Симоэнс имел очень мало общего с такими людьми. На самом деле, он часто чувствовал себя немного неловко, если оказывался вынужденным вести светскую беседу с любым из его соседей, так как он, конечно, не мог сказать им ничего о том, чем он зарабатывает на жизнь. Тем не менее, присутствие всех этих бизнесменов и чиновников было полезным, когда он пришел к объяснению механизмов Зеленых Сосен в сфере безопасности. И то, что эти меры безопасности были на месте, очень успокаивало таких людей, как начальство Симоэнса. Они могли скрыть действительно важных граждан в подлеске Зеленых Сосен среди всех этих трутней и при этом быть уверенными, что они были защищены.
Конечно, размышлял он, пока выбирался из аэрокара и вызывал удаленную команду для того, чтобы самому уйти прочь от коммунального гаража, их реальная защита была в том, что никто не знал, кто они.
Он усмехнулся при этой мысли, затем встряхнулся и открыл свой портфель. Он извлек яркий сверток, вновь закрыл портфель, сунул пакет под левую руку и направился к лифтовому банку.
* * *
— Я дома! — позвал пять минут спустя Симоэнс, когда вошел в фойе квартиры.
Никакого ответа не было, и Симоэнс нахмурился. Сегодня был день рождения Франчески, и они должны были отмечать его в одном из ее любимых ресторанов. Сейчас был вторник, что означало, что была очередь ее матери забирать ее из школы, и он знал, что Франческа с нетерпением ожидала вечера. Что, учитывая личность дочери, означало, что она должна была ждать прямо в дверях со всем терпением акулы со Старой Земли, которая почуяла кровь. Правда, он оказался дома на целый час раньше, чем ожидалось, но все же…
— Харриет! Фрэнки!
До сих пор не было ответа, и он нахмурился.
Он аккуратно поставил пакет на столике в холле, и углубился в просторную, в двести пятьдесят квадратных метров, квартиру, направляясь к кухне. Херландер был математиком и теоретиком-астрофизиком, а его жена Харриет — их друзья часто называли их как Х и Х — также была математиком, хотя она была назначена в разработку вооружений. Несмотря на это, или, возможно, из-за этого, у Харриет была привычка оставлять записки, прилепленные к холодильнику, а не использовать свой личный миникомп, чтобы пересылать их ему. Это была одной из, как он считал, ее очаровательных слабостей, и предполагал он, он не мог винить ее. Учитывая, сколько времени она провела с электронным отформатированием данных, было что-то привлекательное использовать старомодный почерк и бумагу.
Но в этот вечер не было никакой записки на холодильнике, и он почувствовал укол чего-то, что еще не вполне успело превратиться в беспокойство. Хотя он и озаглавил это таким образом, когда скользнул на один из высоких стульев в баре-столовой-кухне, начав смотреть на пустоту.
"Если бы что-то случилось, она бы сообщила тебе, идиот, — сказал он себе твердо. — Это не то, что она не знала точно, где ты был!"
Он глубоко вздохнул, заставил себя откинуться на спинку стула, и признался себе, что на самом деле его беспокоило.
Как и многие — в действительности, подавляющее большинство — из пар альфа-линий, Херландер и Харриет были сведены вместе Советом по Долгосрочному Планированию, из-за способа, которым их геномы дополняли друг друга. Несмотря на это, они еще не имели собственных детей. В пятьдесят семь лет Херландер был все еще очень молодым человеком для получателя третьего поколения пролонга — особенно того, чье тело было тщательно улучшено, вероятно, в лучшем случае по крайней мере на пару веков даже без искусственной терапии. Харриет была на несколько стандартных лет старше, чем он, но не достаточно, чтобы появился вопрос, и оба они были слишком погружены в свои карьеры, чтобы комфортно освободить количество времени, необходимое для правильного выращивания детей. Они планировали наличие нескольких биологических своих собственных — всем парам звездных линий было рекомендовано иметь их в дополнение к клонированным парам, производимых Советом — но они также планировали подождать еще несколько лет, как минимум.
Хотя, очевидно, СДСП ожидал хороших вещей от их детей, никто не подталкивал их к ускорению своего расписания. Ценность их потомства, вероятно, была доказана, особенно с неизбежными тонкими усовершенствованиями СДСП, но им довольно ясно дали понять, что работа их обоих имела бо?льшее непосредственное значение.
Вот почему они были весьма удивлены, когда их вызвали к Мартине Фабр, одному из старших членов Совета. Ни один из них никогда не встречался с Фабр, и ни у одного не было объяснений для повестки, поэтому они почувствовали себя более чем немного затрепетавшими, когда им сообщили о встрече.
Но Фабр быстро дала понять, что не было какой-либо проблемы. На самом деле, генетик с серебристыми волосами (которой должно было быть не менее ста десяти стандартных лет, как понял Симоэнс) казалась мягкой, но искренне удивленной их очевидным опасением.
— Нет, нет! — сказала она с усмешкой. — Я не вызвала вас, чтобы спросить, где ваш первый ребенок. Очевидно, мы ожидаем от вас продолжения рода, это то, почему мы свели вас в пару, в конце концов! Но у вас еще есть время, чтобы внести свой вклад в геном.
Симоэнс почувствовал себя расслабляющимся, но она покачала головой и погрозила ему указательным пальцем.
— Не слишком успокаивайтесь, Херландер, — предупредила она его. — Мы не можем ожидать от вас, что вы будете рожать прямо сейчас, но это не значит, что у нас нет маленького чего-то, что мы хотим от вас.
— Да, мэм, — ответил он, гораздо более покорно, чем обычно говорил с людьми. Так или иначе, Фабр заставила его почувствовать, что он все еще был в детском саду.
— На самом деле, — она позволила встать креслу прямо и наклонилась вперед, сложив руки на столе, ее манера вдруг стала более серьезной, — у нас действительно есть проблема, с которой, мы думаем, вы оба сможете помочь нам.
— А… проблема, доктор? — спросила Харриет, когда Фабр остановилась на несколько секунд. Она не вполне была в состоянии удержать след сохраняющегося опасения в ее голосе, и Фабр, очевидно, это заметила.
— Да. — Генетик поморщилась, потом вздохнула. — Как я уже сказала, ни один из вас не был даже отдаленно участвующим в ее создании, но я надеюсь, что вы сможете помочь нам с решением.
Выражение лица Харриет было озадаченным, и Фабр махнула одной рукой в обнадеживающем жесте.
