Через некоторое время ему захотелось спать, поэтому он настроил звонок детектора на максимум и откинулся на спинку кресла. Каждый раз, когда он засыпал, ему снился сон, кончавшийся — независимо от начала — встречей лицом к лицу с улыбающимся Ангелом, не вооруженным, милым, просто ждущим его. Каждый раз, когда звенел звонок, Диминг подскакивал в кресле и выглядывал в окошко, выискивая, что же обнаружил детектор. Необходимость контакта с кем-то другим, с его мыслями, а не только с собственной маниакальной идеей бегства и мертвыми улыбками добрых, но неуступчивых ангелов, стала совершенно неотложной, буквально истеричной. Но когда звенел звонок, он возвещал богатые залежи руды или особенный электрический туман между двумя железными скалами, или ничего, или — в конце концов — лодку Дональда Рокхарда.
Нашел ее Диминг, уже впав в одеревенение — полную противоположность истерии. Он погрузился в монотонную рутину сна-видений и яви-наблюдении: звонок, молниеносный взгляд на экран, разочарование, нажатие кнопки сброса и так далее. В действительности, не отдавая себе отчета, он уже дважды сбросил пеленг на лодку Дона, но корабль начал кружиться вокруг нее, и сильное эхо не позволяло отключить звонок. Наконец Диминг отключил его совсем и повис над лежащим внизу маленьким коричневым шариком, тупо вглядываясь в него и медленно возвращаясь к действительности.
Потом сел. Самым безумным на этой безумной планете показалось ему то, что в самом низу атмосфера была такой, как на Земле, хоты, пожалуй, слишком горячей для человека, привыкшего к удобствам. Открыв люк, Диминг на негнущихся ногах выбрался наружу.
Вокруг не было ни следа Дональда Рокхарда.
Он подошел ко второй лодке и заглянул в иллюминатор. Люк был закрыт, но не заблокирован; Диминг открыл его и заглянул внутрь. На стойке лежало всего три жетона-указателя: Земля, Лебедь II и Кабрини в системе Беты Центавра. Он сунул руку за стойку, наткнулся на плоский пакет и вытащил его.
Внутри находилось состояние — целое состояние в банкнотах высоких номиналов. А также карточки. И жетон.
Карточку, сделанную из вечного элленйта, венчала знаменитая эмблема хирургов с планеты Гребд. Выполненная рукописными буквами, которые каким-то образом пронизывали насквозь непроницаемый пластик, надпись гласила: «Класс А. Принять предъявителя без вопросов». Внизу красовалась змейка подписи и печать с той же самой хорошо известной эмблемой Гребденского Хирургического Общества.
Жетон, разумеется, предназначался для полета на Гребд.
Диминг прижал к груди это сокровище и смеялся до слез, которые, впрочем, появились почти сразу же.
На Гребд за новым лицом, новым разумом, а если захочет хвостом и крыльями: кому какое дело? Единственной преградой было небо.
(Небо — твое небо — всегда было тебе преградой.)
А потом, с новым лицом — и всем прочим, с этими деньгами — в любое место Космоса, которое покажется подходящим.
— Эй! Кто вы такой? Что вы там делаете? Убирайтесь из моей лодки! Положите все на место!
Диминг не повернулся, он поднял руки вверх и заткнул уши, как ребенок в птичнике зоопарка.
— Я сказал: выходите! — Диминг поднял сокровища дрожащими пальцами, комкая и рассыпая деньги. — Выходите! — рявкнул голос, и он вышел, не пытаясь ничего поднимать. Потом устало повернулся, держа поднятые руки чуть ниже плеч.
Он стоял перед молодым человеком со впалыми щеками, лицом, изборожденным морщинами, и широко расставленными ледяными глазами Ричарда Рокхарда. У ног его лежал мешок, который он выронил, увидев кого-то внутри своей лодки. В руке мужчина уверенно, словно стальную, дубинку, держал акустический разрушитель, направленный в живот Диминга.
— Дональд Рокхард, — сказал Диминг.
— Ну и что? — ответил Рокхард.
Диминг опустил руки.
— Я явился, — проскрежетал он, — чтобы покрасить тебе живот в синий цвет.
Рокхард довольно долго стоял неподвижно, потом — словно дернули за шнурок — рука с оружием опустилась, а лицо расплылось в улыбке.
— Черт меня побери, — сказал он. — Вас прислал отец.
— Дружище, — выдавил Диминг, — как я рад, что ты сначала задаешь вопросы, а потом стреляешь.
— О, я не стал бы стрелять в вас, кем бы вы ни оказались. Я так рад видеть человека, что… А вообще, кто вы такой?
Диминг представился.
— Твой отец узнал, что если лодка вроде твоей проходит сквозь поле смерти, то ее выворачивает наизнанку — или что-то подобное. Во всяком случае, если бы ты решил отсюда убраться, то никогда и никуда бы не долетел.
Дональд Рокхард взглянул на безумное небо и побледнел.
— Не может быть, — прошептал он, облизнул губы и нервно засмеялся. — Ну хорошо, но раз уж вы здесь оказались, чтобы сказать мне это, как вы думаете выбираться?
— Не смотри на меня как на героя-безумца, — ответил Диминг с тенью улыбки. — Нужно просто поменять катушку генератора поля. Именно этим я и занимался в твоей лодке, когда наткнулся на деньги. Я знаю, что не должен их касаться, но часто ли держишь в руках четыре миллиона наличными?
— С этим трудно спорить, — согласился Рокхард. — Думаю, вы заметили, что там есть еще кое-что.
— Заметил.
— Теория гласит, что, если кто-то собирается на Гребд, никто из живущих не должен об этом знать.
Диминг мельком взглянул на разрушитель в руке молодого человека. Хотя рука висела свободно, оружие он не убрал.
— Это уже твое дело, — сказал он. — Однако твой отец доверил мне эту информацию, и ты должен это знать.
— Ну хорошо, — сказал Рокхард и отложил разрушитель. Как у него дела?
— У твоего отца? Не очень хорошо. По-моему, ты ему сейчас нужен.
— Нужен? Появись я в той же солнечной системе и узнай об этом Ангелы, это бы дорого ему стоило.
— Нисколько, — ответил Диминг и описал Дону происшедшее со стариком. — Впрочем, эти жалкие четыре миллиона его бы не спасли.
Дональд закусил губу.
— А сколько бы я получил за карточку?
Диминг прищурился.
— Это уже было бы кое-что.
— Я должен отсюда выбраться, — сказал молодой Рокхард. Вы уже закончили с той катушкой?
— Пока я только вынул старую.
— Так, пожалуйста, кончайте, хорошо? А я выберу себе две-три вещи из этого. — Он высыпал содержимое мешка на земле и присел над ним.
— Ты искал именно это? — спросил Диминг, доставая из своей лодки катушку.
Рокхард фыркнул.
— Кто знает? Это может оказаться скорлупой или окаменевшими лужами. Я возьму лучшие из них для анализа. Вы думаете, что археологи психи?
— Конечно, — откликнулся Диминг изнутри лодки Рокхарда. Но я считаю, что вообще все психи. — Он лег животом на кресло и принялся собирать деньги, потом старательно сложил их, добавил карточку и сунул все в пакет. Рокхард взглянул на него.
