— Это мой муж, — пояснила миссис Бисон. — Он погиб двадцать три года назад в Войне пяти наций.
На каминной доске стояла ваза с искусственными розами рядом с коробкой в виде сердца. В гостиной царил идеальный порядок. Здесь не висела одежда на спинках стульев, не валялись журналы на столах и обувь на полу — здесь вообще ничего не валялось, в отличие от «Зеленой гавани».
Тихо играла музыка.
— Миссис Бисон, я хочу кое–что у вас спросить.
— Конечно, милая, — сказала миссис Бисон. — Присядь. Возьми булочку.
Никки села на диван. Миссис Бисон уже устраивалась напротив в одном из кресел, когда в гостиную с мерным гудением вкатился какой–то агрегат, по форме напоминавший колокол. Сосиска взвизгнула и тут же прыгнула на колени к хозяйке.
— Не обращай внимания, это робот–пылесос, — сказала миссис Бисон. — Когда он приблизится, просто подними ноги. Сосиска боится его, но я думаю, что это отличная машина. Я запрограммировала его на уборку дома через день.
Никки с интересом наблюдала, как робот пылесосит ковер.
— Здорово! — воскликнула она и взяла с блюда булочку.
— Да. Мне кажется, что многие технические новинки очень полезны. Вот, например, мой ДТД. Он может фотографировать, снимать видео, посылать электронные письма, записывать телевизионные передачи, получать последние новости, определять ядовитые вещества, сличать отпечатки пальцев… и многое другое. Если б он еще мог выискивать плохое! — Миссис Бисон рассмеялась. — Надеюсь, со временем он и это сможет делать. Так ты что–то хотела спросить?
— Да. — Никки положила на столик недоеденную булочку и рассказала миссис Бисон о старом сарае и мальчике, который возился со змеями. — Я не уверена, грешник он или нет.
— Змеи? — Миссис Бисон подняла ноги, когда робот–пылесос подкатился к ее креслу. — И где ты это видела?
Никки объяснила.
— Интересно. В последние месяцы я прочитала много духовной литературы и не встретила ни одного доброго слова о змеях.
— У меня возникали и другие вопросы, — вновь заговорила Никки. — Я видела, как маленький мальчик дергал кошку за хвост, а девочки–подростки курили… Я не уверена, что это плохо. Еще какие–то люди кричали друг на друга на Триллиумной улице, наверное, ссорились.
— А адрес какой? — спросила миссис Бисон.
Никки описала дом.
— И этот человек… Хойт Маккой! — сказала миссис Бисон, вдруг воодушевившись.
Пылесос укатил в другую комнату, и миссис Бисон опустила Сосиску на пол.
— Так, и что ты можешь о нем сказать?
— Проходя мимо его дома, я увидела в глубине участка какие–то странные тени, словно черные призраки. У меня аж мурашки побежали по коже.
— Гм. — Миссис Бисон нахмурилась. — Действительно, очень интересно.
— Я знаю, подглядывать и подслушивать — это плохо. Наверное, мне не следовало этого делать, но…
Миссис Бисон подняла руку и серьезно посмотрела на Никки.
— Послушай, милая. Ты все сделала правильно. И я хочу, чтобы ты это запомнила. Когда ты знаешь, что твои деяния — на благо Господа, ты вправе делать все что угодно. Повторяю, все что угодно.
Никки словно током ударило. Наверное, только так и становятся святыми: идут на все ради Господа. Она подумала о святых, которые принимали мученическую смерть, о храбрых героях, которые сражались с чудовищами. Конечно, дети не могут уподобляться им. Но часто, во всяком случае в книгах, ребенок сокрушал тьму. И Никки переполняло сильное желание нести добро в мир, по крайней мере в Йонвуд.
Миссис Бисон встала.
— Ты мне очень помогаешь, милая. Ведь у нас с тобой одна и та же мечта — чистый, светлый мир, где все знают, как себя вести! И это будет прекрасный мир, не так ли?
Никки кивнула, представив себе мир без страхов и войн.
— Чем больше слабых мест мы обнаружим, тем крепче будет наш щит добра, — твердым голосом произнесла миссис Бисон. — Помнишь, как я говорила, что одна заплесневелая ягода может испортить корзинку клубники? Мы не позволим, чтобы такое случилось. Мы сделаем все, чтобы в этом городе не осталось места злу. И скажу тебе откровенно, милая, я смогу этого добиться. С виду я, может, и мягкая, но воля у меня железная.
— Вы — проповедница, миссис Бисон? — спросила Никки.
— Нет, нет. Я на пенсии, но не могу сидеть сложа руки, понимаешь? — Она рассмеялась. — Весной я тренирую школьную команду девушек по бейсболу, а еще руковожу группой по изучению Библии, организую субботник по уборке территории. Возможно, буду баллотироваться в мэры. Мне нравится заниматься сразу несколькими делами.
Они направились в холл, где на вешалке в виде дерева висело несколько шляпок.
— У вас все время звучит музыка, — заметила Никки, — а я так и не поняла откуда.
— Ой! — Миссис Бисон улыбнулась. — Это моя музыкальная шкатулка! — Она вернулась в гостиную и принесла коробку в форме сердца. — Тоже высокие технологии. Питается от какой–то батарейки с неограниченным сроком службы, кажется, на плутонии. Работает и работает. Здорово, правда?
— Да, — согласилась Никки.
Миссис Бисон открыла парадную дверь, и они вышли из дома.
— Спасибо тебе большое. Если заметишь что–то еще, приходи. — Она улыбнулась, и Никки, испытывая чувство гордости, пошла домой.
По дороге в «Зеленую гавань» она вдруг ощутила угрызения совести, ведь никаких черных призраков около дома Хойта Маккоя она не видела и вообще не заметила на его участке ничего плохого. Но тогда она почувствовала какое–то отторжение. А обо всем остальном она говорила миссис Бисон правду.
Едва Никки переступила порог особняка, как зазвонил телефон. Она сняла трубку.
— Хорошо, что это ты, — раздался в трубке голос Аманды. — Я вспомнила, у меня остался ключ от дома. Я хочу его отдать.
— Хорошо. Принеси, когда тебе будет удобно. Аманда, есть что–нибудь новенькое от пророчицы? Ей получше?
— Нет, она такая же, как и всегда, грустная и тихая. По–прежнему что–то неразборчиво говорит, а иногда уходит.
— Уходит?
— Да, ходит, словно во сне, как лунатик. Идет во двор, и мне приходится бежать за ней.
— Она пытается куда–то пойти?
— Не знаю.
— И я по–прежнему не могу познакомиться с ней? Мне так интересно, Аманда! Может, я смогу разобрать, что она говорит.
— Сомневаюсь, — ответила Аманда. — Если уж миссис Бисон не может, не понимаю, как тебе это удастся.
— Но мне хочется на нее взглянуть. Как она выглядит?
— Выглядит больной. Черные круги под глазами. — В голосе Аманды слышалось нетерпение. — Я должна идти.
Почти час Никки провела в «Зеленой гавани» одна. Ей нравилось оставаться в доме одной. Она бродила по тихим комнатам, как старатель в поисках золотой жилы. Ее интересовало все старое, а особенно — написанное и напечатанное. На третьем этаже она доставала из ящиков столов, с полок шкафов, из сундуков и коробок пачки писем, программки давно забытых спектаклей, журналы, бухгалтерские книги, списки гостей, открытки. Никки сидела на полу и рассматривала эти бумаги, долетевшие до нее через пропасть времени, которые, казалось, говорили ей от лица тех, кто оставил их на бумаге: «Помни нас. Мы здесь жили. И были такими же, как ты».
