— Я не хочу ссориться с тобой, — заметил я. — В тюрьме плохо даже без ссор в камере.
— Раз ты такой трус, — сказал Фо Лар, — то, если ты на коленях попросишь у меня прощения, я тебя не трону.
Я рассмеялся в ответ, чем привел его в ярость, и все-таки он не решился напасть на меня. Я понял, что это типичный забияка с заячьей душонкой. Однако, если ему не удастся меня запугать, он, возможно, нападет, чтобы спасти положение.
— Не зли меня. Когда я зол, то не рассчитываю сил, могу и у бить!
— Посмотрим, не рассердит ли тебя это, — сказал я и дал ему пощечину. Ударил я так сильно, что Фо Лар едва не упал. Я мог бы ударить сильнее, но его и так задело за живое. Кровь бросилась ему и лицо, и голубая кожа стала пурпурной. Фо Лар влип в историю. Он затеял ссору, и если ему хочется сохранить свое положение главного, каким он мне себя представил, он должен будет довести дело до конца. К этому времени остальные, все как один, поднялись и окружили нас полукольцом. Поглядывая поочередно то на меня, то на Фо Лара, они с нетерпением ждали, Фо Лар был обязан сквитаться за пощечину. И вот он бросился на меня. Отражая неуклюжие удары, я понял, что мой противник необычайно силен, но ему не хватает школы, и я был уверен, что приемов он не знает. Я решил преподать ему урок, который не скоро забудется. С первых же секунд нашей схватки я мог нанести такой удар, что уложил бы его на месте, но я предпочел поиграть с ним, отвечая лишь пощечиной. Он же — сокрушительным ударом, от которого я увернулся. Я ударил снова, на этот раз сильнее.
— Славная работа! — воскликнул один из узников.
— Валяй, краснокожий! — подхватил другой.
— Убей его! — кричал третий.
Фо Лар попробовал обхватить меня, но я перехватил его запястье, повернулся, пригнулся и перебросил его через плечо. Он тяжело рухнул на каменный пол. Встал Фо Лар не сразу, а когда поднялся, то я захватом головы снова свалил его. Теперь он не стал подниматься, я сам поднял его и ударил в челюсть. Он упал, и надолго.
Покончив с ним, я пошел и сел на свое место. Узники столпились вокруг меня. Я видел, что все довольны исходом поединка.
— Фо Лад давно напрашивался, — сказал один.
— Теперь дождался.
— А все-таки кто ты такой?
— Меня зовут Джон Картер. Я с Геробуса.
— Я слышал о тебе, — оказал саватор. — Пожалуй, все слышали. Моргоры взбесились, что ты так легко их одурачил. Думаю, тебя прислали, чтобы ты умер вместе с нами. Мое имя Хан Ду.
Он протянул мне руку. Впервые с тех пор, как я покинул Землю, я видел этот дружеский жест. Марсиане кладут нам руку на плечо. Я пожал его руку.
— Я рад, что узнал тебя. Хан Ду, — сказал я. — Если здесь много таких, как Фо Лар, мне, конечно, понадобится друг.
— Таких, как он, немного, — ответил Хан Ду, — и с ним покончено.
— Ты сказал, что все вы должны умереть, — заговорил я. — Известно ли тебе, когда и как?
— Теперь скоро. Во время выпускных испытаний нас выставят против моргоров. Их будет вдвое больше нас…
Фо Лар долго не приходил в себя. Какое-то время я даже забеспокоился, жив ли он. Наконец он открыл глаза и огляделся. Сел, пощупал голову, потер челюсть. Увидев меня, он потупился. Медленно, с трудом поднялся на ноги и проковылял в самый дальний угол. Тотчас человек пять окружили его.
— Так кто теперь главный? — спросил один из них и ударил Фо Лара по лицу. Присоединились еще двое. Фо Лара пинали и толкали, когда я подошел и разогнал их.
— Оставьте, — сказал я. — Он достаточно наказан. Если кто-то захочет свести с ним счеты, когда он придет в себя, это будет по честному, но вы не посмеете наваливаться на него всем скопом.
Самый рослый обернулся.
— Что ты хочешь этим оказать? — спросил он.
— Вот что! — ответил я и сбил его с ног. Сев, он посмотрел на меня.
— Я же только опросил, — пробормотал он, болезненно улыбаясь.
Все засмеялись. Обстановка разрядилась. Впоследствии все мы отлично уживались, даже Фо Лар, и я обнаружил, что это очень порядочные люди. Долгое ожидание смерти и заключение расшатало их нервы, но то, что сопутствовало моему появлению, как хорошая гроза, разрядило атмосферу. То-то было после смеху и разговоров.
Я стал допытываться, нет ли здесь кого-нибудь с Занора, но земляков Зан Дара не оказалось. Некоторые знали, где находится Занар, один из них на стене камеры нацарапал примитивную карту части Юпитера, чтобы показать, где расположен остров.
— Много тебе от этого проку? — опросил он.
— Как знать, — отвечал я.
Мне рассказали, чего следует ждать от выпускных испытаний, и я призадумался. Я не собирался посещать моргорские тренировки в роли добровольной жертвы.
— Среди вас есть хорошие фехтовальщики? — спросил я.
Отозвалась почти половина, но это обычная слабость воинов хвастать своей силой. Разумеется, не всех, а большинства, особенно тех, кому хвастать почти и нечем. Хотел бы я иметь хоть какую-то возможность проверить, на что они способны.
— Мечей нам, конечно, не достать, — сказал я, — но если бы у нас были дубинки подходящих размеров, мы быстро бы выяснили, кто лучше фехтует.
— Какой от этого прок? — спросил один из узников.
— Мы заставили бы моргоров заплатить за науку, — произнес я, — и устроили бы им хорошее представление за их денежки.
— Раб, который приносит еду, — мой земляк, — сказал Хан Ду. — Думаю, что он мог бы тайком пронести пару дубинок. Это славный малый. Когда он придет, я поговорю с ним.
Фо Лар ничего не сказал о своем умении, так как уже зарекомендовал себя большим хвастуном, и я решил, что он совсем не владеет мечом. Это было досадно: ведь он был сильнее самого крепкого из узников, к тому же был высок. Немного мастерства, и он стал бы весьма опасным противником. Хан Ду никогда не хвастал, однако сказал, что в его краю мужчины много времени уделяют игре с мечом, поэтому я надеялся на него.
Наконец земляк Хан Ду доставил нам пару дубинок почти таких размеров, как длинный меч, и я на практике стал выяснять, как фехтуют мои соседи по камере. Большинство оказалось хорошими фехтовальщиками, несколько — превосходными, а Хан Ду — великолепным. Фо Лар же, к всеобщему изумлению, был самим совершенством. Прежде чем мне удалось коснуться его, он доставил мне один из самых напряженнейших поединков в моей жизни. Чтобы обезоружить его, мне понадобился целый час. Это был один из величайших фехтовальщиков, с кем довелось мне встречаться.
