— Хорошо, — слабо отозвался Сет. — Потому что это не закончилось вместе с моими предсмертными переживаниями. Я продолжаю вспоминать вещи, которых попросту не может быть в моих собственных воспоминаниях.
Сингх подошёл ближе.
— Простите меня, мистер президент, но если позволите: какого рода вещи?
— Вот только что я вспоминал игру в баскетбол.
— Вы смотрели её по телевизору? — спросил Сингх. — Или в качестве зрителя на стадионе?
— Нет, нет. — Сету понадобилась секунда, чтобы собраться с силами. — Я играл в баскетбол. Я и ещё трое. — Он помолчал; его тело очень хотело заснуть. — Но это было не моё воспоминание.
— Тогда что вызвало его из памяти? — спросил Сингх, явно заинтригованный.
— Я не знаю, — ответил Сет, которому каждое слово всё ещё давалось с трудом. Но потом он вскинул брови. — О, погодите. Я знаю. Я задумался о том, когда президенту в последний раз делали хирургическую операцию.
— Да? — сказал Сингх.
— Это было в 2010. — Он собрался с силами и продолжил: — Обама получил локтем в лицо, когда играл в баскетбол с друзьями. Ему наложили на верхнюю губу двенадцать швов.
Сингх нахмурился.
— Я этого не помню.
Сестра Шейла вмешалась.
— Я помню. Это делала медслужба Белого Дома, под местной анестезией.
Сет едва заметно кивнул.
— Да. И вот…
— И вот, — подхватил Сингх, — вы думали об этом случае, и он навёл вас на мысль о том, когда вы сами в последний раз играли в баскетбол. Только воспоминание, которое пришло, оказалось не вашим.
— Именно, — подтвердил Сет. — Объясните это. — Он хотел, чтобы в его голосе прозвучал приказ, но он был слишком слаб и неспособен на что-то существенно громче шёпота.
— Я попытаюсь, — сказал Сингх. — Но… простите, мистер президент, я… мне не хватает слов. Я никогда не думал даже, что мне придётся общаться с президентом Соединённых Штатов!
— Всё в порядке, — сказал Сет.
Сингх улыбнулся.
— Я знаю, но… всё же вы меня простите. Мне придётся задавать немного неудобные вопросы, и с президентом это мне не слишком привычно.
— Я понимаю, — сказал Сет.
Сингх на секунду прикрыл глаза, кивнул и заговорил:
— Очень хорошо. Эти три человека, которых вы видели: вы можете их описать?
— Лет двадцати. Один толстый и лысый, а другие двое худые и коротко остриженные.
— Простите, сэр, но вы в самом деле имеете в виду «худые»? Или вы хотите сказать, что они нормального веса?
— Простите. Нормального веса.
— Какого цвета их волосы?
— Полагаю, тёмного.
— Полагаете?
— Тёмного.
— Цвет глаз?
— Я не заметил.
Сингх немного помолчал.
— То есть, голубые, как у вас?
— Возможно.
— Ещё какие-нибудь детали? Скажем, одежда?
— Все трое в футболках. На одном зелёные спортивные штаны, на другом — гимнастические шорты, на третьем — на толстом парне — обрезанные джинсы.
— И все они играли в баскетбол?
— Ну, кидали мяч в кольцо.
— Вы в этом участвовали?
Сет на мгновение задумался.
— Да, но…
— Что?
— Я не играл в баскетбол уже… уже лет сорок. Я повредил сухожилие на левой ноге, когда в колледже споткнулся на лестнице.
— А-а, — сказал Сингх. — Вы знаете имена других игроков?
— Нет. Никогда их не видел, и… гмм. Да, это странно. — Он отдышался. — Да, теперь, когда я об этом задумался — когда вы спросили — я знаю их имена, но…
— Да? — сказал Сингх.
Сет на секунду перевёл взгляд на Сьюзан.
— Ну, это довольно странные имена. Дешон, Ламарр и… э-э… Калиль. Но… — Он замолчал. Сингх выжидательно смотрел на него, но, проклятье, он уже вступил в эту трясину, назвав имена «странными».
Сингх разрядил ситуацию.
— Вы хотите сказать, что это странные для белых людей имена. Они, однако, довольно распространены среди афроамериканцев.
— Ну… да.
— Но вы видели белых людей?
Сету удалось слегка кивнуть.
Брови Сингха поползли наверх, к тюрбану.
— Поразительно. Мистер президент, вы знаете имя человека, к воспоминаниям которого вы имеете доступ?
— Нет.
— Подумайте об этом.
— Ничего в голову не приходит.
Сьюзан и другие агенты Секретной Службы внимательно наблюдали, равно как Шейла и медсестра.
— Хорошо, — сказал Сингх. — Попробуйте вот что: каждого из нас дразнили в школе. Моя фамилия Сингх, и ученики моей школы в Торонто звали меня «Сингх-Сонг». А зовут меня Ранджип, но злые мальчишки в старших классах звали меня «rancid»[14]- хотя мне доставляло некоторое удовольствие осознавать, что кое-то из них не знал даже, что это слово означает. Как в школе дразнили вас?
Президент задумался.
— Эльфинсон.
Сингх постарался подавить улыбку.
— Ещё как-нибудь?
— Нет.
— Ничего больше не приходит в голову?
— Ничего, хотя…
— Да?
— «Первочел» только что всплыло в памяти. Это как «первый человек», только сокращённо.
— «Первочел», — возбуждённо повторил Сингх. — Адам, правильно? Имя Кадим Адамс вам что-нибудь говорит?
— Нет. О, постойте. Да, да! Точно, Кадим Адамс — это он.
— Ну, это было просто, — сказал Сингх, поворачиваясь к Сьюзан. — Он читает воспоминания моего пациента, рядового Кадима Адамса.
— Это тот парень, что читает меня? — спросила Сьюзан.
— Да, — ответил Сингх.
— То есть, это не он читает президента?
— Вы о чём? — спросил Сет. — Кто-то читает мои воспоминания?
Сьюзан кивнула.
— Мы считаем, что это возможно, сэр. Мы из-за этого заблокировали здание больницы. Не беспокойтесь — никто не входит и не выходит. — Она повернулась к Сингху. — Но не этот Адамс читает президента, верно?
— Он определённо не выказывал никаких признаков этого, — ответил Сингх. — У нас пока маловато данных, но похоже, что эта связь не обоюдная. Президент читает Кадима Адамса; Кадим Адамс читает вас, агент Доусон; вы читаете меня, а я читаю доктора Люциуса Джоно.
— То есть этот Джоно читает президента? — спросила Сьюзан.
— Будем надеяться, — ответил Сингх. — Мы не знаем, насколько длинна цепочка и замыкается ли она вообще. Однако из того, что я уже видел, следует, что эти связи, так сказать, первого уровня. То есть, вы можете вспомнить то, что помню я, но вы не можете через меня вспомнить что-то, что помнит доктор Джоно, не так ли?
Сьюзан задумалась.
— Да, думаю, так оно и есть. Я не могу вспомнить ничего, связанного с этим Джоно.
— И, мистер президент, можно утверждать, что вы вспоминаете то, что помнит Кадим Адамс, но не то, что помнит агент Доусон, несмотря на то, что рядовой Адамс читает её?
