— Хочу. — Пруденс привстала в кресле и пересела так, что ее колени коснулись колен Амброуза.
— Помните Планету Торнтона? — спросил он, стараясь не отвлекаться.
— Так называемый «призрачный мир», прошедший вблизи Земли около трех лет назад?
— Я помню беспорядки. В то время я была в Эквадоре.
— Беспорядки помнят все. А вот физиков больше задело то, что Планета Торнтона была захвачена Солнцем. Она состоит из антинейтрино, следовательно, должна была пройти Солнечную систему по прямой, и мы никогда бы ее больше не увидели. То, что Планета вышла на орбиту вокруг Солнца, расстроило множество ученых, и они до сих пор пытаются выдумать новый комплекс сил взаимодействия, объясняющий ее поведение. Но самое простое объснение заключается в том, что внутри нашего Солнца находится еще одно, состоящее из того же вида материи, что и Планета Торнтона. Антинейтринное солнце внутри нашего адронного.
Пруденс нахмурилась.
— Иными словами, вы хотите сказать, что два объекта занимают одновременно одно и то же место. Это возможно?
— В ядерной физике — да. Если на поле пасется стадо овец, что мешает загнать туда еще и стадо коров?
— Пожалуйста, не надо сравнений в духе Билла Роджерса.
— Виноват. Не всегда легко определить, где следует остановиться в привлечении аналогий. Короче, я хочу сказать, что внутри Земли тоже располагается антинейтринная планета. Кстати, кто такой Билл Роджерс?
— Древняя история… Вы это всерьез насчет еще одной планеты внутри нашей?
— Абсолютно. Она чуть меньше Земли, и поэтому мы раньше не знали о «внутреннем мире», хотя магнитолюкт уже давно известен. Поверхность этой планеты намного ниже уровня поверхности Земли.
Пруденс бросила недокуренную сигарету в пепельницу на подставке.
— И этот внутренний мир населен призраками?
— Призраки — слишком ненаучный термин, но идея именно такова. Впрочем, обитателям этого мира призраками можем казаться мы. Вся разница в том, что Земля больше, то есть мы живем в их стратосфере, поэтому у них вряд ли была возможность нас заметить.
— А что теперь изменилось? Это связано с…
Амброуз кивнул.
— Планета Торнтона состоит из того же вещества, что и наша внутренняя планета. Следовательно, она должна была оказать на нее сильное воздействие. Достаточно сильное, чтобы вызвать возмущение ее орбиты. И теперь внутренняя планета начала проникать за пределы земной поверхности: два мира разделяются.
Он взглянул мимо взволнованной Пруденс, на лице которой застыло мечтательное выражение, и заметил вдали дрожащий в горячем воздухе контур приближающегося самолета.
— Кажется, наш самолет.
— Время еще есть. К тому же вы рассказали мне не все.
Пруденс смотрела на него, казалось, с нескрываемым восхищением. Амброузу не хотелось разрушать очарование момента, хотя память подсказывала ему, что есть еще и другая Пруденс Девональд, движимая личными интересами, прагматичная и, возможно, подыгрывающая ему из каких-то своих соображений.
— Вас интересует астрономия? — спросил он.
— Очень.
— Вы когда-нибудь говорите, «в будущем, через несколько световых лет»?
Пруденс вздохнула и улыбнулась.
— Это что-то вроде вашего личного теста?
— Пожалуй. Прошу прощения, если я…
— Не извиняйтесь, доктор. Достаточно будет, если я скажу, что световыми годами измеряется расстояние, или мне нужно выразить его в метрах?
— Что вас интересует еще?
— Все, — ответила Пруденс. — Если, как вы утверждаете, из Земли выходит внутренняя планета, почему тогда призраки поднимаются до уровня, где их можно увидеть, а затем опять скрываются из виду?
— Я надеялся, что вы не зададите этого вопроса.
— Почему? Он не вписывается в вашу теорию?
— Нет. Но трудно объяснить это без схем. Если вы нарисуете круг, а затем еще один внутри первого, но не по центру, а так, чтобы они касались друг друга с левой стороны, то сможете представить себе теперешнее положение двух планет относительно друг друга.
— Ну, это достаточно просто.
— Просто, потому что диаграмма статична. Но дело в том, что Земля совершает за сутки один оборот вокруг совей оси и, очевидно, внутренняя планета тоже. Значит, оба этих круга должны вращаться. Если пометить точку их касания, а потом повернуть их на одинаковые углы, то будет видно, что отметка на внутреннем круге опускается относительно отметки на внешнем. Когда оба круга сделают пол-оборота, отметка на внутреннем удалится от отметки на внешнем на максимальное расстояние, а если продолжать их поворачивать, точки снова приблизятся друг к другу. Именно поэтому призраков можно наблюдать лишь на рассвете: отметки соприкасаются с интервалом в двадцать четыре часа.
— Понятно, — сказала Пруденс голосом удивленного ребенка.
— Кроме вращения нужно также придать внутреннему кругу движение влево от центра внешнего. Это означает, что вместо совпадения точек один раз в сутки точка внутреннего круга будет выходить все дальше и дальше за пределы внешнего.
— Блестяще! — выдохнула Пруденс. — Все сходится!
— Я знаю. — Амброуз снова почувствовал себя вознагражденным.
— Вы первый высказали эту гипотезу?
Амброуз рассмеялся.
— Перед отъездом я отправил пару писем, чтобы, так сказать, застолбить идею, но скоро все это станет достоянием гласности. Дело в том, что призраки начнут распространяться. Их можно будет видеть на поверхности и незачем станет спускаться в шахту, а потом круговая область видимого проникновения начнет расти очень быстро. Поначалу увидеть призраков можно будет в экваториальных районах, на Калимантане, в Перу, а затем они расползутся на север и на юг через тропики в зоны умеренного климата.
— Видимо, кое-где это вызовет волнения.
— Это, — заметил Амброуз, сделав последний глоток из своего бокала,
— еще слишком мягко сказано.
В бунгало Снука зазвонил телефон, и в тот же момент кто-то громко постучал в дверь. Снук прошел к окну гостиной, раздвинул две шторки жалюзи и выглянул во двор. На веранде стояли трое чернокожих военных: лейтенант, капрал и рядовой — все в пятнистых беретах полка «леопардов». Капрал и рядовой были при автоматах, и на их лицах Снук заметил выражение, которое ему часто приходилось видеть в других частях света: они разглядывали дом оценивающе, чуть даже собственнически, как люди, которым разрешено применять любые меры, необходимые для выполнения их миссии. Пока он смотрел, лейтенант ударил в дверь еще раз и отступил на шаг, ожидая, когда ее откроют.
— Подождите минуту! — крикнул Снук, подходя к телефону, снял трубку и назвался.
— С вами говорит доктор Бойс Амброуз, — произнес голос в трубке. — Я только что прибыл в Баранди из Штатов. Моя секретарша сообщила вам причину моего приезда?
