— Сколько успели эвакуировать?
— На дату отлета моих предков — процентов сорок. Возможно, еще процентов десять после нас.
— А потом?
— А потом предки сели здесь. Это была вторая волна колонизации. Четверть колонистов погибла до высадки.
— Радиация?
— Нет. Просто их не успели спустить с орбиты до исчерпания ресурса саркофагов. Три шаттла разбились при посадке в первые дни разгрузки, и два чуть позднее.
— А потом?
— А потом колонистов накрыло отголоском Волны. Мы стали телепатами. Те, кто не вымер. На планете ввели строжайший генетический контроль, носителей деконструктивных мутаций стерилизовали.
— Кто решал, какая мутация конструктивная, какая — нет?
— Какая разница? — усмехнулась Фиеста. Кто решал — те давно умели. Глупый. Не так все и страшно. Мужчины не теряли половой активности, женщинам имплантировали зародыш с чистым геномом. Любая могла родить и воспитать ребенка. Это сейчас голышей кастрируем. Раньше все было по науке.
— Тогда откуда мунты взялись?
— Не спеши. Все было не так и плохо, пока сюда не прибыла третья волна колонизации. Она же — вторая волна эмиграции. Те попрыгунчики, которые пережидали Волну, прыгая по космосу. Вроде вас, элитных. Только долго прыгать они не могли, всего какую-то сотню лет. Вы, элитные, пятьсот лет прыгали.
— Какая разница, кто сколько прыгал? Мы запятнали Волну, они запятнали Волну…
— Да, они тоже запятнали Волну Вначале это не проявлялось… Телепатам и нетелепатам трудно жить вместе. Мы уступили им города, построили деревни. А потом и вовсе слились с природой, — Фиеста грязно выругалась.
— Так прямо все ушли в деревни?
— Разумеется, нет! — она гневно сверкнула глазами. — Некоторые остались. Считанные единицы остались в городах. Мутация телепатии нестойкая. Через два-три поколения телепатия исчезла, перешла в латентную форму. И тут нас опять накрыло отголоском Волны. Появились мы, мунты. А пассивная фаза мутации дегов сменилась активной…
Фиеста надолго замолчала, изучая облака. По щекам пролегли две мокрые дорожки.
— Дальше?
— А дальше аграриям надоело вскапывать огороды. Они перешли на собирательство. А в городах начала сказываться мутация, подхваченная дегами в космосе. Для поддержания технических систем в работоспособном состоянии нужен определенный уровень интеллекта. Когда деги опустились ниже, они вынуждены были покинуть города.
— Почему?
— Можно жить в городе без света, без воды, без пищевых комбинатов?
— Понятно.
— Деги поселились в опустевших селах. Мои родственники к тому времени уже паслись в лесах.
— Это вся история?
— Осталась последняя страница. Мы, мунты, пытаемся сохранить на планете разум. Дегов уже ничто не спасет. Но у голышей есть шанс. Для этого нужно погасить в них телепатию. Мы скрещиваем голышей и дегов. От таких браков рождаются дети-нетелепаты. Когда телепатия исчезнет полностью, голыши превратятся в обычных дикарей. У них появится шанс вновь стать Людьми. Возродится язык, культура…
— А телепаты — не дикари?
— Звери. У них нет ни одного шанса подняться. Им не нужен язык. Язык — основа цивилизации. Эффект маугли. Любого ребенка-телепата можно забрать у матери и воспитать Человеком. Но нас слишком мало, чтоб создать жизнеспособную самоподдерживающуюся колонию. Через три-четыре поколения голыши вновь одичают. Лишить человечество телепатии — единственный путь. У нас мало времени. Через несколько поколений деги полностью потеряют разум и станут бесполезны для скрещивания. Но еще раньше не останется ни одного технохутора.
— Я почему-то считал телепатию Даром. Следующая ступень эволюции. Гомо супер.
— Ты ошибся. Телепатию нужно искоренить.
Я вспомнил, как Тоби заваливал из станнера и осеменял женщин, как срезал яйца мужикам. Вспоминал во всех деталях, зная, что она читает мои мысли.
— Так нужно, — тут же отозвалась Фиеста. — Знаешь другой способ — скажи. Мы не знаем.
— Ты сама-то веришь, что у вас, мунтов получится? — задал я главный вопрос.
— Какое тебе дело до того, во что я верю, — зло рявкнула она. Встала и направилась к дому. Флаттер ожил и поспешил за ней. Некоторое время я вслушивался в дробный цокот его шагов.
Зачем нужно было наводить на меня станнер?
Я вышел на балкон наблюдательной башни и сел на теплый бетон. Багровый шар солнца коснулся горизонта. Степь раскинулась темно-зеленым бархатом. Красиво. Надежде здесь понравилось бы…
Идти в город больше нет нужды. Полчаса беседы — и тайн не осталось. Есть дерьмовая планета, и есть два дерьмовых стада: деги и голыши. И есть дерьмовые пастухи, которые дерьмовыми методами пытаются решить дерьмовую задачу. Флаг им в руки. Меня местное дерьмо не касается. Уйду в отшельники. Найду угол посимпатичней, поставлю скит… Нет, найду заброшенный технохутор где-нибудь на берегу моря, налажу хозяйство. Выдрессирую кибера собирать ананасы…
Мой хутор будет на берегу моря. Звездочка любила море и фьорды… Как ребенок радовалась, если в море вода теплая. Это для нее всегда маленьким чудом было — море с теплой, ласковой водой, в которой купаться можно.
Неужели мунты не видят, что их дело проиграно? Что им остается только красиво уйти со сцены? Видимо, не видят.
А почему я решил, что они проиграют? Красиво уйти со сцены — это просто. Это легко. Это не требует усилий. Бороться до последнего — трудней. Ладонями вычерпывать дерьмо из выгребной ямы, в которую превратилась планета. С головы до ног в дерьме, пахнешь дерьмом и выглядишь как дерьмо. А то, что вычерпываешь, может стать удобрением. Полезным продуктом. Но тебя никто полезным продуктом не назовет, хотя ты весь в этом самом, и выглядишь как это самое. Пока на удобрении урожай вырастет, ты в этой выгребной яме с головой утонешь. Не будет на твоей могиле ни креста, ни звездочки. На дерьмо кресты не ставят. «История мунтов». Краткий курс.
Какого черта я философствую? Это моя планета? Нет. Они раньше сюда сели. Я знаю, что делать? Нет. Мунты знают. Их много, они умные, и флаг им в руки. Все давным-давно решено. Свою игру я проиграл, по всем счетам расплатился, и отвалите от трупа.
Четыре дня маялся бездельем. Загорал на диспетчерской вышке, любуясь степью, купался вместе с Тоби, читал переписку мунтов по сети. Главной темой был, конечно, я. Точнее, как лучше пристроить меня к делу. Главная мысль — мобильный мунт — это здорово. Брызги восторга и розовые сопли. Каждая считала своим долгом придумать мне задание. Чтоб я куда-то тащился за сотни километров, корячился в поте лица и возвращался, блестяще справившись с заданием. Например, я должен был починить электростанцию и запустить в работу большой гравимаяк, чтоб все элитные бездомные слетались к нам. Каждая идея обсуждалась в деталях на полном серьезе. Детский сад.
