— Неужели мы вправду сможем это сделать? — Тэлли облизнула пересохшие губы.
— То есть хватит ли у нас на это мозгов? — фыркнула Шэй. — Конечно! Мы же не тупоголовые красотульки. Бывало, мы рисковали всем, что имеем. Понимаешь?
— И ты готова сделать это ради Зейна?
— Ради тебя, Тэлли-ва, — усмехнулась Шэй, сверкнув глазами. — И ради того, как это будет весело. Но ты нужна мне спокойной и здравомыслящей.
Шэй выхватила нож.
Тэлли снова зажмурилась и кивнула. Здравомыслие и ясность были нужны ей, как воздух. Она протянула руку и была готова сжать лезвие ножа Шэй.
— Погоди, нет… — сказала Шэй.
Но Тэлли уже крепко сжала лезвие, и оно вонзилось в мышцы ладони. Тонкие, хитро запрограммированные нервные волокна, вживленные в руку, в сотни раз более чувствительные, нежели нервы обычного человека, порвались. От боли Тэлли вскрикнула.
Она обрела фантастическую ясность и увидела мир через пелену своих спутанных мыслей. Глубоко внутри ее лежали нити постоянства — нечто, что оставалось незыблемым, неприкосновенным независимо от того, была она уродкой, красоткой или особенной. Одной из этих нитей была любовь. Тэлли страстно желала снова быть с Зейном, чувствовать все, как и прежде, но чтобы ее чувства стали сильнее, ведь она — особенная. Она хотела, чтобы Зейн узнал, каково это — быть чрезвычайником и видеть мир в его холодной ясности.
— Хорошо, — чуть хрипловато проговорила она и открыла глаза. — Я с тобой.
Шэй лучисто улыбнулась:
— Умница. Но вообще-то согласно ритуалу следовало сделать порез на предплечье.
Тэлли разжала пальцы. Кожа по краям раны отлепилась от ножа. Боль нахлынула с новой силой. Девушка втянула воздух через стиснутые зубы.
— Знаю, тебе больно, Тэлли-ва, — прошептала Шэй, зачарованно глядя на окровавленное лезвие. — Мне тоже было не по себе, когда я увидела Зейна таким. Я даже не представляла, насколько он плох, честно. — Ее скайборд подлетел ближе, и она нежно сжала запястье раненой руки Тэлли. — Но я не позволю, чтобы это тебя сломало, Тэлли-ва. Не хочу, чтобы ты размякла, стала обычной. Мы сделаем его одним из нас и вдобавок спасем город. Мы все исправим.
Она вытащила из кармана плоскую коробочку с аптечкой и добавила:
— А я все исправлю сейчас.
— Но он не выдаст дымников.
— Ему и не придется этого делать.
Шэй обрызгала рану подруги специальным заживляющим спреем. Острая боль отступила, осталось легкое покалывание.
— Он просто должен доказать, — рассуждала Шэй, — что у него все в порядке с головой, что он не безмозглый, а все остальное сделаем мы — мы заберем его и Фаусто. А потом арестуем Дэвида и всех остальных дымников. Только так можно положить конец тому, что сейчас происходит. Зейн верно сказал: от ареста кучки красавцев и красоток толку не будет. Нужно убить зло в зачатке. Мы должны разыскать Новый Дым.
— Я понимаю, — кивнула Тэлли. Ее сознание оставалось ясным, незамутненным. — Но Зейн искалечен, он очень слаб, и дымники догадаются, что мы позволили ему бежать. Они его досконально проверят, просканируют каждую косточку в его теле.
Шэй улыбнулась:
— Естественно. Но он будет чист.
— Но как же тогда мы сможем за ним проследить? — удивилась Тэлли.
— Старым добрым способом.
Шэй развернула скайборд и взяла Тэлли за здоровую руку. Они начали набирать высоту. Подъемные винты зажужжали под их ногами. Шэй тянула Тэлли за собой — выше, еще выше, и наконец перед ними предстал весь город — огромная светящаяся чаша, окольцованная темнотой.
Тэлли посмотрела на раненую ладонь. Боль притупилась: едва чувствовалась ее пульсация. Заживляющий спрей остановил кровотечение. Тонкие чешуйки запекшейся крови слетали с ладони. Рана успела затянуться, осталась только небольшая припухлость. Рубец пересек одну из анимированных татуировок. Порезавшись, Тэлли нарушила целостность микросхемы, благодаря которой татуировки обретали движение. Теперь на ее ладони красовался рисунок из беспорядочно переплетенных линий. Так выглядел бы компьютерный дисплей после серьезного срыва.
