Сергей медленно шагнул к шахте, косясь на свою сумку. Сумка была недосягаемой.
«И за пистолет припаяют», – острым гвоздем вонзилась в сердце еще одна мысль.
Опер поднял ладонь:
– Стоп!
Сергей послушно замер на месте, сцепив руки за спиной.
– Так как закрываешь?
– Она сама… Плита поднимается, автоматически…
– Вот как?
Опер с интересом повернул голову к дыре в земле. В тот же момент Сергей, словно получив толчок в спину, бросился мимо него, и ногами вперед прыгнул в шахту. Налетел на стенку, вскрикнул от боли и завершил свой прыжок контактом с каменным дном. Контакт получился довольно удачным – не макушкой или ребрами, а подошвами кроссовок, смягчившими удар. Сергей тут же рванулся к проему, ведущему в пирамиду, и устремился вниз, перепрыгивая через несколько ступеней сразу. Скакал в темноту похлеще архара и боялся только одного – выстрелов вдогонку, выстрелов, которые разнесут ему голову.
Но выстрелов не было…
Тридцать с лишним лет назад, будучи студентом, Стивен Лоу любил шумные компании с подначками, веселыми, а порой и довольно жестокими розыгрышами, пивом и крутой музыкой, от которой тряслись стены и сыпались со стола стаканы. Но недаром еще в эпоху Древнего Рима было подмечено: «Времена меняются, и мы меняемся с ними». Теперь, в пятидесятидвухлетнем возрасте, руководитель одного из подразделений НАСА любой вечеринке предпочитал уединение и более-менее относительную тишину. Этот летний вечер вполне отвечал обоим условиям: Милли отправилась проведать шестилетнюю внучку Оливию, а плоский настенный телеэкран бормотал тихо и как бы сам для себя, не мешая сидевшему в кресле под лампой Лоу просматривать газеты.
В третий раз перечитав одну и ту же строчку в статье о сложной ситуации в Иерусалиме, Лоу понял, что прислушивается к телевизору и, отложив газету, взял пульт и прибавил звук. Миниатюрная блондинка с довольно умным, на удивление, лицом вела беседу с лысоватым дородным мужчиной в длинной белой рубахе навыпуск, как было модно этим летом среди тех, кто считал себя культурной элитой нации. Вновь прозвучало из лиловых с перламутром уст блондинки привлекшее внимание Лоу словосочетание «Новый Иерусалим», и вскоре он понял, что действо происходит в одной из хьюстонских телестудий. Оказывается, жемчужину южных штатов посетил кинорежиссер Дэйв Гарднер, снявший по собственному сценарию нашумевший фильм «Новый Иерусалим» – грандиозную космическо-мистическую феерию с мощной философской подкладкой; во всяком случае, так охарактеризовала этот продукт Голливуда белокурая телеведущая.
Лоу в последний раз был в кинотеатре еще в прошлом тысячелетии, вместе с тогда еще маленький дочкой, а потом такие заведения как-то сами собой выпали из перечня посещаемых им объектов. Поэтому творения Гарднера он не видел – но что-то в этой телебеседе привлекло его внимание, что-то срезонировало, и он, не помышляя больше о распластавшейся на столике газете, переключился на телевизор.
– …не избежать извечных рассуждений о концептуальности, – продолжала блондинка, хмуря выщипанные бровки и подглядывая в свой листочек. – Вы вдруг покидаете обычное, езженое-переезженное шоссе и устремляетесь в бездорожье, прямо в кукурузу. Перспективы развития человечества… Возможный переход его в совершенно новое качество… Человек, обитающий в космосе, этакий «хомо сапиенс космикус», чувствующий себя в межзвездном пространстве – без всяких скафандров – так же комфортно, как мы с вами на пляжах Флориды. Человек, заключающий в себе сразу несколько личностей – ну, тут веет и Стивенсоном, и Шекли… – и одна личность, разделенная между несколькими носителями. Наконец, создания без души, нечто живое-неживое… Ваш Гро Без Тени, этакий зомби – не зомби, манекен – не манекен… Покидая развалины Темного города, он в ответ на вопрос Советника называет себя «шестым». Но если за точку отсчета принять эпизод с белым пером Снайпера, вернее…
– Снайпер здесь ни при чем, – наконец перекрыл словесный поток ведущей Дэйв Гарднер. – Вообще, не в моих правилах растолковывать собственное творение, да и вряд ли я, в данном случае, могу что-нибудь разъяснить. «Сапиэнти сат», то бишь умный поймет. А для тех, кто не понял, предлагаю такой вариант: Гро намекает на воззрения навахо, хотя ни о каких навахо он, скорее всего, и слыхом не слыхивал. Бытовало у них представление о том, что люди – это существа разного рода…
– Ну да, женского и мужского, – поторопилась блондинка, бросив победный взгляд в телекамеру. Теперь ее лицо уже не казалось Лоу таким уж умным.
– Myжчина и женщина – это первый и второй род, – чуть поморщившись, произнес создатель «Нового Иерусалима». – Есть еще третий и четвертый, люди с двумя душами: женщина в мужском теле и мужчина в женском. Пятый род – это люди с многими душами…
– А шестой – человек без души, точнее, создание без души, – вновь потянула одеяло на себя ведущая и нырнула взглядом в свои записи. Возможно, ее поджимало эфирное время. – Что ж, удовлетворимся этим объяснением. Хотя кое-кто считает, что вы имели в виду шестого потомка Адама…
Гарднер поднял брови, но промолчал.
«Или шестого президента США, – мысленно сказал за него Лоу. – Почему бы и нет? А кто у нас был шестым президентом? Уж не Адамс ли?..»
– Ладно, оставим пока в покое Гро Без Тени и вытащим из тени другой эпизод, – попыталась скаламбурить блондинка. – Галактические задворки, планета Фирси – это рассказ Скитальца во время привала в Родонитовой башне. Предвидя возможную роковую роль этой планеты в противостоянии Mиров-Ha-Грани, звездные нефилимы берутся за ее демилитаризацию, предоставляя разные замечательные блага в обмен на каждую единицу сданного оружия. Но, как это ни парадоксально, оружия на Фирси не только не убывает, но, напротив, становится все больше и больше. Очень интересный эпизод! Ваш Скиталец ничего не объясняет, просто не успевает объяснить, потому что в который раз раздается клич: «Веет Северный Ветер!», и все беглецы…
– Нет, не потому. А потому что объяснять тут нечего. – Гарднер, похоже, перенял бесцеремонную манеру ведущей. – Общеизвестный «эффект кобры».
– Общеизвестный? – с сомнением сказала ведущая. – М-м…
– Когда-то в Индии развелось слишком много кобр, – скучным голосом начал Гарднер. – Дабы избавиться от этого бедствия, губернатор назначил награду за каждую убитую змею. И что тогда сделали индусы?
– Стали убивать змей? – неуверенно предположила блондинка, чувствуя подвох.
– Разумеется, – кивнул Гарднер. – А еще они стали разводить кобр, чтобы получить вознаграждение.
