— Она пролетала поблизости, — продолжал Грэйвз, — и если бы звезда не взорвалась. Затычку пронесло бы мимо. Но выбросы Кэйвисона задели ее и придали импульс, достаточный, чтобы переместить на орбиту захвата.
— Если вы верите в это, — тихо пробормотал Ханс Ребка, — то поверите чему угодно.
— Вы отвергаете это объяснение? — удивился викер, стоявший между Ребкой и Дари Лэнг. Они ждали, когда Атвар Ххсиал сообщит, что стенки эмбриоскафа достаточно затвердели и он готов к полету.
Ребка махнул рукой в сторону изображения Кэйвисона.
— Посмотрите сами. Ввкк Взгляните на спектр этой звезды и скажите, может ли какая-либо форма жизни, возникшая на холодной, блуждающей в космосе скале, вдалеке от любой звезды, быстро приспособиться к потоку радиации Кэйвисона?
— Тогда как же вы объясните существование Затычки?
— Ничего странного. Затычка была передвинута сюда зардалу, когда они управляли этим регионом. Зардалу обладали огромным могуществом, когда люди еще качались на деревьях. Это, кстати, еще один повод для нынешней тревоги. — Он сделал шаг вперед. — Но откуда бы она ни появилась, на этой планете есть и естественно развившиеся, приспособленные к высокой радиации формы жизни. Вы сами их увидите через пару часов, потому что, кажется, мы можем отправляться.
Из люка корабля появился Луис Ненда.
— Очень тесно, — проговорил он, — а во время спуска, будет еще хуже. Уверены, что никто из вас не хочет остаться здесь с остальными?
Ребка проигнорировал предложение остаться и подтолкнул Ввккталли. Действительно, они еле поместились. Полностью выращенный эмбриоскаф несколько разочаровал их. Они надеялись, что он окажется вместительной спасательной шлюпкой, соответствующей размерам самого «Эребуса». Вместо этого перед ними оказался комарик, малютка с крохотными двигателями (никакой Бозе-тяги) и кабиной всего лишь для четырех-пяти человек. Отряд пришлось сократить. В него теперь входили: Луис Ненда и Атвар Ххсиал, знакомые с территорией Сообщества Зардалу и местными обычаями; Ввккталли для визуальной и звуковой записи того, что произойдет на поверхности (чтобы воспроизвести это потом на борту «Эребуса») и, наконец, Ханс Ребка по очень резонной, хотя и не упоминаемой причине — кому-то не столь наивному, как Ввккталли, следовало присматривать за Нендой и Атвар Ххсиал.
Оставшимся на «Эребусе» было предписано заняться неблагодарной, но необходимой работой: узнать все, что можно, о Свертке Торвила.
Планета, на которую опускался эмбриоскаф, лучше всего смотрелась издали. С высоты в двести миль ее поверхность была подернута нежно-лиловой и серой дымкой, под которой, как оказалось, скрывались дикие нагромождения скал, глубокие разломы и каменистые осыпи, покрытые серыми колючими деревьями и кустарниками. Здешний космопорт занимал половину длинной плоской долины, в нижней части которой темнел водоем; Луис Ненда уверенно повел корабль вниз и посадил его почти у кромки воды.
— Годится. Скрестите пальцы и когти. Через пять минут мы узнаем, здесь Дульсимер или нет. — Говоря это, он густо намазывал лицо и руки желтым кремом.
— Пять минут? — повторил Ввккталли. — А сколько времени займет таможенный и иммиграционный контроль?
Ненда недоверчиво посмотрел на него, продолжая наносить крем.
— Лучше намажьтесь, иначе в две секунды поджаритесь дочерна. — Он направился к люку, приоткрыл его и понюхал воздух, затем опустил защитные очки. — Неплохо. Я выхожу. Следуйте за мной как можно быстрее.
Когда Ненда ступил на поверхность планеты, Ханс Ребка шел прямо за ним, чтобы оглядеться и оценить обстановку. Он никогда не был именно на этой планете, но видел, наверное, дюжину похожих. Конечно, Затычка — не подарок: в полдень нельзя и носа высунуть наружу. Но чем лучше его родной Тойфель, где тот, кому дорога жизнь, прятался в убежище, когда дул утренний Ремулер?
Сквозь очки ясно виднелись зазубренные клыки утесов на востоке, едва освещенные утренними лучами Кэйвисона. Яркий солнечный свет рассеивался в атмосфере, и дувший в лицо ветерок был даже холодным. Но Ребка слишком хорошо знал все это, чтобы обмануться. Даже ослабленное пылью, туманом и озоном излучение Кэйвисона обрушивало на поверхность Затычки в тысячу раз больше ультрафиолета, чем могут выдержать кожа и глаза человека. В воздухе стоял резкий запах озона. Цветы у кромки воды соответствовали своему смертоносному окружению. Если Ребке они казались уныло-серыми и блекло-коричневыми, то в ультрафиолете наверняка должны сиять и светиться, привлекая крошечных крылатых опылителей, зрение которых приспособлено именно к этому интервалу спектра.
Однако в этом мире пониженного тяготения Атвар Ххсиал чувствовала себя прекрасно. Пока Ребка осматривался, кекропийка в скользящем прыжке проплыла мимо него и остановилась рядом с Луисом Нендой. Он уже почти добрался до длинного низкого здания, построенного частично на скальном грунте космопорта, а частично на черной воде за ним. Кекропийка и карелланец прошли по мелководью ко входу в бар «Солнечный».
Ханс Ребка быстро оглянулся на эмбриоскаф. Ввккталли еще не вышел наружу, а позволять Ненде и Атвар Ххсиал встречаться с кем-то без него он не хотел.
Ребка выслушал их рассказ о выдворении с Ясности и возвращении в рукав. И не поверил ни единому слову.
Прошлепав по воде, он решительно шагнул в темный вход, прорубленный в плите из обсидиана, и, сняв защитные очки, уперся взглядом в кольцо блестящих черных глаз, расположенных на уровне его пояса.
Укол нейротоксином, природное оружие хайменопта, смертелен, а шанс, что этот привратник понимает человеческую речь, был весьма ничтожен. Ребка поискал Ненду и Атвар Ххсиал, которые в этот момент уже проходили в следующий каменный подъезд, и решительно двинулся за ними. Проследовав через анфиладу комнат, он оказался в огромном зале, половина которого была открыта палящему солнцу, и тут же опустил защитные очки. Поперек зала шел наклонный скальный выступ, скрывающийся в маслянистой черной воде.
Около десятка существ всевозможных форм и размеров возлежали на этом выступе, греясь в смертельных лучах Кэйвисона. Луис Ненда подошел к одному из них и заговорил. Через несколько секунд это существо поднялось и, балансируя на толстом хвосте, направилось в крытую часть помещения.
— Хэлло, — прорычал чужак, и его зеленые пузырчатые губы растянулись в жутком подобии человеческой улыбки. — Почитаю за честь встретиться с вами, господа. Простите мой обнаженный вид, но я как раз собирался немного пожариться на солнце. Дульсимер, шеф-пилот, к вашим услугам.
