— Вы хотя бы представляете, какую цену могли бы запросить за подобные услуги? — не унималась Кулашава. — Говоря о «косвенном давлении», Смит имел в виду именно это: колоссальные суммы в нойе-марках. Сыграйте партию с умом — и вас ждет настоящее богатство!
— А кто останется жить здесь? — проговорила Сьюзен. — Дети моложе пяти лет и старики старше семидесяти? Всех остальных заберут.
— Не болтайте глупости! — отмахнулась Кулашава.
— Почему же глупости? — возразила Сьюзен. — Впрочем, неважно. Решение все равно принято, и его не изменить.
— Отлично, — проговорила Кулашава. — Раз вы не хотите самостоятельно освободить свой народ, мы с Джимми сделаем это за вас.
Джимми, ни разу не шелохнувшийся с тех пор, как уселся рядом с Питером, встрепенулся.
— Я?! — пролепетал он. Его глаза сравнялись размером с обеденными тарелками.
— Никто, кроме тебя, не сможет им помочь, — произнесла Кулашава неожиданно нежным и проникновенным голоском. — Тебе одному под силу вызволить людей из тюрьмы, в которую их заточил король Питер.
— Момент! — запротестовал я. — Раз народ сам так решил…
— Народ ничего не решал, Смит, — презрительно перебила меня Кулашава. — Экий вы ненаблюдательный! Какой процент здешних жителей ухватится, по вашему мнению, за возможность выкарабкаться из этого летающего саркофага и полюбоваться Вселенной?
— Мы не можем допустить, чтобы нас покинул хотя бы один человек, — стояла на своем Сьюзен. — Достаточно одного побега — и вся колония будет обращена в рабство.
— Хватит талдычить про рабство! — Кулашава махнула рукой. — Вот ты, Джимми, ощущаешь себя рабом? Отвечай!
Из-под упавших на лоб нечесанных волос смотрели глаза затравленного зверя, мечтающего дать деру.
— Раз им самим не хочется…
— Я спрашиваю, чувствуешь ли ты себя рабом! — резко произнесла Кулашава. — Да или нет?
— Собственно… Нет.
— Более того, за твою работу тебе хорошо платят, — поднажала Кулашава. — За те привилегии, которыми наделен ты, большинство молодежи с готовностью отдало бы левую руку. — Она осуждающе ткнула пальцем в Питера и Сьюзен. — Именно этого они и боятся! Они всю жизнь проплавали жирными селезнями в крохотном пруду и знают, что единственный способ удержаться у власти — это по-прежнему держать подданных в невежестве. — Она скривила губы. — Рабство, говорите? Вы, король Питер, и есть главный здешний рабовладелец.
— Но я-то тут при чем? — жалобно напомнил о себе Джимми, по-прежнему затравленно шныряя глазами по комнате. — Раз они нас не отпускают…
— Ты способен их спасти! Дело в том, что оборудование, которое я погрузила на корабль, — никакие не зонды, а мощные узконаправленные резонансные самонастраивающиеся громкоговорители. В данный момент они направлены на все стратегические точки астероида.
Она запустила левую руку за полу своего роскошного жакета и достала плоскую коробочку.
— А это дистанционный пульт.
— Вы шутите! — лицо Ронды исказила гримаса крайнего удивления. — Вы что, хотите отбуксировать обратно всю колонию?
— А вы знаете более простой способ решить проблему? Граждане будут поставлены перед выбором. Им позволят самостоятельно решать, чего им больше хочется. Те, кто пожелает заняться ремеслом ответственных за музыку — видимо, впредь эта профессия будет называться как-то по-другому, — смогут свободно это сделать. Остальные получат новые дома или поселятся на другой планете — как кому понравится.
Ронда посмотрела на Питера и Сьюзен, потом снова на Кулашаву.
— А как же «Мир свободы»?
— Я уже говорила, что многими здешними техническими решениями могли бы успешно воспользоваться в Пространстве. Колонисты получат соответствующую компенсацию.
— Откуда у вас уверенность, что наш народ и пальцем не пошевелит, чтобы вам помешать? — спросил Питер.
— Дело в том, что мы можем решить проблему, не выходя отсюда. А также в том, — Кулашава полезла под жакет правой рукой, — что у меня есть вот это.
При виде маленького пистолета мне сделалось муторно.
— Нервно-паралитический пистолет Карки, — пояснила она небрежным тоном. — Стреляет иглами, мгновенно растворяющимися в крови и воздействующими на центральную нервную систему таким образом, что пораженный полностью обездвижен. В принципе, это не смертельно, хотя возможна аллергическая реакция на состав, приводящая к летальному исходу.
Она щелкнула переключателем.
— А в таком режиме пистолет выпускает взрывной заряд из трех игл. Смерть наступает мгновенно.
Она снова перевела свое оружие в нервно-паралитический режим.
— Остается надеяться, что это не понадобится. Иди сюда, Джимми, бери пульт. Только не загораживай мне мишени.
Джимми не шелохнулся. Его глаза еще раз пробежали по лицам сидящих на диване. Он задержал взгляд на мне.
— Капитан?.. — шепотом спросил он.
— При чем тут он? — удивилась Кулашава. — Ключи к свободе здешних жителей находятся в твоих, а не в его руках.
— Не нам решать, Джимми. Это их мир, — сказал я, зная, что все бесполезно. Если и существовал способ вывести парня из оцепенения, то назывался он дискуссией о личной свободе и ее конфликте с властью. Дурацкие правила, ограничения, навязывание мнения начальства… Не проходило ни одного полета, чтобы у нас с Джимми не возникало стычек по этому поводу. Сейчас Кулашава легко могла переманить его на свою сторону.
Велико же было мое удивление, когда Джимми расправил плечи, повернулся к ней и покачал головой.
— Нет, я не могу.
Кулашава была поражена этим его ответом не меньше моего.
— Что ты сказал? — прорычала она.
— Я сказал «нет». — От ее испепеляющего взгляда голос Джимми слегка дрожал, но слова были твердыми, как сварной шов. — Капитан Смит считает, что так нельзя.
— А я говорю — можно! — крикнула она. — Почему ты прислушиваешься к нему, а не ко мне?
— Потому что он мой командир. — Джимми перевел взгляд на меня. — Я ему доверяю. — Он оглянулся на Кулашаву. — Когда он внушал мне, что к чему, он не размахивал пистолетом.
Лицо женщины стало темным, словно грозовая туча.
— Ах, ты, тупой сопляк…
— Оставьте его в покое! — вмешалась Ронда. — Посмотрите правде в глаза: вы проиграли.
— Сядь, Камала, — махнула рукой Кулашава. — А на вашем месте, Бленкеншип, я бы держала язык за зубами. — Она так пылала яростью, что попадись ей под руку Полярная шапка — она бы растопила и ее.
— Из всех собравшихся вы мне нужны меньше всего.
Она перевела взгляд на Питера, успев взять себя в руки.
