Кристин Раш - Мастер возвращений (сборник)

— Сади — добрая собака, — сказала Анна. — Ее использовали только в тестах на беременность, поэтому изменения коснулись лишь репродуктивной системы. Перед тем, как отдать ее мне, все это удалили. Теперь она совершенно нормальна.

Для чего? Для человека? Или собаки тоже могут печалиться, как и люди? Дженни читала о собаках, которые оставались рядом с мертвым хозяином, охраняя тело.

— Не хочу показаться грубой, — сказала Дженни. — Но я не могу.

Она встала, и ее колени хрустнули. Как давно она занималась зарядкой в последний раз? Слишком давно. Может, будет хорошо с собакой, идущей рядом, пересекать улицу перед плохо работающими автомобилями…

Она покачала головой и отошла. Седрик стоял в своем кресле, положив лапы на спинку. Он все еще смотрел на нее.

Доктор Причард потратила всю последнюю неделю, подчеркивая, как важно завести домашнее животное. Это вернет вас назад в мир, говорила она. Вам надо заботиться о ком-то, не думая о прошлом.

Дженни расслышала мудрость, заключенную в этих словах, и поэтому зашла так далеко. Она посмотрела на Сади, которая не шевелилась. Собака, очевидно, была в депрессии.

— Доктор Причард видела Сади, прежде чем выбрать ее? — спросила Дженни.

— Нет. — Анна еще раз потрепала голову собаки, потом встала. — Она поинтересовалась историей наших пациентов и подумала, что Сади подойдет вам лучше всего.

— На самом-то деле, — сказала Дженни, удивляясь сама себе, — я предпочитаю Седрика.

Голова кота так далеко вытянулась в сторону Анны, что он чуть не потерял равновесия.

— Не думаю, что это мудро, — сказала Анна.

— Доктор Причард говорила, что мне нужна компания, и послала к вам. Она не навязывала компаньона, но дала полезные советы. Не думаю, что можно разумно объяснить симпатию. — Она посмотрела на Седрика. Он повернул к ней свою роскошную голову. Выглядело так, словно он удивился.

— Седрик, это… — начала Анна, потом ее голос замер. — Пойдемте со мной.

Она направилась к задней двери. Седрик побежав впереди, виясь под ногами у Анны, так что она запнулась. Она зацепилась локтем за язычок замка и выругалась. Седрик лизал свой бок, словно это он ударился.

— Оставайся здесь, — сказала она ему. Потом у двери подождала Дженни. Когда они вышли, Анна убедилась, что Седрик не следует за ними.

Дверь вела в аллейку с растениями, высаженными по обе стороны. Там было слишком тепло и только тогда Дженни догадалась, что это теплица. Растения выглядели здоровыми, ярко-зелеными и усыпанными листьями. Анна направилась к дальней стороне, где на закрытой двери висела надпись «Посторонним вход воспрещен». Анна открыла дверь, и их приветствовал резкий запах болезней и лекарств.

Шагнув внутрь, Дженни задержала дыхание. Стоял полумрак. Крошечные кровати, несколько клеток и нормального размера зачехленная мебель по всей комнате. В центре стоял стальной операционный стол с громадной лампой и несколько закрытых шкафов с медицинскими склянками. На всех кроватях лежали животные, некоторые метались в своих клетках.

Человек в белом халате осторожно расчесывал афганскую овчарку с громадными серыми пятнами голой кожи на голове и боках. Увидев Анну и Дженни, собака вздрогнула.

— Осмотритесь, — сказала Анна.

Дженни осмотрелась. Кошки отворачивались от ее взгляда. Попугай попытался укусить, когда она проходила мимо. Несколько крыс ощерились на нее, а одна все время бросалась на мягкую стенку своей маленькой камеры. Многие животные были в хирургических шрамах по всему выбритому телу. Один шнауцер смотрел на нее красноватыми наркотическими глазами.

— Это новые животные. Некоторых никому отдать нельзя. Некоторых мы попытаемся реабилитировать. Но все они травматизированы.

Дженни протянула палец к кролику, сидящему на подушке у спинки широкой скамьи. Кролик тонко пискнул и спрятал мордочку.

— Я начинаю понимать, — сказала она.

— Не знаю, понимаете ли, — сказала Анна. — Иногда восходит солнце, лучи падают на одно из животных, и оно сходит с ума. В другое время начнешь петь, а все животные пытаются спрятаться. Никогда не знаешь, что именно выведет их из себя, и день на день это не одно и то же.

Дженни дышала ртом. Она ненавидела этот запах, госпитальную вонь. Пять недель этот запах был частью ее жизни. Пять недель, и каждое утро она просыпалась, зная — что сработало для нее, то не помогло Дару.

Медицинская наука, говорят все, нашла способы лечить большинство болезней. Люди живут дольше, чем прежде, и более здоровой жизнью. Однако медицина не может предотвратить все смертельные случаи. И, конечно, она не может предотвратить отчаянье.

— Вы привели меня сюда не затем, чтобы рассказать, через что прошли все эти животные, — сказала Дженни. — Вы привели меня сюда из-за Седрика.

— Я держу его в доме, потому что он слишком здоров, чтобы находиться здесь. Физически здоров. Душевно — это другая история. — Анна поправила одеяльце вокруг спящего щенка. — Вы видели, как он обманул меня. Это было намеренно. Вы выразили интерес, а я уводила вас прочь. Он разозлился и захотел отомстить мне.

— Он только кот, — сказала Дженни.

— Нет, не только, — возразила Анна. — Он химера, вы не должны этого забывать. Исследователи изменили всех этих животных, иногда таким способом, что никто из нас не понимает. Я верю, что Седрик псих — буквальным образом. Я думаю, ему нравится делать другим больно просто ради удовольствия, и, мне кажется, он понимает, что делает.

— Тогда почему вы держите его с другими животными?

— Он здесь только днем и только когда я с ним. Я даже сейчас немного тревожусь, когда он там один с ними. По ночам я держу его в клетке.

Ладони Дженни стали влажными.

— Вы верите, что он псих, но вы же не знаете.

— Ему меняли мозг, — сказала Анна. — Его использовали для тестирования лекарств, которые помогают при болезни Паркинсона. Это значит, что вначале ему изменили мозг, чтобы имитировать человеческий, а потом проверяли на нем лекарства. Ни один человек после такого не выжил бы.

— Ему изменили мозг так, чтобы он мог мыслить? — спросила Дженни.

— Мы не знаем, — ответила Анна. — Вот когда все становится трудным. Мы не знаем о тьме побочных эффектов.

— Что если я все равно его хочу? Что если я скажу, что я заберу только его?

— Мне надо позвонить доктору Причард.

Дженни скрестила руки.

— Звоните.

Анна глядела на нее с удивлением.

— Хорошо, — сказала она. — Но я жутко надеюсь, что она скажет «нет».

Дженни не знала, что она ждала. Наверное, благодарности. Но не мяукающее, шипящее, плюющееся создание в носимой клетке, под углом засунутой на заднее сидение. Седрик обвил лапами проволочную дверцу и так тряс ее, словно мог открыть голой силой. Раз обернувшись, она увидела, как он лежит на спине, просунув одну лапу над щеколдой, а другую под ней. Если б он надавил как следует, дверь могла бы открыться. Но, похоже, он не мог этого сделать, одна лапа все время соскальзывала.