобы написать рассказ, в придачу к тому, что вы можете получить за его публикацию.
— Продано.
С этого времени меня только и тревожило, не разузнал бы мой новый наниматель, что ту статейку о нейтронной звезде написал вместо меня другой человек.
О, сначала я удивлялся, с какой стати «Дженерал Продактс» пожелали мне довериться. Работая на них в первый раз, я покушался украсть их корабль по причинам, казавшимся в то время основательными. Но этот корабль, названный мною «Далеким прицелом», по-настоящему не стоило воровать. Любой потенциальный покупатель знал бы, что тут дело нечисто, да и что пользы бы он из него извлек? На «Далеком прицеле» можно было исследовать шаровые скопления, но любое другое его применение могло быть только напоказ.
Идея отправить его в Ядро была шедевром рекламы.
Взвесьте: от Нашего Достижения до Джинкса двенадцать дней лету на обычном судне и двенадцать часов на «Далеком прицеле». Какая разница? Пока накопишь на такую поездку, пройдет и двенадцать лет. Но Ядро! Если отбросить проблемы с заправкой и пополнением припасов, мой прежний корабль добирался бы до ядра галактики триста лет. Ни один известный нам вид никогда даже не видел Ядра! Его заслоняли слои разреженного газа и пылевые облака. Можно найти целые библиотеки литературы об этих центральных звездах, но вся она состоит из общих мест и ученых догадок, основанных на наблюдениях за другими галактиками, вроде Андромеды.
