– Если нам повезёт… – неопределённо начал Славик. – Стой на месте. Не упадёшь?
– Да нет, – Инна слабо улыбнулась.
Он отпустил её и подошёл к дому. Заглянул в окно и смотрел в него чуть подольше, чем в прошлый раз. Она молча ждала; голова всё ещё ходила по кругу. Наконец он повернулся к ней:
– Всё нормально, Инка. Устроимся здесь.
Они обошли здание справа – там обнаружилась деревянная дверь, слегка покосившаяся – одна петля снизу отсутствовала. На двери была прибита металлическая табличка с выгравированным номером: «0769». Инна вздрогнула.
– Сколько их? – спросила она.
– Кого?
Она указала на табличку.
– А-а… По некоторым данным – 4761. По другим – 7830. А вообще-то не знаю. Скорее всего, и те и другие врут. А разве есть какая-то разница?
– Нет, наверное, – сказала Инна и вдруг выдала неожиданно сама для себя: – Десять тысяч!
– Что?
– Не знаю… Нет, не важно.
Они вошли в дом. В глаза сразу бросился валяющийся на деревянном полу стул со сломанной ножкой. Сам пол был выщерблен в нескольких местах – из-под дерева выступал твёрдый каменный фундамент. На столе была раскидана всякая посуда – целая и битая, чистая и грязная… в сравнении с этим жилище Этапа содержалось просто в идеальном порядке. Портьера рядом с одним из окон была наполовину сорвана и кое-где продырявлена, будто по ней неоднократно лазили коты. У другого окна таковая отсутствовала вообще. Возле стены стояла широкая кровать, подозрительно прогнувшаяся посредине.
Инна сразу подошла к кровати. Осторожно присела: ничего, гнётся, но вроде держит. Распустила волосы и улеглась – подушка выглядела не слишком чистой, но это сейчас беспокоило её меньше всего. Легла – и сразу ощутила облегчение. Это всё-таки не каменный или металлический холодный пол, а более-менее нормальная постель, люди здесь когда-то спали… Что с ними стало, интересно?
– Я бы ещё переоделась… – сказала тихонько.
– Ты бы просто джинсы сняла, – посоветовал Славик.
– Ага, разогналась!
– Как знаешь. Отдохни сначала, потом об одёжке будешь думать. Я бы и сам разделся тоже…
Она и охнуть не успела, как он уже стоял в одних трусах:
– Тепло здесь, почему бы и нет?
– Ну-у… – она сама не знала, что хотела сказать.
– Меня можешь не смущаться. Я голых девок повидал всяких. Если б ты мне нужна была для секса, я бы с тобой больно не церемонился.
Инну передёрнуло:
– Хорош кавалер мне попался!
– Жаловаться будешь? Только кому? Кто другой на моём месте вообще бы разговоры разводить не стал. Использовал по назначению, да и шлёпнул бы сразу, чтоб не мучилась – всех делов.
Инна внутренне содрогнулась. Он хочет сказать, что такое здесь в порядке вещей? Впрочем, даже это её уже не удивляло. Славик заметил её испуг:
– Извини, Инка-Паутинка. Но с волками жить – по волчьи выть. Помнишь такую поговорку?
– Угу…
– Вот тебе и угу. Жрать хочешь?
– Не-а…
– Ну тогда я сам поем. Ничего?
– Да нет, конечно.
– Сейчас поищу себе чего-нибудь.
Славик скрылся из её поля зрения; из угла комнаты, где-то у неё за головой, послышался стук и звон. Потом он снова появился, спиной к ней, и она вдруг заметила, что его правый бок в крови. Чёрт, вспомнила, точно, ведь это амазонка его тогда подстрелила! И сколько я с ним под руку шла – а только сейчас обратила внимание, эгоистка… Заодно на глаза попались несколько достаточно крупных шрамов на спине – один, самый большой, проходил от шеи до ягодиц.
– Славик, да ты ранен!
– Пустяки, – отмахнулся он. – До свадьбы заживёт.
