– Откуда я знаю? – ворчал Крэй. – Может, они выходили наружу и проползали через сопла, чтобы обслуживать двигатели. Только мне кажется, что здесь не обошлось без какого-то хитрого приспособления, вроде давешнего замка на дверях. В конце концов, в этом есть хоть какой-то здравый смысл. Меньше движимых частей, меньше износа. С точки зрения того же самого здравого смысла, кто-нибудь может придумать, как нам подобраться к двигателям?
В надежде он оглянулся и, не получив ответа, пожал плечами.
– Похоже, мы обречены и дальше гадать на кофейной гуще, – заключил Крэй. – Джек и Дон могут с тем же успехом вернуться к своему осмотру, и, ради Бога, если вам в голову придет что-нибудь новое, сразу же дайте знать.
Получив разрешение капитана, Стивенсон и Пребл вышли из машинного отделения и продолжили свой осмотр.
– Интересно, закрыт ли верхний сектор за диспетчерской? – произнес химик, когда их поглотила темнота коридора. – Думаю, мы достаточно внимательно осмотрели нос корабля.
Пребл кивнул в ответ, и, не говоря ни слова, они прошли в диспетчерскую, окинув взглядом доставившую МакЭйкерну и Гранту столько неприятностей панель управления. Как и ожидали напарники, из хвостового коридора вверх и вниз вели пандусы.
На этот раз они не разделились и вместе поднялись на уровень выше. Они с облегчением обнаружили, что дверь не была заперта, но мгновением позже их постигло разочарование: комнаты выглядели как любой из тех отсеков, которые они уже успели посетить, и при первом же осмотре оказалось, что в них не было ничего, кроме брусков и покрытых пылью полов. Килевой коридор был тоже открыт, но в нем находилась по крайней мере один отсек, в котором скорее жили, нежели хранили груз.
Первым в него заглянул Стивенсон. Он резко окликнул своего спутника, и Пребл увидел в свете фонаря химика новый объект.
Это было такое же сиденье, как и в диспетчерской: чаша металла, на поверхности которой были равномерно расположены пять углублений. Крошечные блики от фонарей исследователей на его выгнутой поверхности казались горящими глазами. Никаких предметов здесь больше не было, как и в каютах на носу корабля, вот только нельзя было сказать, что пол был пустым.
Напротив каждого из пяти углублений в сиденье к полу были крепко припаяны металлические кабели. Чуть дальше, так же на равном расстоянии от сиденья находились еще три кабеля, раза в два больше, чем первые пять. Все восемь кабелей были ровно обрезаны, так что поверхность среза была практически зеркальной. Стивенсон и Пребл внимательно их осмотрели и обменялись задумчивым взглядом. На ум им обоим начали приходить разные идеи, но пока они не спешили ими делиться.
Осталось осмотреть только машинный отсек в корме корабля и коридор, ведущий к нему. Не имея при себе никаких инструментов, чтобы взять хотя бы образец кабеля, исследователи решили просто запомнить дверь, за которой те находились, и спустились вниз на центральный уровень.
Фонари снова осветили, металлическую поверхность, открыв взгляду исследователей три диска с вдавленными в них треугольными блоками, как они и ожидали. Однако только один, только верхний замок был закрыт. Словно тот, кто последним выходил из отсека, очень спешил или не был постоянным жителем корабля.
Пребл быстро перевернул оставшийся блок и повернул диск. Вместе со Стивенсоном они налегли на дверь и открыли ее. Оба исследователя нервничали: их воображение, и без того возбужденное, совсем разыгралось при виде наполовину открытой двери. Наконец-то они не были разочарованы.
За цистернами луч света открыл конверторы и части труб. По всему полу и в стенных нишах лежали инструменты и детали. Вокруг двух осевых труб стоял легкий металлический каркас, похожий на строительные леса, на котором также лежали инструменты. Это было первое место на корабле, где были явные признаки действия, а не разрухи и опустошения. Даже пыль, которая была здесь повсюду, не могла заставить отказаться от ощущения, что рабочие оставили свои инструменты, чтобы передохнуть, и ожидали, что скоро вернутся.
В то же мгновение Пребл подошел к трубам, над которыми скорее всего и работали неведомые хозяева корабля. Возможно, он сумеет установить, как они открывались для обслуживания. Идею Крэя об обслуживании через сопла он не воспринимал всерьез.
Вдруг его внимание привлекла одна вещь. Металлический купол, в котором предположительно находились дезинтегратор и ионизирующие устройства, был отсоединен от цистерны с топливом – во всяком случае так казалось с другой стороны комнаты. Подойдя ближе, Пребл заметил, что, мало того, фланцы соединительных труб были небрежно сдвинуты друг относительно друга и продольной оси.
К сожалению, Пребл не смог найти инструмент для соединения труб. Ухватившись перчатками за край полусферы, он пытался потянуть ее на себя, но безуспешно. Именно это и навело его на правильный ответ: восстановить герметичность всей системы можно только одним способом – при помощи намагниченных поверхностей. Именно этот метод использовали на Земле, хотя не в таком широком масштабе, и поэтому Пребл не сразу догадался.
Магнитное поле, разумеется, нельзя было использовать в непосредственной близости от ионных проекторов, поскольку оно влияло бы на управление потоком. Но существовала и другая сила – взаимное притяжение молекул. Поверхности соприкосновения были ровными, а не просто плоскими.
Но если замки были плотно закрыты, возникала другая проблема. Как отсоединить две части, если молекулы их поверхностей «приклеились» друг к другу. Какое лезвие можно вставить в такой замок?
Стивенсон заметил, что его напарник задумался, и подошел, Пребл объяснил ему, в чем дело.
– Можно посмотреть в ящиках, – наконец ответил химик. – Похоже, Соррелл был прав насчет инструментов. Просто не зацикливайся на чем-то одном.
Здешние инструменты отличались от человеческих. Многие из наших устройств предназначены для прикладывания силы: молотки, гаечные ключи, зажимы, плоскогубцы и прочие. Для работы действительно хорошей машины не нужны подобные инструменты. Части должны сойтись очень точно, чтобы предотвратить ненужное трение.
То, что создатели корабля были превосходными строителями и механиками, было вне всякого сомнения. Однако сомнения возникали в том, какие именно инструменты они могли использовать. На полу были разбросаны устройства, предназначенные для придания деталям определенной формы: режущие, ровняющие и шлифующие. Пребл со Стивенсоном их легко узнали. Но, скажите на милость, для чего может быть предназначена пара тонких стержней, соединенных вместе посредством магнита? Или небольшие запечатанные стеклянные трубки? Или длинные полоски металла и пластика? Или бесцветные стальные шары? Или переливающиеся всеми цветами радуги металлические тарелки? Исследователь-любитель не мог разобраться без помощи профессионала.
