6. Пять дней и сорок пять минут
Решётка из стальных прутьев и металлической проволоки надёжно перегораживала выход во внешний двор. Когда они подошли к ней, пленник рассмеялся. Он уже полностью пришёл в себя от неожиданности, и хотя всё ещё оставался абсолютно беспомощным в руках Кимбера, голос, которым он задал вопрос, прозвучал вполне уверенно.
— Ну, и как вы собираетесь пройти здесь?
Пилот беспечно ответил:
— Я полагаю, ворота оборудованы реле времени?
Увенчанный Лаврами не отозвался на его вопрос, наоборот, спросил сам:
— Кто вы?
— А если я скажу — повстанцы?
Реакция оказалась неожиданной. Губы человека изогнулись в жестокой усмешке.
— Вот как… — теперь голос его обрёл зловещие нотки, обещая страшные кары. — Лосслер всё-таки посмел? Лосслер!
Но у Кимбера не было на это времени. Он передал пленника в руки Дарда и прижал чёрный диск к замку решётки. Послышался щелчок, полетели искры. Потом Кимбер упёрся в преграду плечом, и та подалась. Прихватив с собой пленника, они вышли в свободу ночи.
Город был погружён во тьму, её нарушали только редкие уличные фонари. Стояла полная луна, и на снегу, на крышах и во дворах лежали отчётливые чёрно-белые тени.
— Вперёд! — Кимбер толкнул пленника перед собой в направлении парка вертолётов. Дард шёл сзади, с напряжёнными нервами, не смея поверить, что им удалось.
Прежде чем они вышли на растрескавшийся бетон взлётной площадки, Кимбер обратился к пленнику.
— Мы собираемся улететь в вертолёте, — объяснил он скучающим тоном, словно обсуждал неинтересный доклад, — и как только вылетим, ты нам больше не понадобишься, понял? Так что от тебя самого зависит, в каком состоянии ты останешься…
— Можете передать от меня Лосслеру, — слова раздавались медленно, одно за другим, прорываясь сквозь стиснутые зубы, — что уйти ему не удастся!
— Но мы-то ведь уйдём? А теперь иди направо, мы все друзья, на случай, если стражники заинтересуются. Ты нас проводишь, и мы больше тебя не побеспокоим.
— Но почему? — спросил пленник. — Что вам было здесь нужно?
— Что нам было нужно… Ну, это простая проблема, и у тебя будет вся ночь, чтобы решить её — если сможешь. Так где тут стража?
Когда пленник не ответил, рука Кимбер шевельнулась, и пленник резко ахнул от боли.
— Где… стража? — повторил пилот ледяным тоном, слова его зловещим свистом ворвались в уши.
— Три стражника… у ворот… и патруль… — послышался хриплый ответ.
— Прекрасно. В следующий раз отвечай побыстрее. Ты выведешь нас за ворота. Мы посланы тобой со специальным поручением.
Вскоре Дард увидел чёрно-белые мундиры у выхода. Прозвучала команда:
— Стой!
Кимбер послушно остановился.
— Кто идёт?
— Мир, брат.
Дард внимательно слушал, ожидая какого-нибудь предупреждения. Но Кимбер, должно быть, предпринял меры предосторожности, потому что голос Увенчанного Лаврами звучал вполне естественно.
— Увенчанный Лаврами Доусон со специальным поручением…
Стражник отсалютовал.
— Прошу, благородный Доусон!
Дард шёл по стопам Кимбера и Доусона со всей выдержкой, на какую мог рассчитывать. Он сохранял её, пока они не подошли к ряду вертолётов. Тут Кимбер обратился к товарищу:
— Возникает небольшой вопрос о горючем. Забирайся в эту малышку и посмотри, что показывает верхняя шкала в ряду прямо за рукоятью управления. Если указатель между сорока и шестьюдесятью, пропой мне. Если нет, попробуем следующий.
Дард забрался к кабину и нашёл указатель. Между… между сорока и шестьюдесятью! Побледневшие пальцы дрожали, юноша с трудом овладел ими.
— Пятьдесят три, — негромко произнёс он.
Дард так никогда и не узнал, что собирался Кимбер сделать с Доусоном. Увенчанный Лаврами неожиданно рванулся и бросился вниз, пытаясь увлечь за собой пилота. В то же время он отчаянно закричал, крик его разнёсся по всему полю, наверняка его услышали и в храме.
Дард бросился к дверце кабины. Не успел юноша выбраться, как увидел поднявшуюся и упавшую в смертельном ударе руку. Второй призыв о помощи прервался на полуслове, и пилот прыгнул в машину. Дард обнаружил, что лежит лицом вниз, а пилот через него рвётся к приборам. Вертолёт наклонился, открытая дверь застучала, пока Кимбер не смог её захлопнуть. Они поднялись в воздух, и вовремя: тут же послышался выстрел.
Юноша прижимался к сидению, стараясь рассмотреть, что делается позади. Поднимается ли другой вертолёт? Или им удастся выиграть достаточно времени перед преследователями?
— Нельзя было надеяться, что всё пройдёт без сучка без задоринки, — сказал Кимбер. — Как там дела, парень? Поднялись они? Сейчас нам трудно будет увернуться.
В небе зловеще мигнуло что-то красное.
— Кто-то поднимается, видны сигнальные огни.
— Огни на крыльях? Ай-яй-яй, какие мы с тобой забывчивые, приятель, — Кимбер быстро переключил маленький рычажок.
Краем глаза Дард заметил, что их собственные сигнальные огни погасли. Но преследователь свои не выключал, ему было всё равно, видна ли его позиция.
— У меня только один вопрос, — обращаясь к самому себе, продолжал пилот. — Кто такой Лосслер, и почему наш оставшийся друг ожидал от него неприятностей? Раскол в рядах Мира? Похоже на это. Плохо, что мы раньше не знали об этом Лосслере.
— Разве это как-то изменило бы ваши планы?
— Нет, но нам было бы гораздо веселее в последние месяцы. А игра в пользу одной группы и против другой могла бы оказаться полезной. Как сегодня: этот Лосслер может принять на себя нашу вину, и никто не будет рыскать возле Ущелья, когда мы стартуем. Что за чёрт!..
Кимбер неожиданно наклонился вперёд и внимательно посмотрел на шкалу перед собой. Потом протянул руку и постучал по тому самому индикатору, на который велел посмотреть Дарду, когда они захватывали вертолёт. Стрелка за потрескавшимся стеклом оставалась неподвижной, как будто была нарисована поверх цифр. На лбу Кимбера появилась морщина. Он снова постучал по стеклу, стараясь сдвинуть стрелку. Потом откинулся на сидении.
— Вот те на! — он словно обсуждал прелести ночи. — У нас, кажется, проблема. Сколько горючего? Полон бак, полупуст или совсем пуст? А мне-то показалось, что всё идёт слишком гладко. Теперь нам придётся…
Ровное гудение мотора сменилось кашлем, потом восстановилось. Но Кимбер покорно пожал плечами.
— Вопросов больше нет. Этот кашель означает, что нам придётся пройтись. Как там наш друг сзади?