– Но кровь же идёт!
– Уже почти не идёт. Ребро сломано – вот это хуже… Ну ничего, переживу.
– Ну как же так! – воскликнула Инна. – Чёрт, я же такая неумёха! А то я бы тебе какую-нибудь перевязку сделала.
– Инка, ты сама пока отдыхай, ладно? За меня не волнуйся, мне не привыкать.
– Хочешь сказать, это для тебя как бы обычное дело?
– Ну почти.
– Хм, ну ладно… Чего кушать собрался?
– Да вот мясо нашёл, вроде ничего с виду.
– Не кошатина? – спросила Инна.
– Не похоже, – добавил задумчиво: – Может быть, человечина…
Она приподнялась на кровати:
– Издеваешься, да?!
– Извини, – сказал Славик. – Больше не буду.
Инна легла обратно. Вот дела, подумала про себя. Пришло бы мне ещё вчера в голову, что докачусь до жизни такой? Что буду вести такие странные разговоры в таких странных местах с такими странными людьми? Никогда в жизни не пришло бы… Славик сидел спиной к ней, громко жуя и изредка почавкивая. Удивительно, но к нему, при всём его раздражающем поведении, она чувствовала определённую симпатию. Не то что к Этапу, о котором и вспоминать даже не хотелось…
Вдруг Инна подумала: а почему бы и нет? Спросила тут же:
– Славик, а ты не знаешь, где выход?
– Какой выход? – он явно не прикидывался, а действительно не понял, о чём речь.
– Какой-какой… Выход из этого подземелья. Какой ещё меня может интересовать?
Он отставил мясо и повернулся к ней:
– Что они тебе сказали? Получишь десять тысяч, если проведёшь ночь в доме?
– Ну да. Если не сбегу оттуда до рассвета.
– А как тебя сюда занесло?
– Как? Дура, потому что. Увидела дверь и захотела посмотреть, что за ней. А там ещё и связка ключей висела…
– Ясно. Наверное, все так попадают, – сказал Славик. – Одни сами приходят. Других заманивают. Кого на любопытстве, кого ещё как…
– Меня, значит, заманили?
– Значит, да.
– А потом? – спросила Инна.
– Что – потом?
– Нет, это я тебя спрашиваю! Что – потом?
Он не ответил. Отвернулся и снова принялся жевать своё мясо. Инна привстала на кровати. Нет, она уже смирилась с его демонстративно прямолинейным спокойствием, но должны же быть какие-то границы… И ведь именно когда речь зашла о выходе! Вот и Этап тоже на этот счёт всё юлил-юлил… Хотя, он насчёт всего юлил, это не показатель. И всё-таки…
– Славик, это что – какое-то табу?
– Ты о чём?
– О чём? О своём, о женском. О выходе, конечно же!
Он встал, развернул стул и сел лицом к ней. Небритый, неухоженный… на левой щеке тоже был шрам… и на лбу… «На лицо ужасные, добрые внутри» – вспомнила Инна. Можно ли назвать Славика добрым? Наверное, нет. Несмотря даже на то, что с ней он поступил несомненно по-доброму.
Он взял её ладонь в свои руки – твёрдые, даже шершавые… и холодные. Или это ей только так кажется, потому что сама горячая, будто вышла прямо из костра? Во всяком случае, ей было приятно. Она ощущала исходящее от него спокойствие и какое-то умиротворение.
– Знаешь, сколько я здесь? – спросил Славик.
– И сколько?
– Я и сам теперь не знаю. Здесь вообще время течёт иначе.
– Да, я уже заметила.
Она вдруг подумала, что борода делает его гораздо старше. Так он выглядит лет на тридцать пять, а на самом деле? Пожалуй, если его побрить, ему не дашь больше тридцати. Может, даже и меньше… «Знаешь, сколько я здесь?» Прозвучало так, будто он здесь уже по крайней мере несколько лет. Несколько часов и несколько лет – почувствуй разницу, девочка!
