– Хорошо, что я встретил тебя до этого.
– Почему?
– Потому, что тебе опасно появляться в доме Фал Сиваса. Если дорожишь жизнью, не приходи туда никогда.
– Почему ты так считаешь?
– Не могу сказать тебе, – ответил я, – но поверь моим словам и не ходи туда.
Я не хотел, чтобы он узнал, что мне уже приказано убить его. Он мог бы тогда испугаться и потерял бы для меня всякую ценность.
– Странно, – удивлялся он. – Фал Сивас всегда относился ко мне по-дружески.
Я видел, что он думает, не хочу ли я таким образом отдалить его от Фал Сиваса, но помочь ему ничем не мог. Поэтому я сменил тему.
– Как шли твои дела, Рапас, с тех пор, как мы виделись в последний раз?
– Хорошо.
– Какие новости в городе? С того времени я не выходил, а в дом Фал Сиваса не доходят никакие слухи.
– Говорят, Владыка в Зоданге, – ответил он. – Ульдак, один из лучших людей Ур Джана, был убит той ночью, когда мы с тобой виделись в последний раз. На его груди был знак агента Владыки, но Ур Джан считает, что обычный боец не смог бы одолеть Ульдака. К тому же через своих людей в Гелиуме он узнал, что Джона Картера там нет. Сопоставив эти факты, он заключил, что тот в Зоданге.
– Интересно, – заметил я. – И что Ур Джан собирается делать?
– Он хочет отомстить, – ответил Рапас. – Когда он перейдет в наступление, Джон Картер вынужден будет заняться своими делами и оставить Ур Джана в покое.
Незадолго до окончания ужина вошел посетитель и сел за свободный стол. Я видел его отражение в зеркале перед собой. Быстро взглянув на Рапаса, я заметил, что он тоже смотрит на незнакомца, слегка кивая головой. Но и без этого я узнал вошедшего. Это был один из убийц, совещавшихся с Ур Джаном. Я сделал вид, что ничего не заметил. Мой взгляд лениво скользнул к двери, привлеченный двумя вошедшими завсегдатаями. Тут я увидел нечто очень интересное: когда дверь открылась, в нее заглянул человек. Это был Гамас.
Убийца заказал только стакан вина. Выпив, он встал и ушел. Вскоре встал и Рапас.
– Я должен идти, – сказал он. – У меня важное свидание.
– Завтра увидимся? – спросил я.
Я заметил, что он пытается сдержать усмешку.
– Я буду здесь вечером, – сказал он.
Мы вышли на улицу. Рапас ушел, а я направился к дому Фал Сиваса. Через освещенные районы я шел спокойно, но, очутившись на темной улице, приготовился ко всему. Вскоре я увидел впереди фигуру, скрывавшуюся в подъезде: это был поджидавший меня убийца.
Хлорус, дальняя луна, стоял высоко в небе, тускло освещая улицы Зоданги, как пыльная лампа. Мне хватало и этого света, чтобы разглядеть фигуру ожидавшего меня человека. Я точно знал, что у него на уме, и улыбался. Он думал, что я не подозреваю о его присутствии и о намерении убить меня.
Он, видимо, предполагал, что когда я пройду мимо, он выскочит и всадит меч мне в спину. Он считал это простым делом, после чего он сможет вернуться и доложить Ур Джану о выполнении приказа.
Приблизившись к подъезду, я остановился и украдкой бросил взгляд через плечо. Я хотел быть уверенным, что Рапас не идет за мной. Если я убью этого человека, не нужно, чтобы Рапас знал об этом.
Затем я продолжил путь, держась в нескольких шагах от здания, чтобы не слишком приближаться к убийце.
Подойдя к его убежищу, я неожиданно повернулся.
– Выходи, – сказал я негромко.
Человек не двигался. Казалось, мои слова превратили его в камень.
– Ты и Рапас думали, что одурачили меня. Ты, Рапас и Ур Джан. Что ж, я тебе открою тайну. Ты думаешь, что попытаешься сейчас убить Вандора, но это не так. Вандора не существует. Ты смотришь в лицо Джону Картеру, Владыке Барсума!
Я выхватил свой меч.
– Теперь выходи, чтобы быть убитым!
Он медленно выступил вперед, держа в руке длинный меч. В глазах его было изумление. Он прошептал:
– Джон Картер!
Он не выказывал страха, и я был этому рад, потому что не люблю сражаться с теми, кто боится меня: этот страх дает мне преимущество в схватке.
– Значит, ты Джон Картер, – сказал он. Он вышел на открытое место и рассмеялся. – Ты думаешь, что испугал меня. Ты первоклассный лжец, Вандор, но если бы все лжецы Барсума собрались вместе, они не испугали бы Повака.
Очевидно, он не поверил мне, и я даже был рад этому, потому что в таком случае стычка становилась гораздо интереснее.
Когда он напал на меня, я увидел, что хотя он и неплохой боец, но уступает Ульдаку. Можно было поиграть с ним немного, но мне нельзя было рисковать, потому что, оставшись в живых, он мог выдать меня.
Моя атака была такой яростной, что я скоро прижал его спиной к стене. Он был в моей власти. Я мог бы проткнуть его насквозь, но я лишь сделал концом меча разрез на его груди, потом второй – поперек. Я отступил и опустил меч.
– Взгляни на свою грудь, Повак, что ты там видишь?
Он посмотрел и задрожал.
– Знак Владыки, – выдохнул он. – Смилуйся надо мной, я не думал, что это в самом деле ты.
– Я говорил тебе, но ты не поверил мне, а если бы и поверил, то еще яростнее стремился бы убить меня. Ур Джан щедро вознаградил бы тебя за это.
– Отпусти меня, – молил он. – Сохрани мне жизнь, и я буду твоим рабом.
Я увидел, что это просто трус, и почувствовал к нему не жалость, а презрение.
– Подними меч, – приказал я, – и защищайся, иначе я убью тебя.
Внезапно, почувствовав близость смерти, он будто сошел с ума. Он обрушился на меня с яростью маньяка, и так стремительна была его атака, что я вынужден был отступить на несколько шагов. Но, отразив его ужасный удар, я пронзил ему сердце.
Невдалеке я увидел людей, привлеченных звоном стали. Мне потребовалось сделать лишь несколько шагов, чтобы скрыться в темном переулке. Кружным путем продолжал я путь к дому Фал Сиваса.
Гамас впустил меня. Он был сердечен, даже слишком. Занда ждала меня. Я извлек меч из ножен и отдал ей.
– Рапас? – спросила она.
Я говорил ей, что Сивас приказал мне убить «крысу».
– Нет, не Рапас, – ответил я. – Один из людей Ур Джана.
– Значит, уже двое, – сказала она.
– Да, – ответил я, – но помни, что ты никому не должна говорить об этом.
– Я никому не скажу, хозяин. Можешь доверять Занде.
Она стерла кровь с лезвия, затем просушила и отполировала его. Я следил за тем, как она работает, отметив, что у нее очень красивые руки и пальцы. Раньше я не обращал на нее особого внимания. Конечно, я знал, что она молода и красива, но теперь вдруг я понял, насколько она красива, и еще подумал, что если надеть на нее драгоценные украшения и причесать, она будет заметна в любом обществе.
– Занда, ты не была рождена рабыней?
– Нет, хозяин.
