– Нас испытывали до Прыжка, – ответила она, с трудом сглатывая больным горлом. Казалось, слова застревают у нее в груди. – Прыжок шел в последнюю очередь. Только для тех, кто должен был войти в состав экипажей, уходящих в дальний космос. Земля не может позволить себе рисковать людьми, остающимися для работы в Солнечной системе. И не может позволить себе пускать на ветер деньги, тратя их на ненужные для этих людей тренировки.
Должно быть, она поняла куда клонит Ангус, потому что в заключение сказала весьма недвусмысленно:
– Первый и последний раз после Прыжка под большой перегрузкой я находилась именно тогда, когда мы гнались за тобой. А раньше только в Академии, до своего первого Прыжка.
– Отлично. Просто великолепно.
Ангус замолчал на секунду, выбирая подходящие для случая ругательства, но так ни на чем и не остановился.
– Вот сука. Какого черта я бросился тебя спасать? Должно быть, я спятил в тот момент, не иначе. Мало того, что ты, блядь, легавая. И живой свидетель. И мало того, что ты будешь норовить всадить мне нож в спину. В довершение всего ты можешь спятить и прикончить меня при первых же нескольких g.
Он больно ущипнул ее за щеку жесткими пальцами.
– Мне нужно было оставить тебя подыхать.
Реакция девушки вновь удивила Ангуса. Взгляд ее сделался твердым, в голосе появилась сила и даже несомненный признак сарказма:
– Еще не так поздно. Ты все еще можешь убить меня. И никто об этом не узнает.
Лицо Ангуса растянулось в улыбке, отчего он еще больше стал напоминать большую лягушку. Он ощущал себя странно и непривычно: как-то радостно и нетерпеливо. Он сможет сделать из этой девчонки все, что ему будет нужно.
– Если я убью тебя, я останусь без команды.
– Команды?
Упрямица наконец нашла, к чему прицепиться.
– И не надейся, что я буду работать на тебя. В жизни не…
Однако выражение лица Ангуса немного подорвало ее самоуверенность. Он не обращал на нее никакого внимания.
Не таясь и делая все так, чтобы Морн могла видеть все его действия, он приказал компьютеру медблока приготовить обезболивающее и впрыснуть препарат девушке. Выражение лица Морн в тот момент, когда игла прикоснулась к ее шее, доставило Ангусу острое наслаждение.
Теряя сознание, девушка прошептала:
– Выпусти меня отсюда…
– О, да, я выпущу тебя, – пообещал он, – очень скоро.
Сладкая улыбка не сходила с его лица на протяжении всей операции.
Благодаря развитию медицинских технологий даже более чем скромно оборудованный медблок «Красотки» мог произвести установку шизо-имплантата в человеческий мозг.
Для того, чтобы освободить голову и плечи девушки, Ангусу пришлось расстегнуть ремни, удерживающие ее на ложе. Из-за полной неподвижности Морн и тесноты медблока эта часть дела оказалась наиболее трудной. Остальное было намного проще. Все, что от него требовалось, это ввести в компьютер свои пожелания и больше не вмешиваться. Кибернетическая система медблока позаботилась об остальном.
С самого начала своего появления на борту «Красотки» компьютер медблока был отключен Ангусом от бортового журнала, ведущегося главным компьютером. В этом не было ничего противозаконного. Капитан любого корабля имел на это право во имя защиты приватности пассажиров и команды. В противном случае связь между компьютером медблока и бортовым журналом приводила к тому, что имена всех прихворнувших пациентов и причины их обращения регистрировались. Последнее весьма беспокоило добропорядочных граждан, так как имелась возможность того, что данные их медицинских процедур могут быть использованы против них. Медицинская информация, имеющая общественное значение, такая как, например подверженность прыжковой болезни, заносилась на ид-значки. В случае необходимости капитан любого корабля мог добавлять информацию к ид-значкам пассажиров и членов команды. Ангусу закон был до лампочки. Единственное, чего добивался он, это нейтрализация компьютера медблока как источника опасных доказательств наличия криминальных действий на борту «Красотки».
Кроме того, компьютер медблока также был усовершенствован Ангусом путем включения в программное обеспечение машины небольшой добавки – автоматической очистки, после чего компьютер стал немедленно, сразу же после выполнения, «забывать» все процедуры и операции, им произведенные.
В бортовом журнале «Красотки» Ангус был отмечен как единственная персона, когда-либо находившаяся на борту. Сам Ангус никогда своим медблоком не пользовался.
Предоставив электронике возможность готовить Морн для его нужд, Ангус покинул помещение медблока, решив заняться поиском более безопасного убежища для корабля.
Зрелище операции, несомненно, могло оказаться весьма захватывающим, но личная безопасность была превыше всего. Ангус мягко поднял «Красотку» и не торопясь занялся поиском подходящего для его целей укрытия, такого, где он мог бы находиться в безопасности довольно долгое время, достаточное для обучения нового члена экипажа. Довольно скоро он нашел то, что ему было нужно: подходящих размеров астероид, выработанный и испещренный сквозными тоннелями и штольнями, никому ненужный и пустынный. Ангус посадил «Красотку» на дно глубокой старой шахты, где ее не мог нащупать ни один скан обычной чувствительности. На случай непредвиденного, например, потери контроля над ситуацией, он отключил двигатели корабля и заблокировал все оборудование командного модуля своим личным кодом. После этого отправился взглянуть на свою пациентку.
Компьютер медблока практически уже закончил свою работу. К настоящему моменту он выводил из тела девушки обезболивающее, и она могла очнуться с минуты на минуту. Времени у Ангуса осталось ровно столько, чтобы взять пульт управления имплантатом и убедиться в его исправности перед тем, как начать с ним работать. Морн задрожала, слабо двинула рукой и приоткрыла глаза.
– От тебя воняет, – снова сказал он, как только убедился, что она действительно пришла в себя и способна понимать его. – Пойди вымойся.
С усилием Морн сфокусировала взгляд на Ангусе. Одновременно с этим она поняла, что руки и ноги ее теперь свободны, ремни с них сняты и она может свободно шевелиться и даже встать. Она нахмурилась, недоверчиво глядя на него и пытаясь сообразить, в чем тут дело. Как будто пробуя свое тело, она согнула ногу в колене и напрягла руку.
– Что ты сделал со мной?
Голос Морн был хриплым, как после долгого молчания.
– Зачем ты меня усыпил?
Рассматривая Морн в упор, он повторил с нажимом:
– Я сказал, что от тебя воняет. Пойди помойся.
– Слушаюсь, сэр.
