— Я — составитель программ для симулакрумов, — сказал Чак. Это, разумеется, затея Мэри; она хочет быть уверенной в том, что у него будет высокий доход, достаточный для ее содержания.
— Как это вы не узнали меня? — ворчливым тоном произнес Хентман. — Разве я не знаменит? Или, может быть, вы не включаете телевизор? — Даже не пытаясь скрыть свое раздражение, он с яростью выпускал все новые и новые клубы сигарного дыма. — Итак, я здесь. Я здесь. Хотите работать для меня или нет? Послушайте-ка, Риттерсдорф, — я не привык долго упрашивать. Но ваша стряпня совсем недурна. Должен это признать. А где же ваша гостиная? Или мы так и будем стоять в коридоре? — Он увидел через полуоткрытую дверь квартиру Чака и сразу же сделал шаг вперед, прошел мимо Чака и исчез из вида.
Быстро соображая на ходу, Чак поспешил вслед за ним. Очевидно, от Хентмана будет нелегко избавиться. Но, по сути дела, он ничего не терял от его присутствия. Это даже станет прекрасной проверкой, насколько хорошо сработан симулакрум Дэн Мэйджбум.
— Вы понимаете, — сказал он Хентману, затворив за собой входную дверь, — я не так уж активно домогаюсь этой работы.
— Верно, верно, — закивал Хентман. — Я знаю. Вы — патриот, вам нравится работа по снаряжению комплектов «Я — шпион». Послушайте-ка, — он указал пальцем в сторону Чака, — я в состоянии платить вам втрое больше, чем они. И у вас будет куда большая свобода выбора тем. Хотя, естественно, за мной последнее слово, какими материалами пользоваться и как наиболее точно выразить ту или иную идею. — Он с ужасом глядел на обстановку квартиры Чака. — Вот это да! Напоминает мое детство в Бронксе. Вот что я хочу сказать — это и есть настоящая бедность. Что же это с вами стряслось, неужто жена обчистила вас до нитки в уплату за согласие на развод? — Глаза его, такие умные и полные сострадания, вспыхнули на мгновенье. — М-да, в самом деле вы дошли до ручки. Я знаю это по себе. Три раза разводился, и всякий раз это обходилось чертовски недешево. Закон всегда на стороне женщины. Вот ваша супруга — она весьма привлекательная женщина, но… — Он сделал неопределенный жест рукой. — Сам не пойму. Какая-то она холодная. Вы понимаете, что я имею в виду? Слишком рассудительная. Не завидую вам. Когда имеешь дело с такой женщиной, то хочется быть уверенным, что не последует никаких юридических подвохов с ее стороны. Вы понимаете, что я имею в виду — хочется ограничиться обычной любовной связью без официальных документов. — Он изучающе посмотрел на Чака. — Но вы относитесь к тому типу мужчин, которые женятся. Я в состоянии это понять. Вы стараетесь вести честную игру. Женщина же, такая, как она, способна топтать вас обеими ногами. И делать вас более плоским, чем задница червя.
Раздался стук в дверь. И в то же мгновенье в сознании Чака снова сформировались мысли слизистого плесневого грибка с Ганимеда, Лорда Бегущего Моллюска.
«Второй посетитель, мистер Риттерсдорф. На этот раз гораздо моложе».
— Прошу прощения, — сказал Чак Банни Хентману, прошел к двери и отворил ее.
— Кто это здесь занимается телепатией? — пробурчал сердито Хентман у него за спиной.
При виде Чака молодой человек с энергичным лицом, очень приятной наружности и безукоризненно одетый по самой последней моде от «Братьев Хардинг», произнес:
— Мистер Риттерсдорф? Меня зову Дэниел Мэйджбум. Мистер Элвуд просил меня зайти к вам.
Это была в самом деле хорошая работа — он ни за что не догадался бы, не знай об этом заранее, что перед ним стоит симулакрум. Поняв это, Чак пришел в неописуемый восторг.
— Пожалуйста, — сказал он, — проходите. — И пропустил симулакрума в свою убогую квартиру. — Мистер Мэйджбум, это знаменитый телевизионный комик Банни Хентман. Узнали? Ох-ха-ха, бум-бум-тарабумбум, тот самый Хентман, который выбегает на сцену, вырядившись огромным кроликом с глазами, глядящими в разные стороны, и хлопающими ушами.
— Весьма польщен, — произнес Мэйджбум, протягивая руку. Гости Чака обменялись рукопожатиями, одновременно оценивающе приглядываясь друг к другу. — Я много раз смотрел ваше шоу. Настоящее пиршество для гурманов, наполненное весельем и смехом.
— Да, да, — только и пробормотал Банни Хентман, сердито глядя на Чака.
— Дэн, — пояснил он, — наш новый сотрудник. Я впервые с ним встречаюсь. — Затем добавил. — Теперь я буду работать вместе с ним.
— Н-н-не, — энергично запротестовал Хентман. — Работать вы будете только на меня — до вас это еще не дошло, что ли? У меня с собой контракт. Я велел своим юристам подготовить его. — Все еще продолжая хмуриться, он стал шарить в кармане пальто.
— Я вам помешал? — спросил Мэйджбум, осторожно отступая на шаг-другой. — Я могу заглянуть к вам попозже, мистер Риттерсдорф. Чак, если вы не против, чтобы я вас так называл.
Хентман пристально на него посмотрел. Затем, пожав плечами, начал разворачивать контракт.
— Вот. Глядите, сколько вам будут платить. — Он ткнул в бумаги огрызком сигары. — Может ли та компания, больная шпиономанией, платить вам что-нибудь подобное? Вот что я имею в виду: что может быть патриотичнее, чем заставлять всю Америку умирать от хохота в такое непростое для нее время? Это поднимает моральный дух народа и тем самым способствует победе над «комми». По сути, это куда патриотичнее, чем то, чем вы занимаетесь; эти ваши симулакрумы — все они такие трусливые дуболомы. Брр, мороз по коже проходит от омерзения, которое они у меня вызывают.
— Полностью с вами согласен, — сказал Дэн Мэйджбум. — Однако, мистер Хентман, имеется и другая сторона медали. Вы не станете возражать, если я отберу у вас несколько секунд драгоценного времени, чтобы разъяснить иную точку зрения. Мистер Риттерсдорф, Чак выполняет работу, которую не в состоянии делать никто другой. Программирование симулакрумов — особое искусство. Без умелого программирования, они ничего из себя не представляют, чурбаны стоеросовые, да и только, и кто угодно, даже ребенок, в состоянии отличить их от живых людей. Но, соответствующим образом запрограммированные… — здесь он улыбнулся. — Вам, наверное, никогда не доводилось видеть кого-либо из симулакрумов Чака в деле. Это трудно себе представить. — Он задумался на мгновенье, затем добавил. — Мистер Петри тоже неплохо знает свое дело. По сути, в некоторых отношениях, даже лучше.
Теперь стало совершенно ясно, что именно Петри запрограммировал этого симулакрума. Он не удержался от того, чтобы прорекламировать свое искусство. Чаку не удалось сдержать улыбку.
— Может быть, мне следовало бы нанять этого самого Петри, — угрюмо произнес Банни Хентман, — если он настолько хорош.
