- Как жаль, что никто не решается говорить нашему императору правду в глаза…
- Товарищ Сталин - не император! - вскинулся сидящий за пультом главного навигатора худой юноша с каким-то незнакомым Умару оптическим прибором на глазах.
- По сути - император, - отмахнулся капитан Белого Крейсера. - А как он там себя называет и какой в реальности общественный строй - неважно. Позже сам поймешь.
- Ваша величество… - повторил так и не вставший с колен синтарец. - Ваше величество! Неужели вы не понимаете, что сейчас у Империи впервые за много лет появилась надежда? Не лишайте нас ее! Сейчас миллиарды людей на всех девяти планетах с нетерпением ждут, когда в небе появится Белый Крейсер… Народ ждет этого с радостью, а правительства с ужасом…
- О, Господи! - застонал император, схватившись за голову. - Да поймите же вы, что я не потяну эту адскую ношу! Я не готов к ней! Я простой пехотный капитан! Мне всего двадцать два года! Куда мне?! Я вообще ничего в этой вашей Империи не понимаю! Я родом с планеты, еще не вышедший в космос! Очутился на крейсере непонятно как! Я не могу взять на себя такую ответственность. Товарища Сталина бы сюда, он бы быстро разобрался…
- Этот ваш товарищ Сталин тоже когда-то был молодым, - упрямо возразил Умар. - Не думаю, что он сразу всему научился. Ваше величество! Создатель возложил этот долг именно на вас! Ведь неспроста же?
- Возможно… - не стал спорить Алесий. - Но… Я не могу. Слышите? Я должен вернуться домой! У нас там война. Я присягу давал! Понимаете? Присягу!
- Понимаю, ваше величество… - помрачнел Умар. - Присяга - это святое…
- Вот только возможности вернуться домой нет, - заговорил один из стоящих возле тронного возвышения людей, среднего роста парень с короткими каштановыми волосами и резкими чертами лица. - Даже Белый Крейсер не способен перемещаться во времени.
- И ты туда же, Виктор! - с досадой посмотрел на него император. - Все-таки считаешь, что мы в будущем?
- Считаю, - подтвердил тот. - И в прошлом относительно моего времени. Хочу в этом убедиться. Господа, какой нынче год от основания Империи?
- Две тысячи триста тридцать девятый, апрель, - ответил Гилек, пытаясь осознать вышесказанное. Прошлое? Будущее? Что за чушь?
- Так я и думал, - удовлетворенно кивнул Виктор. - Самый конец Безвременья. И если уж в мое время не умели путешествовать во времени, то сейчас это тем более невозможно. Простите, товарищ капитан, но это правда и никуда от нее не денешься.
- И чего же ты от меня хочешь? - устало посмотрел на него тот.
- Ничего. Решать вам.
- Вот именно, мне.
Немного помолчав, Алесий перевел взгляд на Гилека с Умаром.
- Где вас высадить? - негромко спросил он.
- На Россе, - со вздохом ответил второй пилот. - Если можно, на материке Дубница, на северо-западе. Денег нет ни гроша…
- Ваше величество! - после недолгого молчания снова заговорил Умар. - Я потомок одного из самых известных в свое время гвардейских родов. Позвольте подтвердить клятву верности рода. Как наследник имени, я имею на это право.
- А не слишком ли многого вы хотите? - выступил вперед Виктор. - Возможно, товарищ капитан и не знает, что это значит, но я-то знаю. И молчать не буду.
- Так говори, - повернулся к нему Алесий I.
- Подтверждение родовой клятвы перед лицом императора означает личный вассалитет. Это одновременно величайшая привилегия и величайшая ответственность. Личный вассал отвечает только перед императором и имеет право приказывать от его имени. Но и отвечает за это головой.
- Да, я хочу стать личным вассалом императора! - в черных глазах Умара загорелся гнев. - Тогда бы я легко поднял Синтар! Личному вассалу даже старейшины тейпов не осмелятся противоречить! Они тоже помнят клятву крови, данную нашим народом!
- Как мне все это надоело… - скривился Алесий. - Значит, так. Я еще ничего не решил. Мне нужно обдумать все это.
Немного помолчав, он обратился к одному из стоящих возле тронного возвышения, человеку лет тридцати с вытянутым, лошадиным лицом:
- Иван, накорми гостей и выдели им каюту. А я пойду отдохну и немного подумаю.
- Сделаю, товарищ капитан, - кивнул тот.
* * *
Росс замер в напряженном ожидании. Неожиданная коронация нового императора потрясла страну. Реакции людей были самыми разными - от радости и надежды до зубовного скрежета и ненависти. Кто-то злорадствовал, ожидая, что его величество прижмет власть имущих и накажет виновных в беззастенчивом грабеже страны. Кто-то боялся возможной гражданской войны и репрессий. Самые осторожные на всякий случай запасались продуктами и водой, считая, что без кровопролития и разрухи не обойдется. Другие собирались на митинги, где самозваные лидеры кричали о поддержке императора или о полном его неприятии. Люди в большинстве своем давно забыли, что такое Империя на самом деле, помня о ней в только хорошее и забыв плохое, которого тоже хватало.
Однако даже самые здравомыслящие соглашались, что с нынешним беспорядком надо что-то делать - распада страны не хотелось никому, кроме надеющихся на этом поживиться. Но беда в том, что власть находилась в руках людей, думающих только о собственном кармане или собственных амбициях. Остальные никакого влияния не имели. И эти остальные хорошо понимали, что "демократы" изо всех сил будут противиться воцарению императора, хорош он там или плох. Ведь его появление помешало власть имущим в реализации их планов, а значит, эти господа приложат все усилия, чтобы устранить помеху. Даже с Белым Крейсером можно справиться при желании, достаточно иметь десятка три-четыре линкоров первого класса и толкового адмирала.
Вот только станет ли федеративный флот атаковать императорскую резиденцию, даже получив прямой приказ правительства? Крайне сомнительно, особенно, если учесть реакцию большинства флотских на коронацию - дикий восторг. Их пьянки и дебоши прокатились по всем городам и селениям планеты. От воплей "Славься!" и "Бей скотократов!" тряслись стекла в бесчисленных ресторанах и кафе, которые в день коронации оккупировали военные. Армейские офицеры вели себя ничем не лучше. Однако это был младший офицерский состав, адмиралы и генералы помалкивали, ничем не выдавая своего отношения к происходящему. За исключением самых одиозных фигур, к которым нельзя было относиться всерьез.
Пока население праздновало, строило предположения, ужасалось и надеялось на лучшее, различные политические партии и стоящие за ними силы пытались перетянуть на свою сторону высших военачальников. Те брали подношения, заверяли каждого дающего в своей преданности, но на деле не предпринимали ничего, ожидая развития событий.
