предстоящей свадьбе.
Валентина и Аркадий потребовали предъявить жениха в натуре, и даже назначили время.
Степа сперва привел Галю к своим, и вся процедура нового знакомства с Галей превратилась в праздничное пиршество, на которое постепенно подтянулись другие члены экипажа. Получилась настоящая помолвка, а родители Степана выдали сыну дорогое кольцо, и он это кольцо преподнес Галине.
А на другой день, отпросившись у Свиридова, Галина привела Степана к сестре, познакомила его с Аркадием и Валентиной. Валентина одобрила выбор сестры, а скрипач Аркадий даже немного сцепился со Степаном по поводу новомодных рок-групп.
Но тоже одобрил нового родственника и пообещал организовать музыкальное сопровождение свадьбы.
Письмо родным далось Гале непросто – несмотря на то, что она долгое время жила рядом с домом, особой близости между дочерью и отцом с матерью не было. В известной степени причиной этого была высокая степень секретности работы Галины, а так же суровый характер сестер. Но все же она пересилила себя и постаралась отразить в письме и любовь к ее избраннику, и любовь к родителям.
Письмо Галины старшие Суковицины получили почти одновременно с письмом от старшей дочери, которая тоже сообщала о Степане Гладилкине.
Утром Галина кормила Степу завтраком и тот убегал в институт, не забывая поцеловать свою Галочку. А Галина отправлялась пешком на работу, в переулке входила в дверь с надписью «Юридические советы для всех» и, пройдя через секретную дверь и тоннель под переулком, оказывалась в своем кабинете. Днем Степа звонил ей по одному ему известному телефону, и они подолгу разговаривали – подолгу, если Свиридова не было в его кабинете.
А вечером Степа кормил Галю обедом-ужином, приготовленным им самостоятельно – готовил он неплохо, привыкший к самостоятельности в общежитии. Иногда потом он садился за конспекты, а Галина садилась с ногами на диван и читала – или делала вид, что читает.
Она привыкала к совместной жизни труднее, чем более молодой Степан. Но Степан не давал скучать совей возлюбленной и часто вытаскивал ее на прогулку, на дискотеку, в кино или в театр – правда, билеты в театр добывала Галина, пользуясь связями в «городе недалеко от Москвы».
И свадебное платье Галине сооружали там, в мастерской Свиридовых.
Модель разрабатывали все вместе – Тоня, Уля и Гриша, и платье получилось на славу.
Когда Галина надела его – все женщины ахнули, а Гриша потребовал повертеться перед ним. Потом, по памяти он нарисовал такой выразительный рисунок с такой светящейся невестой.
Уля с разрешения Свиридова послала этот рисунок мадам Женовьеве, получила восторженный ответ и предложение по использованию этого рисунка в качестве рекламы для «Модного ателье мадам Женовьевы».
Свиридов однажды вечером навестил московскую квартиру Галины и почаевничал с молодыми, снимая нужную ему информацию. Эта информацию он потом обсудил с Тоней, Улей и Гришей, потом с Гладилкиными, и все это было основанием приданого невесты и жениха.
А приданое получилось немалым.
У молодой – полный гардероб, постельное белье, набор столовой и кухонной посуды и оригинальные драгоценные украшения (это был выбор Гриши и Ули).
У молодого – тоже гардероб модной и повседневной одежды, мебельный гарнитур в квартиру, зимние обмундирование для него и для нее.
А еще Свиридов в приказном порядке сообщил, что все расходы по организации свадьбы он берет на себя, и Галине и Степану оставалось только подчиниться …
ЯЙЦА ФАРШИРОВАННЫЕ
– Какие запахи! – Свиридов вернулся после пробежки, – Я сейчас, только сполоснусь!
Тоня с Гришей заканчивали собирать на стол, Верочка устроилась на своем высоком стульчике рядом с Коленькой и они терпеливо ждали кормления.
– Чем же это так пахнет?
– Это Уленька раскопала старинный рецепт – яйца фаршированные …
– Я у деда Васи в записях нашла – он записал, как его в детстве мама кормила. Ему лет восемь было – мама рано умерла …
На подносе в центре стола лежали половинки яиц в бежевой скорлупе с какой-то бело-желто-красной массой внутри, прикрытые веточками укропа и кинзы, свежие поджаристые ломтики хлеба, кашка Верочки, графинчики с соком …
– Это же невероятно вкусно! – Свиридов попробовал массу из яичной скорлупы. – Как же это делается?
– Крутые яйца, аккуратно разрезаем скорлупу вдоль, крутые яйца измельчаем, в каждую половинку скорлупы немного маслица, измельченную массу – и запекаем. Я еще добавила немного сладкого перца – у деда Васи этого не было. Ну, еще зелень … Правда вкусно, папа Толя?
– Уленька, изумительно!
Гриша, который кормил Верочку кашей, все же между этим успел попробовать массу из яйца и дожевывал веточку укропа.
– Да, детские воспоминания деда Васи достойны памяти его мамы …
ДРУГИЕ ЯЙЦА
Напротив квартиры Владика и Ники была квартира Ивана и Алевтины Ромашкиных.
Иван занимался резьбой по дереву, и это у него хорошо получалось.
Его резные изделия неплохо продавались в художественных салонах в Москве, что было неплохим подспорьем к его инвалидной пенсии.
Владик переоборудовал коляску Ивана, установил в ней электропривод, и они иногда наперегонки гонялись по балкону. Потом Владик встал на ноги и пользовался коляской очень редко, но за коляской Ивана он присматривал.
Несмотря на разницу в возрасте – Алевтина и Иван были старше Ники и Владика, да и сын их Милослав был старше сына Ники и Владика Егора на пять лет, их семьи были очень дружны. Мальчишки вместе играли, и любые конфликты мгновенно гасила Алевтина – при все своей внешней суровости она была удивительно добра.
Наверное, эта природная доброта и скрепила их союз с Иваном, характер которого после неудачного прыжка с парашютом в армии и инвалидности сильно испортился.
Гриша Свиридов показал Ивану приемы росписи его деревянной резьбы акриловыми красками, и Иван стал широко применять эту технику отделки, а потом и просто росписи гладких досок. Иногда Гриша делал эскизы для таких росписей прямо на досках у Ивана, и постепенно Иван стал создавать своеобразные картины на дереве.
А в один прекрасный день Свиридов-старший привез к ним на квартиру и установил небольшой токарный станок по дереву, и оставил несколько липовых чурочек. Иван быстро освоил токарное дело, и под ворчанье Алевтины стал вытачивать затейливые подсвечники.
Окрашенные под бронзу такие подсвечники тоже быстро раскупали в художественных салонах, а самые затейливые и красивые появились в квартирах Свиридовых и Медяковых – подарки от автора.
А еще Иван приспособился точить яйца – деревянные яйца его производства даже вблизи было трудно отличить от настоящих, куриных. Он расписывал эти деревянные яйца, и на Пасху у него не было отбоя от заказчиков. Гриша и тут научил
