Мюррей Лейнстер - Колониальная служба

Представитель Исторического Общества подарила Бордману озорную улыбку, не вяжущуюся с его представлениями о всегдашней невозмутимости индейцев, а также свое видение ситуации:

— Если бы это был приключенческий фильм, нам сообщили бы, что корабль находится на орбите странной, неизвестной планеты, не нанесенной ни на одну звездную карту, и что добровольцы должны собраться у посадочных шлюпок.

— Вам нравятся приключенческие фильмы? — осведомился Бордман.

В обществе Алеты он чувствовал себя слегка неловко. Наверное, потому, что видел в ней прежде всего человека иной, непостижимой для него культуры. Трудно было представить, что за мысли рождаются в ее хорошенькой головке!

Алета снова улыбнулась.

— Мои далекие предки, — сообщила она, — снимали скальпы с побежденных врагов, исполняли ритуальные танцы вокруг костра и, передавая по кругу трубку мира, повествовали о своих военных подвигах. Это было приятно им и полезно молодежи. Младшие члены племени ближе знакомились с идеей того, что мы сегодня называем приключением, а когда приключение неожиданно сваливалось на них, не стояли с раскрытыми ртами, как мы с вами сейчас. Должно быть, и ваши предки рассказывали друг другу охотничьи истории и все такое прочее…..

— Не сомневаюсь, — Дэниэл сухо кивнул. — И что же?

— Полагаю, и вы тоже не прочь сейчас услышать, что мы находимся на орбите и шлюпка готова к вылету.

Бордман не понял, всерьез говорит женщина или шутит, но на всякий случай неопределенно хмыкнул.

Нет, он никогда не рвался навстречу приключениям, однако почему-то приключения сами находили его. Пока он раздумывал, стоит ли сообщать об этом своей спутнице, ожил корабельный громкоговоритель:

— Внимание. Мы находимся на орбите Ксоса. Посадка будет произведена с помощью шлюпки.

Алета издала короткий азартный крик — довольно тихий, но тем не менее вызвавший у Бордмана странные ассоциации с пущенными в ход томагавками и веселыми хороводами у костра, со свежими скальпами на поясах.

— Что за дьявол? — буркнул он.

— Может быть, это приключение? — предположила Алета. Ее глаза очаровательно сощурились.

— Если это — приключение, то в качестве единственной женщины на борту я должна первой оказаться в шлюпке, — заявила она. — А после высадки меня будут интересовать самые опасные и таинственные места!

— Только попробуйте, — пробормотал Бордман и услышал в ответ веселый смех.

Над их головами раздался мелодичный голос:

— Мистер Бордман, мисс Красное Перо! Согласно полученным сообщениям, корабль может задержаться на орбите на неопределенное время. Вам предлагается занять места в шлюпке. — После паузы голос добавил. — Возьмите с собой только самое необходимое.

Глаза Алеты засверкали. Бордман тихо чертыхнулся. Естественно, корабли Надзора часто использовали посадочные шлюпки для приземления, а колонизаторские корабли запускали ракеты с роботами в случае, если не было посадочной ловушки, чтобы позаботиться о корабле. Но никогда раньше, насколько Дэниэл мог припомнить, исходя из личного опыта, обычное крейсерское судно во время рядового полета к уже освоенной колонии не отправляло пассажиров на планету с помощью шлюпок.

— Черт знает что! Могли бы хотя бы объяснить, в чем дело!

— Приключение хорошо как раз тем, что в нем есть неожиданности, — заметила Алета. — Иду собирать вещи.

Они разошлись по каютам.

Колонию на Ксосе основали два года тому назад, и минимальный комфорт для колонистов был обеспечен в течение шести месяцев. Временную посадочную ловушку для легких грузовых кораблей колонисты построили еще через полгода. Это позволило доставлять сборные конструкции и спустя некоторое время соорудить стационарную ловушку со всем необходимым оборудованием, которая могла бы обслуживать межзвездные корабли.

И вот теперь им предлагают воспользоваться шлюпкой… Бессмыслица!

Дэниэл, мрачно сдвинув брови, сложил свои нехитрые пожитки. Не забыть бы записную книжку, диски со сборниками спецификаций и стандартными отчетами… Да-да, работа над отчетом начнется немедленно после приземления!

Потом он вышел из пассажирского отсека и направился в шлюпочный отсек, алчно высматривая хоть одну живую душу, которая могла бы ему объяснить суть происходящего идиотизма.

Таковую душу, а именно — бортинженера — удалось выловить почти у самой шлюпки, и в лучших традициях пассажиров всех времен и всех транспортных средств последовал довольно-таки оригинальный вопрос:

— Что случилось?

— Мы не можем приземлиться, — коротко ответил бортинженер и улизнул прежде, чем Бордман успел вволю удовлетворить естественное для такой ситуации и для такого ответа любопытство.

Пока Дэниэл приходил в себя от возмущения, появилась Алета со своим не слишком громоздким багажом. Бордман помог разместить его в тесной шлюпке, вернее, в челноке для приземления.

Спасательная шлюпка оборудовалась двигателями Лоулора и могла путешествовать несколько световых лет, а вместо дюз и ракетного топлива на борту имелись очистители воздуха, автоматы для переработки воды и пищевые запасы. Правда, она не могла приземлиться без посадочной ловушки, но любая цивилизованная планета обязательно имела в своем распоряжении хотя бы одну ловушку. Челнок мог приземлиться без помощи ловушки, но запасов воздуха в нем хватило бы ненадолго…

— Что бы там ни произошло, — Бордман безуспешно пытался куда-то запихнуть свои длинные ноги, — я вижу во всем этом чудовищную некомпетентность!

— Йя-а! — жизнерадостно воскликнула Анита.

— Хотел бы я все-таки узнать, что происходит, — бубнил Бордман, втискиваясь в угол, чтобы дать место сопровождающему их инженеру.

Инженер, явно игнорируя его бормотание, закрыл люк.

— Герметизация, — скомандовал он.

Стрелка на приборе наружного давления поползла вниз. Стрелка внутреннего давления осталась неподвижной.

— Все в порядке, — кивнул сопровождающий.

Длинные крылья шлюпочного отсека задрожали, поползли в стороны, и посадочный челнок оказался в открытой выемке, над которой светилось множество звезд.

Чудовищных размеров планетный диск появился в поле зрения возле кормы. Ослепительно яркий, рыжевато-коричневого цвета, с неправильными пятнами желтого и вкраплениями голубого, а у одного его края виднелась ослепительно белая полоса — полярная шапка. Бордман знал, что на Ксосе нет морей, океанов и даже озер, а здешние ледники вернее было назвать изморозью.

— Пристегнуться, — отвлек его от созерцания великолепного зрелища голос инженера. — Наступает невесомость.