– Нет, нет и нет! – крикнул Алеша.
Гарри Вуд, усиленно закивав, молча поддержал его.
– Второй выход – уйти в глубь планеты, вырыть пещеры, создать в них искусственную атмосферу, водоемы, подземное сельское хозяйство, построить там города и жить, никогда уже больше не видя неба, звезд, светила.
– Мрачно, но возможно, – пожал плечами Керн.
– И, наконец, третий выход: использовать достижения цивилизации и переселиться на соседние планеты, например на Венеру, условную Венеру, с большей массой и находящейся ближе к светилу, словом, где жизнь зарождалась позже и где условия для продолжения жизни, зародившейся на другом космическом теле, благо приятны.
– Я думаю, что разумные обитатели гипотетического Марса могли избрать два пути. Часть населении планета ушла в ее глубины и, быть может, существует и сейчас, и нам еще предстоит задача после возвращения на звездолет предпринять попытку связаться с ними, возможно, биологически изменившимися, приспособившимися на протяжении тысячелетий к новым условиям…
– А другая часть построила космические города, искусственные спутники, промежуточные станции для массового переселения на соседние планеты.
– Ты прав, Алеша. Очень возможно, что произошло именно так, а может быть, и еще масштабнее. Я имею в виду переселение не только на космические тела близ светила…
– Но и межзвездные перелеты, скажем, к нашему Солнцу, к нашей Земле.
– Исключить это будет едва ли научно.
– Тем более что такая гипотеза объяснит множество загадочных фактов.
– На Земле? – насторожился Доброе.
– Да. Кто миллион лет назад оставил след подошвы в песчанике пустыни Гоби? Кто стрелял пулей в дикого неандертальца в Африке сорок тысяч лет назад и тогда же охотился на древнего бизона, простреленный череп которого найден в Якутии и хранится в палеонтологическом музее в Москве.
Добров развел руками: – Ну, знаешь ли, Илья…
– Но не эти тайны главные! Главная – это тайна человеческого мозга, который был биологически одинаков у создателя теории относительности Эйнштейна и первобытного человека каменного века, у лорда Ньютона я у африканского дикаря, из которого, как известно, удавалось воспитать современного ученого. Как могла скупая природа наделить доисторического человека, примитивного охотника, развитым мозгом, способным вместить всю сумму современных знаний?
– Мозг этот создан высшей силой, – возвестил Керн.
– Нет, Керн. Мозг этот, очевидно, прошел все стадии развития начинающего мыслить существа… еще до того, как уже в зрелом для Разума виде оно попало сюда, на местную Венеру, а может быть, и к нам на Землю в околосолнечной планетной системе.
– На Землю? – поразились слушатели.
– Что ж в этом особенного? Земля доступна для космических полетов так же, как и любое другое космическое тело. И, пожалуй, более гостеприимна, чем многие другие планеты.
– Где же их следы на Земле? – допытывался Керн.
– Обратимся к вашему Американскому материку. Вспомните о горном озере Титикака в Андах. По мнению видных геологов, оно когда-то было морским заливом, на его берегах находят морские ракушки. Но ныне оно поднялось на четыре тысячи метров над уровнем моря. Однако там сохранились остатки морского порта.
– Морского порта, командор? С какого времени?
– Очень много тысяч лет назад там существовал древний морской порт. Рядом – руины циклопических строений храма Колососава. Примечательны знаменитые Ворота Солнца с иероглифами, расшифрованными Эштоном и Познанским в тысяча девятьсот сорок девятом году.
– Это, насколько я помню, оказался древнейший на Земле календарь, – вставил Вуд.
Богатырев усмехнулся.
– Да. Календарь Тиагуанако и самый древний и… самый странный.
– Да, да! – оживился Вуд. – Знаю, год там насчитывал почему-то не триста шестьдесят пять дней, а только двести девяносто. И месяцы были – десять по двадцать четыре и два по двадцать пять дней.
– Неземной календарь! – воскликнул Алеша.
– А вы не помните первые данные радиолокации Венеры-2, проведенные со звездолета нашими астрономами? – спросил Богатырев.
– О, еще бы! – ответил Керн. – Период вращения Венеры-2 был определен несколько более чем в девять земных суток.
– А ведь нам удалось уточнить это, – напомнил Богатырев.
– О да! – кивнул Керн. – Девять земных суток семь часов сорок минут и сорок восемь секунд.
– Значит, помня, что в чужезвездном венерианском году двести двадцать пять земных суток, как и у нашей солнечной Венеры, сколько будет в нем местных венерианских дней?
– Двадцать четыре целых сто пятьдесят семь тысячных, – быстро сосчитал Вуд.
– Не целое число, – огорчился Богатырев. – Несносный хвостик в сто пятьдесят семь тысячных суток! Куда его девать? При составлении календаря пришлось бы вводить високосные годы. А ну-ка! Сколько местных венерианских дней будет, скажем, в двенадцати годах?
– Сейчас сосчитаю, – отозвался Вуд.
– Попробуйте, – лукаво предложил Богатырев.
– Это невероятно! – воскликнул Керн.
– Сосчитали?
– Двести девяносто! Точно! – хором ответили все звездолетчики.
– Смотрите, как удачно! Придется для Венеры считать в десяти годах по двадцать четыре дня, а в двух годах – по двадцать пять. Пожалуй, будет удобно.
– Сэр! Но ведь это же календарь Тиагуанако! – воскликнул Вуд. – Только малые циклы там вовсе из месяцы, а годы! А большой цикл – цикл високосных лет. У нас на Земле он четырехлетний.
– Как! На Земле, – почти закричал Алеша, – на древнейших руинах близ морского порта, которым пользовались несчетные тысячи лет назад, запечатлен этот местный венерианский календарь? Это что же? Жители чужезвездной Венеры так давно были на Земле? Были… и исчезли?
– Нет, почему же исчезли? – невозмутимо сказал Богатырев. – Марсиане, как мы их условно назвали, переселившись с него на чужезвездную Венеру, а потом с этой Венеры в нашу солнечную систему, на нашу гостеприимную Землю, остались на ней.
– Где же они, дети условного Марса? – спросил Вуд.
– Это просто невероятно! – воскликнул Керн. – Мне остается поблагодарить вас, сэр, что я все-таки не произошел от ненавистной и безобразной дарвиновской обезьяны.
– Утешит ли вас, Аллан, что чужезвездная марсианская обезьяна, от которой все же произошли ваши предки, была менее безобразной?
– Слабое утешение! А куда же делась чужепланетная цивилизация на Земле?
– Она исчезла, Аллан. Космические переселенцы утратили связь с материнской планетой, одичали в тяжелых, непривычных условиях иной тяжести, чужой атмосферы, превратились в первобытных охотников…
