Ознакомительная версия.
- Сука! - завопил Агласов. - Сука, Ванька, ты сука! Он вскочил из-за стола, нелепо размахивая руками, беззвучно глотая воздух, мгновенно превращаясь из солидного и крепкого еще старика-профессора в того, кем и был на самом деле - дряхлого, трясущегося от страха и ненависти убийцу.
А голос в диктофоне уже неуловимо изменился - так бывает всегда, когда устами человека начинает говорить его прошлое жизненное воплощение:
- Меня зовут Леонид Балашов. Я родился восемнадцатого июня одна тысяча девятьсот тридцать второго года. Я погиб третьего декабря одна тысяча девятьсот семьдесят третьего года. При жизни я заведовал факультетом газодинамики в Высшем Техническом Училище имени Баумана. Прежде всего я хотел бы рассказать об обстоятельствах своей смерти. Проводился любопытный эксперимент, теоретически способный привести к созданию сверхмощных боеприпасов объемного взрыва. Присутствовала большая часть преподавательского состава и несколько студентов. Видимо, только я заметил, что находившийся за пультом управления Петр Валентинович Агласов, старший научный сотрудник нашего факультета, подает слишком большое количество смеси в испытательную камеру. Я несколько раз спросил через переговорник, что именно он делает, затем подошел к бронестеклу и постучал по нему, пытаясь привлечь внимание Агласова. Однако он встал из-за пульта и быстро покинул пультовое помещение. Герметичная дверь из лаборатории взрывотехники была закрыта и, видимо, заблокирована снаружи. Больше я ничего не помню. Теперь, что касается моих личных дел...
Артём нажал кнопку, выключая диктофон. Сказал:
- Захар, позвоните, пожалуйста, в полицию. В отдел особо тяжких. Объясните в двух словах ситуацию...
Профессор Агласов медленно сел в свое кресло. Схватил какой-то документ, положил перед собой, уставился в бумагу. Рявкнул - точнее, попробовал повысить голос, но тот сорвался на писк:
- Вон! Вон, не мешайте работать!
- Работайте, а мы подождем полицию, - сказал Артём. Агласов медленно поднял голову. Спросил:
- Он скопировал карту?
- Иван все-таки был ученый, - ответил Артём. - Честно говоря, я действительно собирался вас спровоцировать. Но Иван относился к своим действиям как к эксперименту. Он сдублировал оборудование. Взял второй диктофон из кабинета заведующей кафедрой и поставил его на запись. А потом отнес на место... Я ответил на ваш вопрос. Может быть, и вы, Петр Валентинович, скажете, что же произошло в семьдесят третьем году? Чем вам не угодили коллеги?
- Вы никогда не работали в научной среде, молодой человек, - Агласов горько улыбнулся. - Вы не знаете, что это такое, когда вас зажимает свора самозваных мэтров, когда не дают хода разработкам, имеющим огромное народнохозяйственное значение! Они считали, что я не прав, что повышение мощности взрыва невозможно. А я доказал, что не правы они! Понимаете? Я всего лишь доказал свою правоту!
Агласов опустил голову. Взял ручку и принялся что-то отмечать в документе.
Он занимался этим и через четверть часа, когда в кабинет вошли Денис Крылов и два оперативника с тетанайзерами.
Артём молча включил диктофон на воспроизведение. Когда запись прокрутилась до конца, Агласов встал и, не говоря ни слова, двинулся прочь из кабинета. Крылов остановил его в дверях, и дальше профессор шел уже в сопровождении конвоя.
Никто так и не заговорил.
Прежде чем уйти, Артём не удержался и заглянул в лежавший на столе документ. Это была докладная записка о приобретении нового оборудования. Каждая заглавная буква в документе была аккуратно подчеркнута.
Возможно, психоаналитика это навело бы на интересные предположения о характере Петра Валентиновича Агласова. Но Артём Камалов предпочитал не искать смысла там, где его не было и нет. Поэтому он пожал плечами и пошел допивать технический спирт вместе с Захаром Киреевым.
Эпилог
У Татьяны он появился уже поздно вечером. Коротко рассказал о проведенном расследовании и вручил официальный счет за услуги. Татьяна рассеянно посмотрела на цифру, спросила:
- Почему так мало?
- Я же не нашел флэш-карту. Агласов ее уничтожил. Полагаю, сломал и спустил в канализацию. А может быть, и сжег дотла - у них там много интересных приспособлений.
- Господи, я же не для этого вас нанимала... - пробормотала Татьяна, доставая и вручая ему деньги. - Вы так быстро все выяснили... я думала, это займет месяцы...
- Если бы я копался, меня бы опередила полиция, - пояснил Артём. - Вы зря их недооцениваете. Там только начальник отдела... излишне прямолинеен. Но не полный дурак. Завтра к вечеру он выпустил бы Светова и принялся за остальных.
- Вы словно заранее знали, кто убийца...
- Не заранее, но понял быстро.
Татьяна удивленно посмотрела на него.
- Убийцей был кто-то из коллег вашего мужа, из близких ему людей. Таких всего пятеро. Иван договорился о встрече в пивном ресторанчике. Профессор Ройбах никогда бы в таком простецком месте не появился. Человек должен был ждать его в верхнем зале, на местах для курящих. Данилян и Светов не курят. Остаются двое - Киреев и Агласов. Но Киреев - ровесник Ивана. Он не мог совершить никакого преступления, о котором знало бы предыдущее воплощение Ивана. Остается... - Артём замолчал.
- Так просто? - Татьяна прошла по комнате, остановилась у окна, спиной к нему. - Все так просто?
- Да. Но это косвенные улики. Полиция, прицельно взявшись за Агласова, могла накопать какие-то серьезные доказательства. Отпечатки пальцев на отстрельном механизме, к примеру. Свидетелей того, как Агласов волок куда-то наверх тяжелый механизм. Могли быть улики. Но их могло и не быть. Я попытался спровоцировать Агласова на уничтожение карточки - ничего не вышло. Так что основная заслуга принадлежит Ивану. Он подстраховался. Сохранил запись и оставил ее там, где ее неминуемо бы прослушали рано или поздно.
- Вы хороший сыщик, - сказала Татьяна. - Вы так говорите, будто все у вас получилось случайно, но это неправда. Вы великий сыщик... прирожденный сыщик. Спасибо вам...
Артём хотел ответить, но вдруг понял, что женщина давно уже плачет беззвучно и горько. Ему очень хотелось подойти и утешить ее, но это могло бы закончиться неправильно. Не так, как положено заканчивать очередное дело прирожденному сыщику.
Поэтому он тихо вышел из квартиры и закрыл за собой дверь. Постоял секунду на лестничной площадке. Ему очень хотелось вернуться, но этого делать было нельзя.
- Господи, не дай мне в следующей жизни снова быть полицейским, прошептал Артём.
Но он слишком хорошо знал, что Бог - или, по мнению атеистов, случай не прислушивается к таким просьбам.
Ознакомительная версия.
