Мужик в штатском испуганно полез за сотовым.
– Кажись, наши боеголовки уже долетели, – сказал Константин.
– А с этими что делать, с ковбоями? – спросил Мухин. – Вы и в Америке свою власть установите? Им-то кто помешает ракеты запустить?
– Наверно, президент США, кто еще…
Виктор расхохотался. Константин засмеялся вместе с ним и, сняв с плеча автомат, зашвырнул его в кусты. Продавец, долговязый юноша в бейсболке, шарахнулся в сторону и опрокинул лоток. Матрешки раскатились по асфальту.
Мухин продолжал заливаться – губы треснули еще сильней, в груди отчетливо закололо, но остановиться он не мог. Он не перестал хохотать даже тогда, когда увидел в белесом небе рой черных точек. Константин показал на них пальцем и для чего-то объяснил продавцу, что это такое. Тому было не до точек – он собирал товар.
А Виктор все смеялся и повторял:
– Наши-то раньше долетели!..
– Тазик рядом, – сказал кто-то, и Мухин, оторвав голову от подушки, выплеснул все, что в нем было.
Константин обошелся без этого, но едва ли он чувствовал себя лучше. Медленно, враскачку поднявшись, он сел за стол и обхватил голову руками. Немаляев поставил перед ним стакан воды и протянул маленькую таблетку. Константин с хрустом ее разжевал и лишь потом запил.
– Возьми тоже, – сказал он Виктору.
Мухин замычал и снова склонился над тазиком.
– Да пошли вы со своей наркотой…
– Бери, бери, а то до завтра не очухаешься.
– Это обычная, тетратрамал, – пояснил Немаляев. – Снимает все, от боли до зуда. Ну, как тебе впечатление? – спросил он, когда Мухин проглотил таблетку.
– Как и обещали. Пиво с водкой…
– Я не о том. Экскурсия понравилась? Как тебе слой?
– Как везде, – ответил Виктор, пересаживаясь на стул. – Дерьмо полное.
– Но-но, не обобщай! – сказал Константин. – Я там героин в клозетах не толкаю.
– Тебе и не нужно. Дилеры тебе сами долю отписывают – и бабками, и герычем, если захочешь… Ладно!.. – Мухин провел по лицу ладонью и, заметив на холодильнике пачку сигарет, нетвердо встал. Прикурив, он машинально протянул руку к форточке и наткнулся на стену. – Эх-х-х… Хорошо, что ты туда успел. Ну, в сортир в этот. Еще пара ударов по черепу, и я бы уже ничего не увидел. Еле дождался. Мне там твои пятнадцать минут часом показались. Как у космонавтов – один к четырем…
– Мои пятнадцать минут?.. Какие пятнадцать минут? С чего ты взял?
– Ты же сам сказал, что тебе понадобится минут пятнадцать.
– Серьезно?
– И еще спросил, ошалел я, или нет.
– Ну…
– Я сказал, что ошалел. Не помнишь?
– Погоди… Где это мы с тобой разговаривали? Когда к машине шли?
– К какой машине? – разозлился Мухин. – Это уж потом было! А еще до того, как я очнулся, ты меня спросил!
– Да?..
– Да! А я ответил: ошалел.
Константин прочистил горло и, допив воду, посмотрел на Немаляева. Тот пожал плечами.
– Правда, – подтвердил Виктор. – Я разговаривал с кем-то… Между слоями.
– Между слоями разговаривать нельзя, – сказал Немаляев. – То есть не запрещено, а просто там нечем это делать. Ни рта, ни ушей… Даже перемигиваться затруднительно. Глаз у тебя там тоже нет.
– Сан Саныч, где наши колеса? – простонали за дверью.
На кухню, еле перебирая ногами, ввалился человек в таких же шортах, как у Константина. Они были похожи: одного роста, одного телосложения, и с одинаковыми прическами – нейтральными, неприметными.
– Я сюда их принес, – ответил Немаляев. – Угощайся. А это наше пополнение. Виктор, Сапер, – представил он.
– Виктор, – повторил Мухин, протягивая через стол руку.
– Сапер, – сказал мужчина. – Это не профессия, это вроде имени.
– Ага, понятно…
– Как там у тебя? – спросил Немаляев.
– Движется потихоньку, – ответил Сапер, закидывая в рот таблетку. – Нормально. Сегодня подвели итоги опроса. У нас двадцать процентов.
– Двадцать – мало.
– Сан Саныч, я не волшебник. Народ жаждет бухла, женщин и чудес. Где я им возьму чудеса?
– Витя, пойдем, это скучно, – сказал Константин. – Тебе еще кое с кем познакомиться надо.
– Тоже ваши? – спросил Мухин, выходя в коридор.
– Наши, – выразительно произнес он, и Виктор уловил то ли досаду, то ли обиду.
Колени и кончики пальцев еще подрагивали, но тиски, сдавившие голову, уже разжимались – постепенно, позволяя ощутить сам процесс выздоровления и в полной мере им насладиться. Мухин не знал, что бы он делал без таблетки, – не первой, капсулы в пищевой оболочке, а этой, тетра… или макро… хрен запомнишь.
– У вас тут летальных исходов еще не было? – осведомился он.
– Это не смертельно. Сапер сразу по две-три штуки ест.
В желудке у Виктора что-то взбрыкнуло, и он прислонился к книжному шкафу.
– А если б мы там не… Короче, на сколько ее хватает, этой вашей отравы?
– Одна доза держит в трансе часа четыре. Две – около семи. Три никто, кроме Сапера, не пробовал.
– Блин… «доза»! – скривился Виктор. – Вашему Саперу не позавидуешь. Чем же он там занят? Коллекционирует концы света?
Он намеренно сказал «вашему Саперу», давая понять, что пока в это дело не впрягается. И Константин его прекрасно понял.
– Конец света Сапер ни разу не застал. Он бывает только в одном слое. Старается организовать то, о чем я тебе говорил. Воплощает нашу мечту.
– Мечту о диктатуре?
– О сильной власти, которая удержит страну от психоза и самоубийства. По-моему, оно того стоит.
Виктор отклеился от шкафа и дошел до поворота. За углом оказалась узкая кишка с одной дверью.
– Ну, воплощает… А когда он сюда возвращается, тот Сапер, который там живет, – он ведь все забывает. Так?
– Так. В том слое он никакой не Сапер, а Гена Павлушкин. Сапер пишет ему подробные инструкции.
– Инструкции, как стать вождем? – удивился Мухин. – Этому можно научить?
– Сапера Сан Саныч консультирует, а у него опыт большой. И к тому же, вождем Саперу не надо, он только готовит почву. Чего мнешься-то? – Константин распахнул дверь. – Милости просим!
Комната была вся пепельно-серая и до отвращения казенная. Вдоль стены стоял строгий стол с десятком мониторов. Клавиатура оказалась одна, она лежала ровно посередине, а системного блока не было и вовсе.
– И кто же вас спонсирует? Сколько барыг на паяльник посадили, чтобы все это оборудовать?
– Барыга у нас свой, он и без паяльника счета оплачивает. Тоже перекинутый.
– Н-да… – сказал Виктор, еще раз оглядываясь. – Торгаш, гэбэшный начальник, мент-маньяк, бомж-политолог… пардон, бич. И как его… Гена Камушкин, да? Отщепенцы спасают мир. При помощи подземного интернет-кафе. Для полного счастья им не хватает только порнографа…