Но мысли Тэлли по-прежнему были ясными и четкими. Она согнула пальцы. Едва заметная боль поднялась к локтю, потом к плечу.
— Видишь эту черноту — вон там, Тэлли-ва? — Шэй указала за границу города. — Это наше пространство, эта территория принадлежит нам, а не каким-то заурядным уродцам. Мы созданы для жизни на природе, и мы проследим за каждым шагом Зейн-ла и его дружков.
— Но ты ведь только что сказала…
— Никакой электроники, Тэлли-ва. Зрение, обоняние и прочие чувства, необходимые в лесу. — Глаза Шэй весело сверкнули. — Как во времена до эпохи ржавников.
Тэлли устремила взгляд за оранжевое сияние промышленной зоны, к самому краю тьмы.
— До эпохи ржавников? Хочешь сказать, что мы будем, как следопыты, искать надломленные веточки или еще что-то в этом духе? Люди, летящие на скайбордах, оставляют не слишком много следов, Шэй-ла.
— Верно. И именно поэтому они ни за что не заподозрят, что за ними кто-то идет, — потому что уже лет триста никто таким образом не выслеживает людей. — Шэй улыбнулась. — А мы с тобой способны учуять запах немытого человеческого тела за километр, а запах дыма костра — за десять. Мы видим в темноте и слышим лучше летучих мышей. — Костюм-невидимка Шэй стал черным. — Мы можем сделать себя невидимыми. Мы умеем передвигаться бесшумно. Подумай об этом, Тэлли-ва.
Тэлли медленно кивнула. Дымники ни за что не догадаются, что кто-то может наблюдать за ними из темноты, слышать каждый их шаг, чуять запах любого костра и приготовленной химическим путем еды.
— И с Зейном все будет в порядке, даже если он заблудится или поранится, — сказала Тэлли. — Мы всегда сможем прийти ему на помощь.
— Точно, — подхватила Шэй. — А как только мы разыщем Новый Дым, вы будете вместе.
— Но ты уверена, что доктор Кейбл сделает его особенным?
Шэй оттолкнулась от Тэлли и расхохоталась. Ее скайборд ушел вниз.
— После того, что я задумала… Как бы она его на мое место не поставила!
Тэлли снова взглянула на раненую руку и, вытянув ее, коснулась щеки Шэй:
— Спасибо тебе.
— Не надо меня благодарить, Тэлли-ва. Насмотрелась я на тебя в комнате Зейна… не надо. Я не в силах видеть тебя такой. В этом нет ничего особенного.
— Прости, босс.
Шэй расхохоталась, взяла Тэлли за руку и потащила за собой. Они отлетели от реки и направились к промзоне на обычной высоте.
— Прошлой ночью ты не бросила меня в беде, Тэлли-ва. И Зейна мы не оставим.
— И Фаусто заберем.
Шэй обернулась и криво усмехнулась:
— О да, конечно, давай не будем забывать о нашем бедняге Фаусто. И еще об одном маленьком бонусе… Чуть не забыла, какая у нас еще будет радость?
Тэлли глубоко вдохнула и сказала:
— Крах Нового Дыма.
— Умничка. Еще вопросы есть?
— Да, есть. Один. Где мы раздобудем то, чем можно разрезать цепочку на шее Зейна?
Шэй сделала небольшой круг, в притворной задумчивости прижав палец к губам.
— В одном очень-очень особенном месте, Тэлли-ва, — подмигнула она. — Лети за мной, и скоро все сама узнаешь.
Арсенал
— Насчет опасности ты не пошутила, босс? — прошептала Тэлли.
— Струсила, Тэлли-ва? — хмыкнула Шэй.
— Ни за что.
После пореза Тэлли ощущала волнение и была полна энергии, которую нужно было израсходовать.
— Молодчина, — похвалила Шэй.
Ее улыбка сверкнула за стеблями высокой травы. Скинтенны были отключены, чтобы городская система слежения не зафиксировала, что ночью они побывали здесь. Голос Шэй прозвучал тихо и отдаленно:
— Если начальство решит, что Зейн это все сам придумал, ему присудят массу очков за сообразительность.
— Уж это точно, — прошептала Тэлли, глядя на зловещую постройку, возвышавшуюся перед ними.
Когда она была маленькой, некоторые уродцы постарше порой похвалялись, что якобы прокрадывались в Арсенал. Но конечно, никто из них не был настолько глуп, чтобы поступить так на самом деле.
