— Вы сказали мне тогда, — почесал за ухом Такахару, — что если Бенилия не будет оповещена до полуночи о том, куда вы запропастились, значит нужно отправляться на поиски капитана, и желательно — всем экипажем. Мы так и сделали. Поверьте, сэр, вас не так уже и трудно найти. Люди обычно отлично запоминают вашу внешность. Вот и сегодня несколько прохожих сказали нам, что видели вас бредущим в сторону космопорта.
— На этот раз мне лучше было бы отправиться в пивнушку. Да, можно вопрос, старпом?
— Конечно, сэр!
Хаммураби не спеша ощупал себе подбородок, в который несколько минут назад угодил кусок оплавленного металла, отхваченного во время перестрелки от какого-то гидравлического пресса, убедился в целости этой довольно важной части лица и затем протянул Такахару шкатулку со специями.
— Ты чего-нибудь соображаешь в кулинарном искусстве, а, Майджиб?
Механизм помещался в хромовой капсуле, капсула была забрана керамическими щитами, а уж эти щиты граничили с таким заповедным “нечто”, после которого следовала одна лишь пустота.
Механизм безнадежно устарел и заметно обветшал, однако продолжал функционировать — функционировать ради одной-единственной цели. Впервые за несколько последних тысячелетий появилась необходимость активизировать движение электронов. Компьютер, созданный когда-то по последнему слову техники и по-своему заслуживавший даже право называться как-нибудь иначе (но мы все-таки договоримся называть его просто компьютером), начал просчитывать возможные варианты решения Проблемы. Да, он был спроектирован и построен для решения одной-единственной Проблемы. Он мог выполнять миллиарды операций в секунду — также для решения одной-единственной Проблемы. Простейшей Проблемы.
Механизм свел всю имевшуюся у него информацию в резервный маргинал и заработал сразу в двух направлениях. Во-первых, стал выпасать Проблему на переразложенческих пастбищах, а во-вторых, принялся изыскивать способ скорейшего пробуждения Хранителя. Вся суть заключалась в том, чтобы выцепить в памяти нужные включения стимулятивного характера.
— Ну, малышка Джапуровак, что тебе удалось выяснить?
Тщедушная врачиха, задрав головку, вызывающе посмотрела на капитана. Ее несомненная принадлежность к классу насекомых была просто обворожительна! Да, такой мухи-сирфиды свет еще не видывал. Но сейчас симпатичное личико Джапур сильно смахивало на морду чудовища. Подобное сходство достигалось (не нарочно!) посредством специальных окуляров, красовавшихся на носу у врачихи. Очки являлись по сути своеобразным аналитическим устройством и были снабжены высокочувствительными датчиками, позволявшими транксу выстраивать в своих мозговых полушариях адекватный реальной действительности видеоряд.
— Скажите-ка мне вот что, капитан, — попросила Джапур, накренив голову вправо. — Если вам так хочется получить анализ содержимого этих злосчастных флаконов, то почему вы не обращаетесь в таможенную службу Реплер-Сити? Там оборудование для всевозможных исследований куда совершеннее нашего.
— Оборудование может и совершеннее, но вот сами работники… Вы, малышка, вдесятеро умнее и сообразительнее всех их вместе взятых!
— Думаете, я вам поверила? Ничуть. Льстивые речи не собьют меня с толку! Вижу, что вы заключили себя в поистине непробиваемый панцирь. Ну и ладно! Я сделала все, о чем вы просили меня. Результаты проведенных анализов таковы, что мне и думать не хочется, будто кто-то намеревался укокошить вас из-за столь никчемных пузырьков.
— Послушай, милочка, ты и впрямь дозналась до чего-нибудь, или просто продолжаешь тянуть резину, боясь сознаться в собственном бессилии?..
Джапуровак выпрямилась во весь свой четырехфутовый рост и изобразила на лице крайнюю степень негодования. Она была чувствительнее прочих членов команды к различным колкостям.
— Хотелось бы не обращать внимания на вашу грубость, но если вы и в самом деле не верите в мои силы, то…
— Ну хватит, хватит, сдаюсь! Не надо злиться. Ты же прекрасно знаешь, что “Умбра” пропадет без тебя.
— Так-то лучше, — мигом смягчилась Джапур. — Следите за своей речью, капитан, ведь я как-никак леди! Впрочем, перейдем к делу. Проанализировать принесенные вами материалы было довольно легко. Я провела механическую сепарацию содержимого флакончиков, причем несколько раз, чтобы не ошибиться в конечных выкладках. Мне хотелось выделить все компоненты из каждого порошка. Вы, капитан, оцените мою скрупулезность, когда ознакомитесь с отчетом.
Хаммураби возвел очи горе (потолку). “Ну зачем я взял к себе на звездолет эту несносную выскочку? — размышлял Мэл, старясь унять волнение. — Других врачей не было, что ли? Она же терроризирует весь экипаж! Мнительная, обидчивая, спесивая, взбалмошная, бранчливая и прочая, прочая… Так почему взял? Да потому, что специалист серьезный! Таких докторов — раз, два и обчелся!”
— В специях содержаться на самом деле такие наркотические вещества, — продолжала сирфида, — как твип, шифтра, валтурний-А и валтурний-Б. Последний, надо признать, имеет довольно приятный вкус.
— Что еще?
— А много не покажется? Нет? Ну-у, есть и еще кое-какие штучки. Во-первых, два сильно действующих наркотика: барбитураж и так называемый “крэк”. По нынешним ценам каждый такой флакончик потянет тысяч на пять кун.
— Оба наркотика принадлежат к группе искусственно добываемых, да?
— Абсолютно верно. Для того, чтобы производить их в больших количествах с применением специальных фильтров, нужно располагать серьезной производственно-технологической базой и штатом высококвалифицированных специалистов, в том числе — гениальных варщиков. Но, Малькольм, какое вам дело до того, как приготовляют наркотики?
— Да уж больно понравились мне миляги-тюлени на Ларгессе — издалека начал капитан. — Они показались мне честными, дружелюбными и довольно дельными созданиями. Мне доводилось слышать о том, что эти увальни торчат от химии. Но может статься, что и не они вовсе виноваты. Думаю, Ларгесса не больше, чем незначительная станция на Великом Винтовом Пути… Нет, не надо, милая, не отвлекайтесь больше, хорошо?
— Хорошо, слушайте. Один из флаконов был наполнен героином очень высокого качества. Этот наркотик предназначался, судя по всему, для лиц с традиционными вкусами. Но больше всего я поразилась тому, что в нескольких находилась одна из отвратительнейших разновидностей дури — винт. За него вам дадут целое состояние.
Это известие буквально ошеломило Хаммураби. Бесспорно, слухи о возобновившемся потоке джастера или винта, как называли его сами нарки, доходили и до капитана “Умбры”. Но столкнуться с такой штуковиной вплотную и чуть-чуть не отведать ее — совсем другое дело! Мэлу опять пришли на память добродушные физиономии ларгесских тюленей. Бедные ластоногие так же, как и приматы, крайне чувствительны к воздействию винта. Что и говорить, пригодность наркотика практически для всех живых организмов в Галактике значительно повышала его ценностные характеристики. Винт был в ходу едва ли не на каждой второй планете!
