– Только если вы, уважаемый Босс не будете против, – внес необходимое уточнение парень. В КЮС право собственности священно! Если хозяин не кормит своих рабов, значит это ему для чего-то надо и посторонним совать свой нос в эти дела не рекомендуется. – Просто мы реально уже дня три ничего кроме воды и концентратов не видели. На "тюремнике" давка была – ресурса на всю дорогу не хватило… Если же вы "рабов" таким образом "построить" хотите, то я кину куски только отбойщикам – они мне туши помогали в кучу стаскивать и развешивать их.
С трупами шакалов действительно пришлось повозиться: сначала добить подранков (с этим Дим справился своими силами еще когда шел извещать о своем возвращении), потом стащить все в кучу и развесить на ручках кусторезов, выделенных Гансом (палки Дим приматал стропами к защитной раме багги, а что бы машина не пострадала от перегруза к каждой поперечной палке под свободный конец подставили опорную вертикальную) и спустить из трупов кровь. Дело это грязное и вонючее, и что бы не нарваться, заниматься им пришлось за периметром лагеря.
– Да мы не против, – подал голос мистер Джеймс. – Мы хотим знать, что ты с остальным мясом делать будешь. Твой попрыгун (кивок на багги) довезет в лучшем случае килограмм четыреста – это пять-шесть туш. И то не факт! На дневной жаре, да над горячем движком, да пять-шесть часов дороги…
Дим улыбнулся:
– Я хотел на эту тему с вами, уважаемые, поговорить. Помнится мне, что на Дыре один фермер как-то хвастался, что у его ховера в грузовом отсеке "раскладной" холодильный отсек есть.
Плантаторы переглянулись:
– Ну, положим, что такой роскоши у нас в машине нет, но вот место под груз весом под тонну мы найдем. Это тебе будет стоить сорок процентов добычи.
– Нет, уважаемые, на это я пойти не могу, – помотал головой Дим, на время, отложив разделку туши – все равно она последней была – с ней и позже закончить можно. – Сорок процентов это много. Если такое дело, то я лучше здесь задержусь, да обжарю тушки-то. Так они точно доедут!
Босс зловеще ухмыльнулся:
– День – не ночь. Днем на Пустоши побольше охотников до мяса будет. Тут тебе и валрапторы, и те же шакалы, и валгиены, и "прыгуны", не говоря о такой пакостной мелочи как "стрекозы". Скорее тебя здесь схарчат, а не ты мясцо сготовишь…
– Ничего, отобьюсь! – пообещал парень. – У меня знаете что есть?! – Дим хитро улыбнулся и достал из-под сиденья кол инфраизлучателя. – Вот таких вот шесть штук! Понатыкаю их вокруг себя, да костерок разведу. А перед этим метров на двести-триста отсюда отъеду. Может пока вся вами перечисленная шобла будет выяснять кому жрать шакальи потроха и головы, я свои дела обтяпать сумею…
– Я говорил тебе, что этот парень хитрожопый, как наш Джо? – Босс победно уставился на мистера Джеймса. – Видишь, у него на любой прикол есть отмазка. Плати!
Мистер Джеймс неохотно кивну:
– Ты, парень, только что стоил мне десять бонов… Тридцать процентов от груза.
– Десять и пол туши сверху, – сделал контрпредложение Дим. Эти парни ему нравились все больше.
– Побойся бога! Какие десять?! Да за десять процентов даже лодочник не перевозит! Двадцать пять!
– Десять и пол тушки, и не концентом больше! – уверенно заявил парень. – Или я к вам в отсек загружаю всего четыреста килограмм! Плата та же получится, но вы, уважаемые, большой выгоды лишитесь!
– Это какой такой выгоды? – недоверчиво спросил Босс.
– Ну как же! – воскликнул Дим в притворном удивлении. – Если я груженым пойду, то маневренность потеряю… А вы знаете, чего у меня еще есть?!
– Что?!! – хором проорали плантаторы.
– Во чего! – Дим торжественно извлек из пространства между сидениями, шлем-визир, до времени прикрытый беспорядочно сваленными стропами. – Круговой обзор с дальностью наблюдения в четыре километра! Я проверил: рабочий! Так что если я без груза пойду – будет у вас, уважаемые, передовой мобильный дозор… Или не передовой, а какой хотите.
– Точно – хитрожопый, – согласился мистер Джеймс с напарником. – Может тебе погоняло сменить (это уже Диму), а крестничик?
– Не надо, – мотнул головой парень. – Уговорили, уважаемые: десять процентов и еще одна тушка. И не забудьте, что я вашим парням целых сто кило мяса отдаю совершенно бесплатно!
– Договорились, Партизан, – улыбнулся мистер Джеймс и они с Димом пожали друг другу руку.
***
Лагерь активно зашевелился за час до рассвета. Первой ласточкой были лопухи солнечных батарей, выползшие из-под верхнего обтекателя, с которого перед этим убрали сборную огневую точку плантаторов.
Затем подняли рабов и вытолкали их из салона. Этим занимались пары Гниды и Торчка. Последний с напарником щеголяли множеством окровавленных тряпок, перетягивавших пулевые ранения на конечностях (Торчок) и торсе (напарник Торчка). Не смотря на такие последствия ночного столкновения, быков от работы никто и не подумал освободить.
После небольшой, но прочувствованной речи Босса, в ходе которой он потыкал пальцем в трех мертвых "отбойщиков" и раненых Торчка с напарником (смысл речи сводился к одной фразе: "Вы правильно сделали, что выбрали рабскую долю, иначе имели все шансы сдохнуть уже сегодня ночью".), рабов погнали на резку дополнительного объема колючих кустов. Как объяснил Диму Ганс, часть из них спалят на костре, на котором будут готовить шакалов, а другую забьют в грузовой отсек и привезут в оазис. Там колючка была ценным источником всевозможных ресурсов, начиная от дров и заканчивая добавкой в корм местным курицам – основному поставщику мяса в селениях Пустошей.
Сам парень после ночных праведных трудов предавался безделью. Он свою часть работы выполнил и сейчас развлекался освоением пистолета-пулемета, доставшегося ему от наци. На самом деле Дим бы предпочел, чтобы целым осталась "трещотка" "ползуна" – рассмотрев ее в спокойной обстановке (а не перед "выходом", когда его интересовала только работоспособность ночного прицела), парень обнаружил, что пистолет-пулемет рассчитан под патроны, выглядящие как уменьшенные копии автоматных. Сравнительно малый калибр пули (меньше 5 мм) компенсировался ее остроконечной формой и типом гильзы. Если Дим хоть что-то понимал в пороховом оружии, то эта "трещотка" была в первую очередь рассчитана на борьбу с защитными средствами типа легких бронников.
"Плевалка" наци была другой крайностью. Здесь на первый план выступал солидный калибр пистолетного патрона, под который был создан пистолет-пулемет. Он (калибр) был более чем в два раза больше калибра патронов "трещотки" "ползуна". То есть ставка делалась не на проникающую способность пули, а на останавливающее действие. Короткая, массивная, тупая пуля обещала так же невеликую дальность эффективного огня.
