— Такое — впервые. Она что-нибудь пила?
— Да, выпила бокал вина. Стиллуотер сказал, что она больна…
Миранда наградила капитана свирепым взглядом.
— Больна, только не тем, о чем вы думаете! Во всяком случае, она не эпилептик. Год назад она потерялась в Черных Топях, отстала от всех во время охоты… и едва не утонула в трясине. Когда ее нашли, она была без сознания, потом долго бредила, рассказывала про огромных змей, про какого-то духа, который вытащил ее из болота… С тех пор у нее случаются нервные припадки, и алкоголь их провоцирует. А вы…
— Ну-ка, Юрка, подвинься, — сказали за спиной у Анненкова по-русски. Капитан обернулся. В дверях стоял Ник, одетый в простые черные брюки и черную же рубашку навыпуск. — Сейчас я ею займусь, — пообещал он. — Я под Каховкой полкового врача подменял…
Он наклонился и легко, словно перышко, поднял девушку на руки. Лауру колотила крупная дрожь, в уголках рта видна была красноватая пена.
— Ну, ну, малышка, — успокаивающе проговорил Стеллецкий, поглаживая ее по растрепавшимся волосам. — Дядя Ник здесь, все будет хорошо…
«Интересно, — подумал Анненков, — каким зверем она наречет Ника?»
Но маленькая паршивка спутала ему все карты.
— Дядя Ник, — прошептала она, прижимаясь к груди Стеллецкого. — Как хорошо, что ты здесь… ты пришел… ты меня спас… я ведь, знаешь, заблудилась в этих пещерах… тут кругом одни змеи и ящеры, такие страшные, просто жуть… я тебя звала-звала… ты почему не шел? Ты представляешь, все кругом такое прозрачное, все видно насквозь… и тебя тоже видно насквозь, я вижу твое сердце… оно бьется там, под ребрами, такое смешное, как маленький красный комочек… Ты же меня любишь, дядя Ник?
Миранда выразительно фыркнула. Стеллецкий смущенно обвел взглядом всех присутствующих.
— Конечно, люблю, конфетка моя… а теперь пойдем, дядя Ник отнесет тебя домой, и ты немного поспишь.
— Я с вами, если позволите, — неожиданно предложил фон Корф. — В молодости я обучался медицине в Тюбингенском университете.
— Пожалуй, я тоже пойду, — сказал Анненков. — Да и ваша помощь, Миранда, будет совсем не лишней.
— Разумеется, — холодно ответила сеньора Пра-до. — Я не настолько стерва, чтобы оставить любимую племянницу наедине с двумя гвардейскими офицерами и одним военным атташе.
Рассвет застал капитана в библиотеке. Здесь было чисто, уютно и имелись удобные столы красного дерева. На одном из таких столов стояла пузатая бутылка «Баллантайна» и три высоких стакана. Еще одна бутылка (пустая) помещалась между четвертым и шестым томами «Истории Рима» Моммзена. Пятый том, место которого занимала бутылка, пребывал в руках Ланселота Стиллуотера. Британец, казалось, с головой ушел в древнеримскую историю, периодически отрываясь от нее лишь для того, чтобы сделать очередной глоток виски.
— Индеец хотел отравить меня, — убежденно заявил Анненков. — То, что бокал взяла Лаура, — досадная случайность, не более. Вино предназначалось мне.
— Бессмысленно! — покачал головой Стеллецкий. — Зачем кому-то, пусть даже твоему демоническому индейцу, тебя травить? Ты в поместье меньше суток, отношения ни с кем испортить не успел… Одно из двух: или вино здесь вообще ни при чем, или отравить изначально хотели не тебя…
Он потер хрящеватую переносицу.
— И ты знаешь, это какое-то странное отравление… Сначала я ужасно испугался за Лауру, но потом убедился в том, что ничего по-настоящему страшного с ней не происходит. Галлюцинации — да, сильные и яркие, но от галлюцинаций ведь еще никто не умирал… Кстати, после того как фон Корф дал ей морфин, они необъяснимым образом прекратились. Если галлюцинации — побочный эффект, то тогда непонятно, какой эффект основной. В общем-то, за исключением рвоты…
— От которой в основном пострадал мундир Гутьерреса, — добавил Анненков. Стиллуотер на мгновение оторвался от своего Моммзена и пробурчал что-то одобрительное.
— Вот именно! — Стеллецкий многозначительно поднял вверх указательный палец. — Остается предположить, что тебя просто хотели скомпрометировать. Предположим, ты приглашаешь на танец м. м… например, сеньориту Кордеро и в самый романтический момент… м… м… травишь ей в декольте. Натурально, скандал. Возникает вопрос, кому это могло понадобиться.
Анненков задумчиво повертел в руках стакан. Виски оставлял на стеклянных стенках маслянистые следы.
— Кто бы это ни был, он не знал, что я не танцую. Стеллецкий удивленно поднял брови.
— Не танцуешь? Ах, да, прости, я забыл про твою ногу… Ну, я полагаю, таковых здесь большинство. Это нам ничего не даст… Чертовски жаль, что бокал разбился. Я мог бы провести анализ вина…
— У тебя здесь есть лаборатория? Помнится, ты всегда был неравнодушен к химии…
Ник досадливо махнул рукой.
— Лаборатория — слишком красиво звучит! Так, каморка… Все реактивы приходится выписывать из столицы, поэтому о серьезных исследованиях я и не мечтаю… Но для такой экспертизы хватило бы и моих скромных возможностей. Впрочем, я почти уверен, что это был не яд…
— Что же тогда?
— Джентльмены, — Ланселот Стиллуотер с треском захлопнул книгу. — Исходя из того, что я узнал от вас о галлюцинациях сеньориты де Легисамо, в вино мог быть подмешан отвар из айяуаски.
— Айя… чего? — переспросил Анненков.
— Айяуаска, — терпеливо объяснил англичанин. — На местном языке означает «лиана душ». Еще ее называют «путь мертвых», потому что считается, что человек, попробовавший ее отвар, отправляется прямиком в мир духов.
— Индейские суеверия, — хмыкнул Ник. — Я что-то такое слышал. Эта лиана содержит наркотик, верно?
Стиллуотер поднес к губам бокал, отхлебнул виски и немного посмаковал его во рту.
— Я бы поостерегся назвать это просто суеверием, Николай Александрович. Как вы знаете, в свое время мне пришлось повоевать в Амазонии. Тамошние индейцы используют айяуаску едва ли не каждый день. Саму лиану они называют натема или йаге и считают вместилищем божественной силы. Заготавливают ее так, как у нас в Англии дрова для камина, — около каждой хижины всегда валяются три-четыре вязанки. Собирать ее, кстати, имеют право только мужчины. Однако лиана — это еще не все. Чтобы приготовить из нее священный напиток, нужны листья кустарника, называемого чакруна. Листья эти считаются вместилищем света, и собирают их только женщины. Когда листья и куски лианы бросают в котел и варят, сила соединяется со светом и получается айяуаска. Действует она на всех по-разному, однако галлюцинации с участием огромных рептилий бывают почти всегда. Честно говоря, я и сам пробовал это зелье. Вдоволь нагляделся на всякую мерзость…
