– …а значит, – рассуждал жрец, – становится совершенно ясно, что ты стал слепым орудием Хаоса. Уничтожены два человека, уничтожена позка, а пострадавшей ноге нашего брата потребуется длительный отдых. Поул Мер Ло, отрекись от своего невежества. Отрекись от своей самонадеянности. Возблагодари Орури за дар быстрой смерти, которая, если принять во внимание, как велик порожденный тобой хаос, есть…
Пронзительный птичий крик прервал его на полуслове.
Мгновенно Индру Са рухнул на колени, лицом в каменный пол.
Поул Мер Ло услышал шорох, увидел украшенную ярким плюмажем птичью голову и пестрое оперение, переливающееся даже в тусклом свете масляных ламп.
– Кто здесь говорит о смерти? – спросил высокий пронзительный голос.
Наступившую тишину вновь разорвал птичий крик.
– Кто здесь говорит о смерти?
– Господин, – поднялся на ноги Индру Са. – Чужеземец принес нам хаос.
– Но кто говорит о смерти?
– Господин, хаос возникает, когда прекращается существование, а значит, наградой ему должна служить смерть.
– Орури слышит твои слова, Индру Са, достойнейших из людей, опора закона. Орури слышит тебя и зовет к себе.
Словно сквозь туман, Поул Мер Ло увидел, как в комнату вошли еще несколько человек.
Новый пронзительный птичий крик и короткий приказ Энка Нэ:
– Убей!
Вперед шагнул воин, и короткий трезубец вонзился в горло Индру Са. Короткий хрип – и тот распростерся на полу.
– Освободите инструмент Хаоса, – приказал Энка Нэ, и не дожидаясь выполнения своего приказа, повернулся и пошел прочь.
Несколько минут спустя Поул Мер Ло с удивлением обнаружил, что поднимается по узкой винтовой лестнице, а еще через мгновение, шатаясь, вышел на ослепительный, до боли яркий солнечный свет.
– Как удивительна эта дружба, которая возникала между нами, – на отличном английском говорил Шах Шан. – Мы – люди двух разных миров. Разве это не чудо, что Орури направил твой путь через бесконечный мрак космоса, чтобы пролить свет на мрак моей души? – он рассмеялся. – Мне во всем хочется видеть взаимосвязь.
– Шах Шан, – отвечал Пол Мэрлоу, – ты поразительно талантливый ученик. Всего за двести дней – четыре байаньских месяца – ты выучил мой язык лучше, чем некоторые люди моего родного мира, изучающие его годами.
– Это потому, что я хочу понять твои мысли.
– На Земле тебя без всякого сомнения назвали бы гением.
– Я так не думаю, – снова засмеялся Шах Шан. – Судя по тому, что ты мне рассказывал, на твоей планете есть много людей куда одареннее меня.
– По нашим меркам, – возразил ему Пол, – тебе всего девятнадцать лет – ты совсем мальчик. И однако, ты мудро управляешь государством. Буквально за несколько месяцев ты воспринял новой для себя информации больше, чем наши самые талантливые юноши смогли бы освоить за такое же количество лет.
– Пожалуйста, Пол, – пожал плечами Шах Шан, – не надо так говорить. Старое с трудом уступает место новому. В Байа Нор правит Энка Нэ. А простой водонос Шах Шан – это всего лишь его тень.
– Ритуальная шизофрения, – рассмеялся Пол.
– Прошу прощения?
– Извини. Я хотел сказать, что ты в некотором смысле вмещаешь в себя не одну личность, а сразу две.
– Голосом Энка Нэ говорит Орури, – возразил Шах Шан и улыбнулся. – Но Шах Шан слишком ничтожен, и потому может говорить сам за себя.
– Пол, ты хотет впит исё каппа вeq o (и;ґ)на? – с жутким акцентом, но по-английски спросила Мюлай Туи.
– Спроси сначала нашего гостя, дорогая.
– Извиньте миня. Шах Шан, пожаста, хотет впит?
Шах Шан протянул свою пустую кружку.
– Пожаста я хотет впит, – серьезно ответил он.
Они сидели втроем на веранде маленького домика, принадлежавшего Полу. Подходил к концу жаркий день. Вечерний воздух еще дышал зноем, но облака уже разошлись, обнажив ясное, усыпанное пылью звезд небо. Словно светящиеся перелетные птицы, девять лун Альтаира Пять неровным клином тянулись на восток.
Пол Мэрлоу смотрел на звезды, на луны, но не видел ни того, ни другого. Он думал о нескольких последних месяцах, когда Шах Шан стал регулярно приходить в его дом учиться английскому языку. Пол знал, как трудно Энка Нэ выкроить даже пару часов для Шах Шана. Он недоумевал, зачем этот мальчик тратит столько сил и драгоценного времени на изучение языка, на котором он сможет говорить с одним-единственным человеком на всей планете.
Но это недоумение быстро прошло. Он очень скоро понял, что Шах Шана не столько интересовал язык сам по себе, сколько познание с его помощью страны, лежащей на том краю неба. Юноша интуитивно понимал, что язык байани здесь бессилен – его ограниченный набор существительных, глаголов и прилагательных создаст в лучшем случае чудовищно искаженную картину того мира, к которому когда-то принадлежал Пол Мэрлоу.
Вот так и вышло, что Шах Шан с типичным для гения фанатизмом с головой окунулся не только в новый язык, но и во взгляды, философию и мировоззрение человека, на нем говорящего. Он использовал Пола, как своего рода энциклопедию; и за четыре байаньских месяца освоил не только язык, но и многое из того, что знал землянин.
– Вы, конечно, помните, – сказал Шах Шан, – что через двадцать три дня Энка Нэ вернется к взрастившей его груди Орури?
– Да… – тяжело вздохнул Пол, – …но… разве это необходимо?
– Так было всегда. Бог-император правит в течение года. Затем Орури выбирает новую оболочку.
– Но разве это необходимо?
Шах Шан пристально смотрел на него. И в глазах этого юноши Пол Мэрлоу почувствовал мудрость, выходящую за пределы его понимания.
– Это действительно необходимо, – мягко ответил Шах Шан. – Цивилизация не может измениться всего за одну человеческую жизнь. Ты-то должен об этом знать, Пол. Если Энка Нэ не принесет с радостью себя в жертву, то Байа Нор просто перестанет существовать. Возникнут различные группировки… Скорее всего, дело кончится гражданской войной… Нет. Просвещение должно начаться медленно, мирно. Ты – орудие Хаоса – есть одновременно и орудие прогресса. Ты должен посадить семя и надеяться, что когда-нибудь совсем другие люди пожнут урожай.
– Шах Шан, ты первый человек, заставивший меня плакать.
– Будем надеяться, что и последний. Я ничего не знаю о новом боге-императоре. Его уже нашли и обучают. Но я ничего не знаю о нем. Возможно, он окажется… какое слово я ищу?
– Ортодоксальный? – предположил Пол.
– Да, окажется более ортодоксальным. Возможно, он будет настаивать на соблюдении традиций. Тебе следует проявлять осторожность. – Шах Шан рассмеялся. – Ты помнишь, что произошло, когда ты познакомил нас с колесом?
