В его собственном животе послышалось протестующее бурчание — организм недвусмысленно намекал на необходимость подкрепиться. Вероятно, остальные проголодались ничуть не меньше. Безопасно ли есть эту пищу? Он вытащил пробку из сосуда и осторожно понюхал: вино.
— Вот что, — обратился он к Мольнеху. — Отнеси Фломелю вино, хлеб, сыр и немного винограда. Скажи, что мы уже поели. Если спросит, откуда взялась еда, расскажи, что я взломал кладовку с продуктами для пикников.
Мольнех кивнул:
— А если он поест и выживет?
— Тогда поедим и мы.
Таинственная пища вреда не причинила. Перекусив, Руиз и Низа снова ушли на верхнюю палубу. Девушка облокотилась на поручни и загляделась на проплывающий мимо лес. Руиз уселся рядом и задумался над странной ситуацией, в которой они очутились.
Может, их таинственным благодетелем оказался какой-нибудь милосердный отшельник? Но вряд ли найдется отшельник, который согласится отправиться в путешествие на таком странном судне. А если местные жители предоставляли путешественникам бесплатный проезд и стол, то почему на баржах так мало народу?
Может быть, эти суда являлись своеобразными ловушками для неосторожных бродяг? Но в таком случае огромные затраты явно не окупались. Пока они отловили только восьмерых, причем пятеро оказались на барже абсолютно случайно. И все же именно это объяснение казалось наиболее логичным.
Для проверки этой теории требовалось всего-навсего попробовать спрыгнуть с баржи на берег. Но придется подождать до утра — ночью слишком велика опасность врезаться в дерево.
Разумеется, если они окажутся поблизости от цивилизованных поселений, всем путешественникам следует попытаться сойти на берег.
— Ты хочешь спать? — спросила Низа.
— Немножко, — ответил Руиз, внезапно обнаружив, что у него действительно слипаются глаза.
— Тогда сегодня ночью спи ты, а я буду караулить. Руиз с благодарностью потерся щекой о прекрасное бедро девушки.
— Хорошо, — согласился он.
К величайшему удивлению, агент действительно провалился в глубокий сон, едва успев опустить голову Низе на колени.
Возможно, ему даже снились сны, хотя, по старой привычке, он резко подавил желание вспомнить их после пробуждения. Девушка осторожно трясла возлюбленного за плечо. Он моментально сбросил с себя сонное оцепенение, сел и потряс головой. А вдруг это был самый прекрасный сон в его жизни? Правды он никогда не узнает.
С неба лился прохладный сероватый свет, обычный спутник приближающейся зари. Руиз с изумлением обнаружил, что проспал целую ночь. Он вовсе не собирался спать так долго.
Низа неуклюже поднялась на ноги, растирая затекшие члены.
— Мне хотелось, чтобы ты как следует отдохнул, но тебя только что звал Дольмаэро.
— Что случилось?
— Вроде бы ничего серьезного. Может, завтрак опять появился. — Девушка сладко потянулась, но сразу сморщилась от боли.
— Нужно было переложить мою голову на скамейку. Я никогда еще не спал на такой прекрасной подушке, но тебе не следовало мучиться ради моего удобства. Смотри, ты совсем закаменела.
Низа игриво рассмеялась:
— Но ведь и ты закаменел кое-где ради моего удовольствия. Мне тоже хочется хоть что-то сделать для тебя. Я уже потеряла счет тому, чем я тебе обязана.
— Я тоже обязан тебе очень многим, — ответил он, И это была чистая правда.
Действительно, на палубе появился еще один поднос. На нем было блюдо, доверху наполненное еще горячими пышками, белая чашка с голубоватыми вареными яйцами, сосуды с медом и темно-красным вареньем, а также огромный кувшин с каким-то пенистым розоватым напитком.
Дольмаэро с торжествующим видом стоял возле подноса. Мольнех облизывался и демонстративно потирал тощий живот.
— Одна загадка разрешилась, — объявил старшина. Он указал на живот одной из статуй:
— Это появилось вот отсюда. Вдруг открылось отверстие, оттуда высунулась палочка, на которой висел поднос. Он опустился на палубу, а палочка убралась обратно. Потом отверстие снова исчезло.
— Да, — заметил Мольнех. — Теперь понятно «как», но неясно «почему». Впрочем, я не жалуюсь. Для загнанных беглецов, мы живем совсем неплохо.
— Возможно, — согласился Руиз. — В любом случае нужно поесть, пока пышки еще не остыли. Фломель привязан как следует?
— Разумеется, — обиженно ответил Мольнех, — Я всегда выполняю твои распоряжения.
— Тогда пойдемте на верхнюю палубу. Оттуда открывается прекрасный вид, и не так слышны вопли Фломеля.
Кореана выругалась и злобно пнула то, что осталось от головы Кроэля. Этот необдуманный поступок привел к появлению отвратительного пятна на чистом комбинезоне, что вызвало новый взрыв ругательств. Грузовой трюм разбитой лодки провонял горелой изоляцией. Да еще отвратительный запах морассара, который застыл рядом в настороженной позе.
Мармо приблизился на своей отремонтированной воздушной подушке и осмотрел дыру в машинном отсеке.
— Руизу повезло, — мрачно заметил он. — Разве ты не замечаешь, какое противоестественное везение сопутствует этому человеку?
— Оставь свои пиратские суеверия, — Кореана свирепо посмотрела на Мармо. — Я плачу тебе за полезные советы, и пора уже отработать хотя бы часть жалованья.
— Ты, как всегда, права, — согласился киборг, но больше ничего не добавил.
Кореана подала Феншу знак вытащить из флиттера ремонтного робота. Морассар занялся уничтожением останков Кроэля. Когда насекомообразный воитель вытащил тело, она бешено затопала ногами.
— Он причинил мне огромный ущерб. Труппа с фараона никуда не годится без фокусников и феникса, и неизвестно, удастся ли починить лодку.
— С другой стороны, — заметил Мармо, — ты ведь сама пыталась разбить катер о скалу, но Руиз Ав помешал.
Хозяйка задумчиво окинула взглядом киборга:
— Спасибо, что напомнил. Я очень довольна, что потеряла целый день, соскребая тебя со скалы, дабы ты мог давать мне столь полезные советы.
— Прости, — сбавил тон Мармо. Она милостиво кивнула:
— Я собираюсь дать Феншу час на оценку масштаба разрушений. Если он сможет отремонтировать лодку, я оставлю их с братом здесь. Потом они отведут ее в порт. В любом случае пригодится оружие, имеющееся на борту.
— У беглецов только осколочное ружье да несколько ножей.
— И тем не менее. И вообще, осмотри-ка лодку хорошенько. Он мог оставить здесь мины-ловушки. Когда все проверишь, позови меня.
К тому времени, как маленький отряд насытился, солнце уже засияло на небосклоне. Лес явно изменился. Появились заросшие кустами полянки, деревья казались более молодыми, чем раньше.
