— Теперь пойдем в переговорную.
— С кем переговариваться будем?
— Пока что со мной.
Яфа провела Владимира на закрытую палубу, оттуда — в довольно просторный кабинет. По стенам возвышались книжные полки, прикрытые тёмными стеклянными дверцами. Середину комнаты занимал низкий круглый стол и три кожаных дивана вокруг него.
— Садись, я должна тебе кое-что рассказать.
В присутствии этой девушки он почему-то никак не мог включить своё особенное зрение. Казалось, что это будет подглядыванием за ней. Владимир сделал попытку посмотреть, сколько вокруг охранников, какое у них оружие, но не смог. «Да и зачем? — подумалось ему. — Это же профессионалы. Даже одной этой хрупкой леди хватит, чтобы свернуть мне шею».
Но леди не собиралась его калечить. Она улыбалась очень даже ласково.
— Владимир, я живу в Израиле. И помогаю его разведке.
— Так вы похитили меня у Кагановича, чтобы заставить работать на вас?
— Тебе всё расскажут. Я должна лишь подготовить встречу.
— И всё?…
— Да, пока всё. Что будет дальше — не мне решать. Ты сейчас будешь вести переговоры с крупным политическим деятелем Израиля. Нашей страной управляет Кнессет, в него избраны 120 человек. Самая крупная из представленных в Кнессете партий — «Кадима». С тобой хочет встретиться лидер этой партии.
— Ладно, хоть не бандит.
— Нет, это не бандит и не олигарх. И предложение, которое он озвучит, не связано с обогащением.
— Вот так новость. Значит, меня втягивают в очередную тёмную историю. И чем больше бескорыстных слёз, тем она темней. Каганович тоже сказки рассказывал про преобразование мира.
— У Павла Кагановича преступное прошлое. А человек, с которым ты встретишься, небогат, чист перед законом и… Нет, лучше я не буду больше ничего говорить.
— Яфа, а ведь ты из Москвы, да? Это ваше массковское произношение ни с чем не спутаешь. Как ты попала в израильскую разведку?
— Тебе интересно? Может быть, и расскажу. А пока поговори с официальным лицом. Его зовут Рафаэль. Прошу тебя, будь вежлив.
* * *
Девушка замолчала и повернулась к двери. В неё уже входил тёмноволосый мужчина небольшого роста, даже не мужчина, скорее — парень, совсем молодой, на вид не старше двадцати пяти. Он был в костюме, но без галстука, с ноутбуком под мышкой, двигался быстро и уверенно. Владимир едва успел встать, чтобы пожать протянутую руку. И тут же снова сел, не дожидаясь приглашения: вошедший был на голову ниже, и возвышаться рядом с ним казалось не совсем удобным.
Несколько секунд все молчали — обменивались взглядами, изучая друг друга. Потом вошедший заговорил:
— My name is Rafael. I am forced to speak English. Yafa will transfer, with your permission.
— Он просит называть его Рафаэлем. Будет говорить по-английски. Насколько я понимаю, тебе нужен перевод. Я переведу, — предложила Яфа.
— Спасибо. Скажи ему, как меня зовут, и что есть несколько вопросов, которые я хотел бы задать до беседы.
Яфа что-то коротко сказала Рафаэлю, уже не на английском, а на иврите. Он кивнул.
— Имя твоё ему известно. На вопросы готов ответить.
— Вы представляете интересы государства Израиль, его разведки, или чьи-то частные интересы?
— Он выступает от имени своей партии.
Первый ответ был не очень хорош. Партии, политика, депутаты — что может быть продажней? И чем отличаются лидеры партий от лидеров преступных группировок? «Вот такими строгими костюмами, наверное», — подумал Владимир, рассматривая собеседника.
— Могу ли я узнать, чего вы от меня хотите?
— Именно для этого он и приехал на встречу, чтобы рассказать, чего от тебя хотят. — Яфа, кажется, позволяла себе весьма вольный перевод.
— Итак?
Рафаэль сдержанно улыбнулся и сказал девушке несколько слов.
— Он просит тебя не торопиться. Сейчас мы посмотрим небольшой фильм. Это нужно, чтобы всё понять.
Владимир пожал плечами. Пусть будет фильм. Но прежде чем включить ноутбук, Рафаэль тоже захотел задать один вопрос.
— Вы верите в Бога? — перевела Яфа.
— Твою мать, — тихо-тихо сказал Владимир. — Куда я попал… В вашего — вряд ли.
— В какого же верите?
— Трудно сказать. Да и нет желания исповедоваться перед лидером партии.
Рафаэль спросил ещё что-то, показывая пальцем на кольцо, которое по-прежнему нелепо торчало на большом пальце Владимира.
— Это не символ веры? Что значит эта химера? — перевела Яфа.
— Нет, это просто кольцо, — уверенно соврал Владимир. — Дешёвка, алюминий. Никакой ценности не представляет.
Стараясь казаться совершенно равнодушным, он снял кольцо и протянул Рафаэлю.
— Посмотрите. Сувенир. У меня оно случайно.
Рафаэль отрицательно покачал головой:
— Будем смотреть фильм.
Фильм был документальным, наскоро сделанным, без музыки и титров. На экране возникали различные документы, фотографии, скриншоты сайтов. Закадровый голос рассказывал:
«И сделай светильник из золота чистого; чеканный да сделан будет светильник; бедро его и стебель его, чашечки его, завязи его и цветы его должны быть из него. И шесть ветвей должны выходить из боков его: три ветви светильника из одного бока его, и три ветви светильника из другого бока его. Три чашечки миндалеобразные на одной ветви, завязь и цветок; и три чашечки на другой ветви, завязь и цветок. Так на шести ветвях, выходящих из светильника. А на самом светильнике четыре чашечки, завязи его и цветки его. Завязь у шести ветвей, выходящих из светильника. Завязи их и ветви их должны быть из него же, весь он одной чеканки, из чистого золота. И сделай семь лампад его, и зажжёт он лампады его, чтобы он освещал лицевую сторону свою. И щипцы к нему, и совки к нему из чистого золота. Из таланта золота чистого пусть сделают его со всеми этими принадлежностями. Смотри же, и сделай их по образцу, какой тебе показан на горе».
Это текст Библии. С такими словами обратился Бог к Моисею, предлагая ему сделать особый светильник для храма. Но указания эти оказались для Моисея слишком сложными, и Всевышнему пришлось сделать всё самому.
Менора была выкована цельной из таланта (36 кг) золота и состояла из центрального ствола с основанием и шести отходящих от ствола ветвей — по три справа и слева. Каждая из ветвей членилась двумя и завершалась третьим «бокальчиками», состоявшими из скульптурных изображений завязи миндалевидного плода и цветка, а на стволе «бокальчики» помещались под тремя разветвлениями и наверху. Лампады каждой ветви имели направление к центру. Мудрецы Талмуда считали, что основание Меноры было в виде ножек высотой в три ладони при общей высоте Меноры в 18 ладоней (1,73 м). Вероятно, ножек было три. Ветви Меноры расходились на 9 ладоней, такова же была ширина треножника. Наверх вели три ступени, по которым священник должен был подняться, чтобы зажечь фитили . На второй ступени помещались оливковое масло, золотые лопатки, золотые щипцы и остальные принадлежности.
