Снова начался дождь, вскоре перешедший в .настоящий ливень - вдоль обочин заструились мутные потоки воды, испещренные маленькими водоворотами. Шеренга тополей вдоль дороги напоминала промокших до нитки часовых, дожидающихся смены караула.
Харви снова углубился в изучение карты, затем сказал:
- Значит, вы хотите проехать южнее Клермоя-Феррана и углубиться в Овернь?
- Совершенно верно.
- По таким колдобинам быстро не проедешь.
- Если заблудимся, всегда можно спросить дорогу у полицейского.
Харви продолжал пристально смотреть на меня. Тут в разговор вмешался Маганхард.
- Теперь мы знаем, что нас разыскивает полиция. Что будет, если нас остановят? Я пожал плечами.
- Если это не местный жандарм на велосипеде, от которого легко оторваться, мы остановимся.
- Что случилось с бравыми стрелками? - насмешливо спросила девушка. Полиция - это для вас слишком?
- В каком-то смысле - да. Перед выездом мы с Харви договорились, что в полицейских стрелять не будем.
- Договорились? - удивился Маганхард. - А кто, собственно, давал вам такие полномочия?
- Мистер Маганхард, мне казалось, что вы не любите стрельбы.
- Я оплатил ваши услуги через месье Мерлена, - сухо отчеканил он, выстреливая каждое слово с размеренностью телетайпа. - Любая договоренность должна быть заключена либо с ним, либо со м.ной.
Мы с Харви переглянулись.
- Мы ранили его чувства, - со вздохом сказал Харви. - Кейн, остановитесь на следующем перекрестке. Я думаю, мы сможем добраться автобусом до Шатору, а оттуда поездом до Парижа.
- Давайте поставим вопрос по-другому, мистер Маганхард, - сказал я. Хотите ли вы, чтобы мы стреляли в полицейских?
- Я хочу знать, почему вы решили этого не делать, вот и все, - после паузы ответил он.
- Если вы не видите разницы между наемными убийцами и жандармами, которым приказали вас арестовать... что ж, предположим, мы не будем затрагивать моральную сторону этого вопроса. Но подумайте, что с вами будет дальше.
- Не понимаю.
Я глубоко вздохнул.
- Насколько я понимаю, для вас это путешествие - лишь полдела. Когда оно закончится, вы же не захотите оказаться в положении еще более худшем, чем вы находитесь сейчас. В настоящий момент полиция разыскивает вас по обвинению в изнасиловании. Они будут стараться, потому что вы крупная шишка, а когда такие люди уходят от правосудия, всегда находится кто-то, кто начинает вопить, что это превратилось в тенденцию. Но это всего лишь изнасилование: помимо нас, у них есть и другие дела - ограбления банков, убийства, побеги из тюрем, угон машин - да все что угодно!
Но стоит нам убить полицейского, и они бросят все дела и начнут охотиться только за нами. И даже если нам удастся ускользнуть, то рано или поздно они разыщут вас хоть в аду и добьются вашей выдачи. Ни одна страна в мире не будет защищать убийцу полицейского; у них ведь тоже есть своя полиция. Я достаточно ясно выразился?
- Если только это правда. Просто не верится, что полиция так отреагирует.
Харви закурил свои "Житан" и глубокомысленно заметил:
- Это образ мысли полицейских. На самом деле они не так уж против того, чтобы кто-то нарушал законы в принципе. Они ничего другого и не ждут. Разумеется, они работают над этими делами, но ровно в шесть расходятся по домам. Они не считают, что наступил конец света, если кто-то решил сделать своей жене пластическую операцию с помощью топора. Даже если ему удалось выкрутиться. - Харви выпустил струю дыма в ветровое стекло. - Полицейские вовсе не против, если ребята вроде нас удирают от них. Они тоже к этому готовы, и им это даже нравится. Тем самым мы подчеркиваем, что боимся их и уважаем. Но убийца полицейского? Он не убегал, Он не выказал ни малейшего уважения, и тем самым он не просто нарушает закон - он пытается его уничтожить. Он разрушает все, что, по их мнению, они защищают - закон, порядок, цивилизацию, - и так считает каждый из них. Это превращается в личное дело каждого. И они поймают этого человека во что бы то ни стало.
- Весьма любопытно, - пробурчал Маганхард. Машина неслась вперед. Вокруг потянулись широкие зеленые пшеничные поля с большими фермами, с трех сторон окруженными каменной оградой и открывавшимися прямо на дорогу дворами, где копошились гуси, утки и куры. У гусей и уток был оскорбленный и встревоженный вид, словно у герцогинь, попавшихся на мелкой магазинной краже; куры же, судя по всему, решили, что чем дальше от дороги, тем лучше.
В остальном дорога была пустынной.Услышав шум приближающейся машины, люди оборачивались, ожидая увидеть соседа.
- Откуда вы все это знаете? - наконец спросила мисс Джармен. - Вы... я хотела сказать, кто вы такие?
- Я телохранитель, мисс Джармен, - спокойно ответил Харви.
- Но... как вы им стали?
- Точно так же парни спрашивают проституток, как они дошли до жизни такой, - сухо заметил он.
- Наверное, просто повезло, - подсказал я. Харви улыбнулся.
- Я работал телохранителем в американской службе безопасности. Меня послали в Париж, когда встречались президенты. Мне здесь понравилось, я уволился, остался... и открыл частную практику.
Я заметил, что при этом его лицо осталось совершенно бесстрастным.
- Когда это было?
- Несколько лет назад.
Что ж, возможно, до увольнения он не был алкоголиком, а его болезнь является лишь прямым следствием этой "частной практики".
- А вы, мистер Кейн? - продолжала девушка.
- Я... что-то вроде торгового агента. В основном работаю на английские фирмы, экспортирующие свои товары на континент.
- Я думал, что вы были во французском Сопротивлении! - резко вмешался Маганхард.
- Нет, мистер Маганхард. В отличие от распространенного мнения, во французском Сопротивлении сражались именно французы, а не англичане или американцы. Я служил в Отделе особых операций. Меня сбросили с парашютом, чтобы я помог Сопротивлению организовать снабжение оружием и медикаментами. Только и всего. Воевали французы, а я лишь заряжал для них оружие.
- Где вы работали? - спросил Харви.
- В основном в Париже и Оверни. Но помотался по стране порядочно организовывал доставку, сам ездил с грузами.
- Ага, - задумчиво произнес Маганхард, словно показывая, что он понял, почему Мерлен выбрал меня. Для меня же это по-прежнему оставалось загадкой.
- Вас когда-нибудь арестовывали? - продолжал Харви.
- Один раз.
- Ну и как ноги?
- Хожу, как видите.
- О чем это вы? - удивилась мисс Джармен.
- Гестапо, - пояснил Харви. - Я слышал, что если, допросив человека, они не были уверены в его виновности, то перед тем, как его отпустить, выжигали на ногах отметины цепью. Когда такого задерживали во второй раз хоть через год, под другим именем и с новыми документами, - все, что надо было сделать, это посмотреть на его ноги. Тут же становилось ясно, что его уже раньше допрашивали. А для их куриных мозгов этого было достаточно.
