- Главное - поменьше ругаться и смягчать согласные, - говорила Эалин. - И еще, когда хочешь образовать множественное число, не рычи, а добавляй к слову "ин" или просто "н", в зависимости...
- Нытхакр раньше были люди, - сказал Бхарг, погруженный в свои мысли, потом тунр приходит, брат люди, делает злыр нытхакр.
- Ты меня не слушаешь! Кто такие туны? Почему ты опять рычишь?
- Яхр стараюсь! Туны - это черный великанр. Страшный, злый, лицо-то как у мертвый нытхак, пальцы длинный, белый, как кость, глаза красный, как уголь в них Гарм горит. Главный тун, его зват - Шемай-Лох.
Эалин изумленно посмотрела на Бхарга. Она уже открыла рот, чтобы что-то спросить, но в этот момент из-за гор донесся звук горнов, а затем глухой рокот, похожий на далекие раскаты грома.
- Всем приготовиться! - крикнул Син-Оглан. - Скоро они будут здесь.
Бхарг вскочил и подбежал к Син-Оглану.
- Яхр ходыт навстречу. Пора. Дейр сразу не остановятся. Яхр все им сказат, как надо.
- Ну, иди. Удачи тебе. Будь осторожнее!
Бхарг скрылся в ущелье. Далеко на севере трубы играли сигнал Хейм-Риэла, камни с грохотом неслись в долину. Потом все стихло.
Медленно тянулись минуты. Мирегал тихонько подошла к Эалин, села рядом и прижалась к ней.
- Мне страшно, Эа... Я так боюсь за Гила. Ему приснилось сегодня, что он тонет в крови. Что-то ужасное должно случиться, я чувствую!
- Уже случилось - мы начали войну! Теперь надо быть мужественными. Ты же всегда была такая смелая, Мирегал!
- Бхарг рассказывал тебе про каких-то страшных черных великанов...
- Как не стыдно подслушивать!
- А я вовсе и не подслушивала, просто сидела рядом, вот за этим кустом. Что это за великаны?
- Я и сама не знаю. Мы учили историю, но про великанов нам не рассказывали - только про дэвов, про войну, про людские царства, немножко про нидхагов... Но Бхарг сказал, как зовут главного из этих тунов, и, мне кажется, я начинаю понимать, кто они такие... Но это слишком невероятно... Я должна еще подумать.
- Почему все люди после учения становятся такими нудными и говорят загадками? Хотя бы думай вслух, чтоб мне не было так скучно.
- Вслух я не умею, прости, пожалуйста, - Эалин замолчала.
Мирегал уже была готова совсем рассердиться, когда из ущелья вышел Бхарг - с подбитым глазом, в разодранном плаще, но явно довольный.
- Дейр сдаются. Ил выходыт по одному. Мало не верит, обратно в долину бежат. Глупый - Ки-Энду ил их убиват.
Никто из отряда Ки-Энду не решился стрелять в безоружных или рубить их мечами. Отразив первые удары, они схватились с нидхагами врукопашную. Началась свалка. У Гила отчаянно болело прокушенное плечо, правая рука почти не действовала. Громадный нидхаг повалил его и стал тянуться скрюченными пальцами к горлу. Несколько воинов уже лежали на земле, оглушенные ударами мощных кулаков. Один из нидхагов завладел мечом и бросился на Ган-а-Ру. Завязался жаркий поединок. Ру отступал, щит его раскололся; вот он прислонился спиной к скале, нидхаг занес меч...
Топот множества бегущих ног раздался с севера.
- Держитесь! Мы здесь! - Беллан и его люди спешили на помощь отряду. В воздухе пропели стрелы. Нидхаг выронил меч, упал лицом вперед, пытаясь уцепиться за плащ Ган-а-Ру, но руки разжались, и он сполз на землю. Тот, что душил Гила, взревел, ослабил хватку и тоже упал. Из оскаленной пасти потекла струйка крови. Остальных схватили и связали.
Ки-Энду, прислонившись к камню, сел. Оглядев свое войско и увидев, что все живы, он устало закрыл глаза и произнес:
- Еще двое погибших... Теперь, наверное, все... Пока они не вернутся.
Из другого конца ущелья выходили нидхаги. Они глухо ворчали и хмурились, но покорно давали связать себе руки и садились в телеги.
