— Гробовский слишком неуправляем, слишком взрывная в нем сила! — проговорил человек в мышином костюме. — Григорий видит в этом последствия испытания! Но я не согласен с ним! Я думаю, стоит попробовать!
Серый поднял глаза и вопросительно посмотрел на человека в черном. Тот еле заметно опустил голову, его глаза неотрывно глядели на Игната.
Тихо скрипнув, отворилась дверь. Свет полоснул по глазному нерву, Игнат вскрикнул и зажмурился. “Что это было?! Где я?! Казалось, только что шагал по ночным улицам города — и вот снова здесь, в узкой каморке. Неужели они ввели мне наркотик?!”
Игнат схватился за эту мысль словно за твердую опору посреди зыбкого болота. Точно! Это был наркотик! Или какие-то новые психотропные технологии. Не могло же мне все это почудиться!
Наконец глаза привыкли к свету и Игнат смог видеть. Он сидел в каморке на стуле, а прямо пред ним в проеме света стоял черный силуэт. Что за странные видения? Силуэт отступил назад и превратился в Григория.
— Прошу вас выйти, — сказал он.
Игнат встал, шагнул из каморки. Солнечный свет, весело пробивающийся сквозь окна, уже не тревожил видевшие абсолютную тьму глаза.
— Ну как? — хрипло проговорил Игнат. Во рту пересохло, он откашлялся.
Лицо Григория показалось ему растерянным. Тот будто прислушивался к чему-то, потом кивнул головой, словно
— Вы знаете, мы не можем принять вас в секту, — обратился Учитель к Игнату. Тот раскрыл рот.
— Как?! Неужели я не прошел ваше тестирование?!
— Я не так выразился. Мы не можем сразу принять вас в секту.
Игнат впервые увидел на лице Григория замешательство. К недоумению Игната добавилась доза удовлетворения — он смог вызвать замешательство на этом бесстрастном лице. Но ситуация от этого яснее не становилась. Ясно было одно — его не хотят брать в секту. Может быть, он проговорился о своих тайных намерениях? Неужели они боятся журналистов?! Значит, у них есть тайны, которые стоит скрывать! Эта мысль была еще более приятна, чем мысль о вызванном замешательстве. Игнат едва сдержал торжествующую улыбку.
— Но я хочу вступить! — твердо сказал он.
— Если ваше желание не изменилось, — проговорил Григорий, — вам нужно будет пройти еще одно испытание!
— Но почему?! — воскликнул Игнат. — Чем я хуже других?! Почему их приняли сразу, а ко мне такое отношение?
— Почему вы думаете, что хуже? — К Григорию вернулось былое спокойствие. Он поглядел на Игната с непонятной улыбкой, потом продолжил: — Если вы хотите вступить в “Рост”, то прямо сейчас вам нужно будет проследовать за мной. Вы должны будете пройти испытание одиночеством.
— Это как?! — удивился Игнат.
— Вас поместят в замкнутое пустое помещение. В нем вы должны пробыть до утра. Ваши мысли и поведение укажут нам, на что вы будете способны, если станете членом нашей секты. Вы согласны?
— На всю ночь?! — Игнат вспомнил об Оксане. — А позвонить можно?!
— Нет. Если вы согласны, вы отдадите мне сотовый телефон и все свои вещи, я провожу вас в комнату испытаний и оставлю до утра.
— Но...
— И никаких “но”! Либо вы согласны, либо вы не согласны, — твердо сказал Григорий. Игнат хотел спорить, может быть, предложить денег, но, заглянув в глаза Григорию, умолк. В них не было ничего, кроме твердости.
— Хорошо! Я согласен! — сказал он.
Образ Оксаны исчез из головы. Вместо него появился улыбающийся Владимир Михайлович. Игнат представил его сдержанное лицо, на которое помимо воли вползет восхищение его статьей. “Я буду главредом! Меня напечатают в Москве! Все узнают обо мне и моем таланте! Я не буду последней песчинкой в песочнице Бога. Я буду жемчужиной!”
— Я согласен! — повторил он.
— Следуйте за мной.
После этого Григорий не сказал больше ни слова. Они вышли из аудитории, Григорий запер дверь. Они подошли к лифту, Григорий нажал кнопку вызова. Дверцы поспешно распахнулись, будто спешили угодить Учителю. Григорий ступил внутрь, кивком пригласил Игната. Его палец нажал четвертую, самую нижнюю кнопку. Подвал. Игнат насторожился. Предостерегающий сигнал — и на маленьком экране загорелась надпись “Код доступа”. Пальцы Григория вихрем пронеслись по кнопкам, Игнат и глазом не успел моргнуть, не то что запомнить. Лифт дрогнул и поехал вниз. Игнат хотел что-то сказать, но взглянул на невозмутимый затылок Григория и промолчал.
В подвале они прошли по длинному коридору с низким потолком. В самом конце коридора темнела стальная дверь. Дверь была приоткрыта, Игнат смог оценить ее толщину в несколько десятков сантиметров — она казалась монолитной. В пазах притаились широкие штыри замка. Если ее закрыть, то из комнаты не пробиться и тараном. Скорее сломаешь стены.
Рядом с дверью стоял шкаф. Григорий открыл его широким ключом. Шкаф был поделен на ячейки. Везде скопилась пыль и паутина. Явно им давно не пользовались.
— Прошу сдать телефон и личные вещи! — проговорил Григорий.
Игнат подавил в себе желание утаить сотовый телефон. Он молча достал все вещи и передал в руки Григорию. Тот аккуратно уложил их в крайнюю ячейку.
— Прошу снять ремень и обувь, — невозмутимо проговорил он.
— А это еще для чего?! — воскликнул Игнат, но умолк, наткнувшись на суровый взгляд. — Словно заключенного...
— Вы сами согласились на это, — напомнил Григорий. — Отказаться еще не поздно.
— Ни за что! — проговорил Игнат неожиданно для себя. Отказаться значило потерять мечту. Главный редактор имел много недостатков, но он не был ни вруном, ни шутником. Если он сказал про возможность публикации в московских изданиях, значит, это реально. Теперь все в руках Игната. И какие-то мелкие страхи не должны помешать ему сделать все как нужно. Игнат расстегнул ремень, звякнула пряжка. Григорий положил ремень в соседнюю ячейку. Игнат уже развязывал шнурки.
— Встаньте сюда, — указал Григорий на коврик перед дверью.
Игнат удивился — все-то у них предусмотрено. Только все равно этой комнатой не пользовались очень и очень давно. Если вообще когда-то пользовались.
Игнат встал на коврик и отдал ботинки. Григорий поместил их на нижнюю полку шкафчика, стукнула створка, Учитель вернул замок на место.
— Прошу, — Григорий указал на дверь.
Игнат вошел внутрь и пораженно остановился на пороге. Небольшая комната без окон и с одной дверью была поделена решеткой пополам. В решетке не было дверей. В ту часть комнаты попасть было невозможно, неведомыми строителями такой вариант даже не предусматривался. Решетка была прочно замурована в пол и в потолок.
— Вот ваша обитель до завтрашнего утра, — проговорил Григорий. — Здесь нет ничего, пустая комната. Здесь вы наедине с самим собой должны будете провести двадцать четыре часа.
