В период экономического подъёма планета жила за счёт переработки биологического сырья с соседнего мира, неустанно порождавшего всё новые и новые виды микробов и прочей дряни с восхитительно интересными ДНК, а заодно и сторонних производителей биогенов. С этого кормилось два с половиной миллиона человек, составлявших население планетки.
Кризис парализовал две трети мощностей. Оставшиеся на плаву заводы и промышленные лаборатории стали крайне сговорчивыми на предмет заказов. Довольно скоро планета стала лидировать в неофициальном реестре крупнейших производителей разных сомнительных веществ и существ. Вокруг чего, разумеется, развёлся обычный в таких случаях криминальный гадюшник. Власти планеты, сами по уши замазанные в криминальном биологическом бизнесе, предпочли не бороться с набирающей силой преступностью, а договориться с ней полюбовно.
Альфонс Мухин был лидером небольшой молодёжной банды, промышлявшей охотой на лиц, не имеющих государственных полисов безопасности. К сожалению, Мухин был плохим стратегом — банда хирела, поскольку за систематическую неуплату налогов лишилась лицензии на серьёзные преступления, вроде вооружённых налётов. Приходилось пробавляться мелкими кражами у инопланетников, прилетающих на E98IIVP в надежде обделать разные делишки.
Карл Тусе, напротив, принадлежал к банде могущественной и уважаемой: он был полицейским. Занимался он сбором дани с банд, промышляющих в районе единственного на планете космопорта. Мухинская группировка была как раз в его ведении.
Личные отношения с Мухиным у Тусе начались с того момента, когда кто-то из мухинских обокрал зазевавшегося полицейского из команды Тусе. Это было бы ещё полбеды, но мерзавец ещё и много трепал языком, и над Карлом стали смеяться. Тусе потребовал от Мухина выдачи вора. Мухин ответил отказом: к сожалению, он и в самом деле был плохим стратегом.
Тусе решил отомстить. Вскорости подвернулся и случай: ребята Мухина обчистили какую-то инопланетную дуру, некую Терезу Макгрегор, попытавшуюся въехать на планету без государственного полиса безопасности. Само по себе это было совершенно нормально, но дура повесилась в сортире космопорта, что дало хитрому Карлу повод замутить воду. На банду Мухина пало подозрение в убийстве. Лицензии на убийства у мухинцев не было.
Альфонс, прознав о том, что ему шьют мокрое, пришёл в ярость и сделал ответный ход: написал донос на Тусе, обвинив его в вымогательстве и утаивании средств.
Однако, на E98IIVP не ценили людей, не способных самостоятельно решать свои проблемы. Поэтому начальство Тусе решило не затруднять себя долгими разбирательствами и сделало вид, что поверило обоим доносам сразу. Мухина и его банду взяли в космопорту, и всех без долгих разговоров заморозили и выкинули на орбиту. То же самое проделали и с Карлом Тусе.
Их тела находились в одной связке, и даже по корабельной ведомости они проходили под близкими номерами: 14845 и 14848. Так что неудивительно, что разморозили их вместе.
О сложных отношениях, связывавших земляков, Оскар узнал довольно быстро. Как-никак, это был первый случай, когда два человека устроили драку непосредственно в анабиозной камере.
* * *
— Докладывай, — распорядился Кралевский.
Альфонс Мухин, начальник службы безопасности Оскара, деликатно кашлянул, прочищая горло.
— Серьёзных происшествий нет. Две драки. Одна — между свежеразмороженным и старожилом. Новичок пытался отнять у старожила еду.
— Это ожидаемо, — протянул Кралевский.
На третьем году правления он ввёл новое правило: все свежеразмороженные не получали еды в течении пяти дней. Объяснил он это просто и грубо: «пусть сначала насрёт достаточно, чтобы было из чего делать ему еду». На самом деле, конечно, фекалии не были так уж дефицитны. Зато голод очень способствовал правильному началу включению в новый социум. Разумеется, не обходилось без эксцессов, но Оскар считал это нормальным и даже полезным: старожилы имели лишний повод почувствовать, что находятся в привилегированном положении, а новички — ощутить себя на нижней ступени социальной иерархии и стремиться как можно скорее её покинуть.
— Я распорядился насчёт порки, — добавил Мухин.
— Знаю. А вот Тусе предлагает публичную казнь. Согласно его докладу, новичок жестоко избил старожила. Это ужасно.
— Проверьте, было ли обращение к медицинскому роботу, — огрызнулся Мухин.
— Уже проверял. Было. Два сломанных ребра.
— В таком случае, шеф, — решительно сказал Мухин, — я готов ужесточить наказание…
Оскар приподнялся.
— Дорогой мой, — тихо проговорил он, — неужели ты думаешь, что я нуждаюсь в твоей готовности? Или ты хочешь сказать, что это ты решаешь, наказывать мне кого-либо или нет? И с каких же это пор ты стал хозяином на этом корабле?
Мухин отпрянул.
— Я вернул тебя к жизни, — Кралевский форсировал голос, но пока удерживался от крика, — не для того, чтобы ты мне говорил: я, так и быть, накажу преступника, если ты меня об этом попросишь! Кто разрешил тебе разговаривать со мной в таком тоне?! Я спрашиваю тебя — кто, когда, почему разрешил тебе говорить мне — «так и быть, я готов»?!
— Я не говорил «так и быть», шеф… — попытался было защититься Альфонс.
— Не перебивай. Ты не говорил — но лучше бы это сказал. Ты сделал хуже: ты дал мне понять, что моё мнение тебя не интересует. Сначала ты потребовал от меня отчёта. И когда я отчитался перед тобой, ты милостиво решил, что преступник заслуживает несколько более серьёзного наказания, чем то, которое наложил на него ты! Своей необъятной властью! — Оскар перешёл на крик. — Впрочем, теперь уже неважно, — он заговорил спокойно, сухо и неприятно. — Я хотел бы получить объяснения. Сейчас же.
Альфонс оторопело смотрел на хозяина.
— Ну же, смелее, — Оскар добавил в голос горечи, — объясни мне, пожалуйста, почему ты считаешь возможным общаться со мной подобным образом. Или тебе наскучило моё общество? Ты хочешь обратно в морозильник? Что ж, я тебя не держу. Но сначала я хотел бы получить объяснения.
Мухин очумело потряс головой. Кралевский внимательно наблюдал за ним: ему было важно сбить Альфонса с толку.
— Значит, объяснений нет. Очень хорошо. Покинь помещение и пригласи ко мне господина Тусе. С тобой мы разберёмся позже.
Мухин поплёлся к двери, мучительно соображая, чем же именно он сегодня вызывал гнев господина.
Карл Тусе, командир личной гвардии Оскара, вошёл в каюту с опаской. Позавчера Оскар устроил ему разнос по поводу уровня дисциплины гвардейцев: один из них, вызванный в пять утра лично Кралевским, бежал до капитанской каюты целых шесть минут. Унылый вид Мухина тоже его не порадовал: похоже, хозяин был не в духе.