Когда длинная вереница повозок выехала из Крайнего Пригорка, уже начинало светать. Процессия представляла собой зрелище доселе невиданное, поглазеть на него сбежались все, кто еще оставался в долине. В каждой повозке сидело по десятку косматых угрюмых нидхагов. Временами они выкрикивали угрозы и проклятия, но вяло и без настроения.
Между повозками и по обе стороны от них двигался победоносный Ио-Син-а-Хут: добродушные деревенские парни в полном вооружении, веселые, гордые победой. Здесь были только люди из отрядов Энара и Син-Оглана, не видевшие крови и потому беззаботные и радостные.
Совсем не так выглядели те, кто вышел на рассвете из ущелья вслед за нидхагами. Воины Беллана и Ки-Энду еле держались на ногах от усталости, побоев и ран, их одежда была забрызгана кровью и грязью. Они несли трех мертвых нидхагов - двух мужчин и ребенка, и гнали перед собой двенадцать пленных.
По требованию женщин - а кроме них никого не осталось в Крайнем Пригорке - Гил и еще шестеро раненых (в том числе два нидхага) были немедленно вверены заботам Эалин и вместе с ней отправлены на повозке в Белые Камни. Остальных разместили в Крайнем Пригорке и тотчас же уложили спать.
Глава 8
ПУТИ РАСХОДЯТСЯ
Гил проснулся только поздно вечером. Рана на плече, промытая и перевязанная его заботливой сестрой, почти не болела, но голова раскалывалась и перед глазами бежали круги. Во сне его мучили кошмары, он чувствовал себя совершенно разбитым. Спустившись в гостиную, он увидел Эалин. Она спала в кресле, бледная и усталая. При звуках шагов она открыла глаза.
- Что случилось?
- Ничего. Я проснулся. Почему ты не ложишься в постель?
- Я не собиралась спать. Просто присела на минутку. Как твоя рука? - В порядке. А как остальные?
- У Гилдора перелом. Больше ничего серьезного. У тебя не болит голова?
- Болит... - Гил присел рядом. - Кошмары снились. Иди ложись, Эа, ты же устала... Посмотри, какие у тебя синяки под глазами.
- Ерунда. Лучше расскажи мне о своем самочувствии. Какие тебе снились кошмары?
- Я почти ничего не помню... Какие-то собаки за мной гнались.
Гил помолчал, вздохнул, потом доверительно посмотрел на сестру.
- Эа, ты такая умная. Объясни, почему у меня так тоскливо на душе? Вроде мы победили, а радости нет. Все как-то неправильно получается. Хочешь добра, а погибают дети. Я очень много думал в последнее время. Почему человек такое странное существо? Как будто нас кто-то склеил из двух разных половинок, совершенно не подходящих друг другу. Одна часть - душа - все время хочет чего-то светлого, прекрасного, рвется в небо... А другая половинка - ум и тело - не только не может эти желания исполнить, но даже и понять их не в состоянии. Все у нас валится из рук, все получается совсем не так, как мы хотим. Ты понимаешь, о чем я говорю? Эалин кивнула. Она удивленно смотрела на брата.
- Ты сам до этого додумался? "Сущность человека" - специальный предмет в асор-гирских школах, его два года учат. А ты уловил главное без всякой учебы. Верно... Все в природе гармонично. У животных - маленькая, неразвитая душа, и ум и тело под стать ей. У дэвов тоже все соразмерно - великие души, великий разум, огромная сила. И только человек не такой, как все. Ума у нас немногим больше, чем у животных, а души, почти как у дэвов, велики. Наши далекие предки такими не были. Они были просты и бесхитростны, как звери, не писали стихов и картин, не рвались к звездам, зато умели упорно трудиться и знали, как выжить в суровой борьбе. Но пришли дэвы и вложили в нас свой беспокойный дух. Они нарушили равновесие, поместив великое сокровище в простенький деревянный ящик. И мы стали такими, какие мы есть, - хрупкими, непрочными, потому что все наши внутренние связи напряглись, надорвались, ослабли. И теперь, - Эалин говорила с нарастающим возбуждением, под конец она уже почти кричала, - теперь дэвы вынуждены скрывать от нас правду, чтобы их любимые, но такие слабые и нежные домашние животные ж свихнулись, узнав, что весь их мир висит на волоске!..
