– А он спит. – Неожиданно прошептала Елена.
Бор оглядел купол. Впереди блестело светлое пятно, чуть в стороне висела расплывчатая темно-серая точка "Черного лебедя", сзади виднелась еще одна, едва различимая сероватая туманность.
– Давай и мы с тобой отдохнем. – Тихо проговорил Бор и плотно прижался к спинке кресла.
Спинка подалась назад, он поерзал, устраиваясь поудобнее и закрыл глаза…
Прошли первые сутки полета. При очередном сеансе связи Зееман неожиданно взмолился.
– Не пора вам успокоиться и перестать разгонять свой вейв?
– Мы торопимся Гюнтер. – Бор недоуменно пожал плечами. – Если мы начнем ползти, как черепахи, нас же догонят весты. Смотри их сколько. – Он ткнул пальцем за голову в сторону серого туманного пятнышка. – Мы их насчитали не меньше полутысячи. Они нас разорвут, как только догонят.
– Что ты городишь. – Зееман усмехнулся. – Мы уже мчимся со скоростью около девятисот С. Кто нас догонит?
– Вот как. – Брови Бора подскочили вверх. – У тебя есть проблемы?
– Есть и весьма серьезные. – Лицо Зеемана сделалось серьезным. – Температура внешней части корпуса "Черного лебедя" уже больше тысячи четырехсот градусов. Он скоро из "Черного лебедя" превратится в красного или в жареного лебедя. Да и экран пространственного сканера уже дергается как паралитический. У меня уже глаза устают смотреть на него.
– А как себя ведет вивв?
– Да никак! – Гюнтер дернулся. – Каким был таким и остался.
– Так смотрите в него. – Усмехнулся Бор.
– Если бы оно смотрелось. – Щека Зеемана нервно дернулась. – Тебе хорошо говорить, больше ничего не имея перед носом.
– Хорошо, хорошо. – Бор поднял руку, успокаивая Гюнтера. – Баррак, не увеличивай дальше скорость вейва, "Черный лебедь" уже на пределе.
– Я тороплюсь! – Резко ответил Баррак. – Пусть один ползет.
– Нет! – Громко и отрывисто произнес Бор. – Мы будем идти только вместе.
Баррак плотно сжал губы и отвернулся, уставившись в вивв.
– Гюнтер, он отключил разгон? – Бор вопросительно кивнул головой Зееману.
– А ты разве не видишь? – Удивился Гюнтер.
– Не имею представления. – Бор передернулся. – Ни одной цифры нет перед глазами.
– Тогда отключил. – Зееман улыбнулся. – Мы начали даже обгонять вас, сейчас исправимся.
– Ты можешь вывести на экран вивв какие-либо характеристики нашего движения в пространстве. – Бор повернул голову к Барраку.
– А что такое характеристики? – В свою очередь поинтересовался Баррак.
– Допустим: скорость нашего полета, расстояние до оболочки, время. Через сколько дней, например, мы подойдем к ней?
– Наверное смогу. – Баррак поднял плечи вверх.
Он протянул руку вперед и его палец дотронулся до светло-серого пятна, оно запульсировало и под ним вспыхнули несколько рядов значков, напоминающих геометрические фигуры. Бор уставился на значки.
– Что это за фигурки? – Наконец произнес он.
– Они показывают характеристики, какие ты просил. – Баррак развел руками.
Бор задумался.
– Это язык морфов, что ли? – Встрепенулся он через минуту.
– Возможно. – Баррак дернул плечом.
– Ты можешь прочитать, что там написано.
Баррак произнес несколько отрывистых скрипучих звуков. Бор передернулся.
– Можно подумать, что ты кусок железа зубами рвал. Что ты сказал?
– Скорость – триста двадцать, расстояние – семьсот тридцать, время – сорок.
– В каких единицах все это измеряется? – Бор протянул руку в сторону цифр. – Чего триста двадцать? Что такое время – сорок?
– Я не знаю. – Баррак вновь дернул плечом.
– Ты можешь связаться с Геном? – Бор поднял взгляд на Зеемана.
– Нет! – Гюнтер резко тряхнул головой. – У Гена нет аппаратуры связи с такими характеристиками.
– А у кого она есть?
– Может быть на Земле есть. Хотя я не уверен.
– Не понимаю? – Бор широко расставил руки в стороны. – Как же ты собирался поддерживать с кем-либо связь?
– Я ни с кем не собирался связываться. – Быстро проговорил Зееман. – Это опытный корабль. Я волей случая оказался рядом с тобой. Я об этом даже и не мечтал. "Черный лебедь" больше пятисот С еще никогда не ходил. Мы рассчитывали, что он достигнет тысячи, но сам видишь не получается: перегрев корпуса, сбой пространственного сканера. Еще не известно, как долго протянет генератор. Я всего-то должен был стрельнуть раз по мечу из биологического лазера и уйти назад, к Земле, а застрял уже почти на год. Я даже не могу представить, что будет с кораблем через мгновение.
– Ничего с ним не будет. – Бор махнул рукой. – Если бы чему-то случиться, уже бы случилось. Свяжись с Землей.
Лицо Зеемана стало видно в профиль, голова его немного началась дергаться. Наконец он вновь повернул голову к Бору и отрицательно покрутил головой.
– Бесполезно. Какое-то муаровое месиво на экране пространственного сканера. Но я думаю, что это вина пространственного сканера. Пси-связь должна работать уверенно. Эта попытка великого объединения: всунуть пси-связь в пространственный сканер, ни к чему хорошему не привела – лишились и того и другого.
– Ладно, не причитай. – Бор еще раз махнул рукой. – Время все расставит по своим местам. Отдыхайте. – Он повернул голову в сторону Баррака. – Отключи связь.
Изображение Зеемана исчезло…
Потянулись медленные дни. Если Баррак с Еленой жили друг для друга и казалось им, для их счастья, больше ничего не было нужно. Лишь иногда Глаза Елены делались грустными и наполнялись слезами – она начинала вспоминать о своем сыне. Баррак тогда прижимал ее к себе и начинал шептать ей что-то в ухо. Елена успокаивалась и еще крепче прижималась к юноше. Бор не знал, что ей говорил Баррак, он мог только лишь догадываться.
Бор же детально и скрупулезно изучал вейв. Он оказался не таким уж простым, как показалось вначале. Он нашел несколько комнат, сзади зала управления. Был здесь гигиенический комплекс, со всеми необходимыми атрибутами и была кухня, только без продуктов, была и комната отдыха с платформой для отдыха и еще несколько комнат, назначение которых было непонятно. Всего Бор нашел шесть комнат. Был только лишь один недостаток, они были неживыми и оживали лишь тогда, когда на голове оказывался обруч. Но Баррак с ним весьма неохотно расставался и Бору лишь несколько раз удалось воспользоваться найденными удобствами. Все его попытки, найти еще один обруч, в какой-либо из комнат, успехом не увенчались.
Разговоры о жизни в оболочке Баррак вел с неохотой и Бору почти ничего от него не удалось узнать. Толи Баррак в самом деле почти ничего не знал, толи разговор об этом доставлял ему неприятные воспоминания, Бору это выяснить никак не удавалось и он в конце концов оставил свои расспросы.
