Затемнение показалось мне еще невыносимее обычного. Я брел ощупью, как в подземелье. Маркет-стрит я разыскал довольно легко, но затем начались мои мучения. Как водится, и первый, и второй прохожий, которых я догнал и чуть не сбил с ног, на мой вопрос, где находится Милл-Лейн, ответили, что они нездешние. На один миг мне представилось, что по улицам этого затемненного города бродят одни только "нездешние". Может быть, в Грэтли не осталось никого, кроме нездешних. Наконец полицейский показал мне (почти ткнув носом) узкий проход к Милл-Лейн. Потом я прошел мимо Раглан-стрит, приняв поворот налево за вход в гараж. Пришлось возвращаться обратно. Но в конце концов я нашел-таки Раглан-стрит и с некоторым опозданием позвонил у двери небольшого стандартного домика под номером пятнадцать.
Дверь открыла испуганная женщина, похожая на серую мышку. Я объяснил, что пришел по делу к ее жильцу, мистеру Олни.
- Комната мистера Олни на втором этаже, вверх по лестнице и направо, сказала она робко. - Но он еще не возвращался.
Мы уже стояли в тесной прихожей с тем душным запахом шерсти, который я замечал во многих маленьких домах Англии, как будто в них хранятся залежи старых одеял. Из первой комнаты слышались громкие выкрики - там было включено радио.
- Я думаю, вы можете пройти наверх и подождать, - продолжала хозяйка. Он мне прислал записку, что к нему придет один человек, - это на случай, если он немножко запоздает.
- Он знал, что я приду.
- Да, видимо, знал. А вот про даму ничего не написал.
- Про какую даму?
- Ну, как же... - Она понизила голос. - Его там дожидается еще какая-то дама. Доктор... как ее... фамилии-то я не запомнила.
Это было неприятно - конечно, если только женщина наверху не окажется товарищем по работе. Олни не сказал ни слова о том, что при нашем разговоре будет присутствовать какая-то женщина. А я предпочел бы, чтобы вообще не было никаких женщин.
- Ладно, все равно, - сказал я. - Пойду наверх.
Внезапное появление имеет иногда свои преимущества. Я поднялся по лестнице быстро и бесшумно и сразу, без стука, ввалился в комнату Олни. Поэтому я успел заметить, что сидевшая там женщина торопливо сунула в карман бумажку, которую держала в руках. Движение было инстинктивное, но факт оставался фактом. И видно было, что она в большом смятении.
- Простите, если я вас напугал. Но я опоздал к мистеру Олни, и...
- Его нет дома, - сказала она, тяжело дыша и явно желая выиграть время. - Я... я его жду.
Это была женщина лет тридцати пяти, с тонким строгим лицом и яркими зеленовато-карими глазами. В этих умных глазах я прочел тревогу и какую-то неуверенность. Ее, видимо, ужасно злило, что ее застали здесь.
- Пожалуй, сниму пальто, - сказал я. - Тепло.
В комнате и в самом деле было тепло, потому что в камине горел жаркий огонь. И вообще эта комната, судя по всему, отлично заменяла Олни гостиную. Она была довольно большая и, несмотря на убогую, обшарпанную мебель, уютная. Помню, я подумал: хорошо бы подыскать себе жилье в таком же роде.
Женщина посмотрела на часы и сдвинула брови.
- Мне, собственно, нужно увидеться с ним всего на одну минуту, - начала она.
- Не беспокойтесь. Я могу подождать, пока вы с ним поговорите.
- Вы, кажется, сказали, что он просил вас прийти раньше?
- Да, в половине десятого. Не хотите ли сигарету?
- Нет, спасибо. Я не курю.
Тем и кончилась наша вежливая предварительная беседа. Я закурил и, лениво блуждая глазами по комнате, время от времени украдкой посматривал на соседку. Доктор "как ее", видимо, была сильно чем-то встревожена и первым делом попыталась избавиться от бумажки, которую держала в руках.
- Между прочим, разрешите представиться, - сказал я самым непринужденным тоном. - Моя фамилия Нейлэнд. Я канадец, только что приехал в ваш город. Хлопочу о службе. Инженер. Мистера Олни я встретил сегодня на авиазаводе.
- Вот как! - Она улыбнулась, и лицо у нее сразу стало другое. Возраст? Семейное положение? Хобби?
- Анкета? Прекрасно, я не возражаю. Возраст - сорок три. Вдов. Хобби уженье рыбы на мух, исторические романы и путешествия, кино и не слишком серьезная музыка. Вот вам исчерпывающие сведения.
Опять ее лицо осветила улыбка, и очень приятная. Но ненадолго. В следующую минуту она уже насупилась, как будто желая прекратить разговор. Но я смотрел на нее и выжидающе ухмылялся. Не для того же я ей сообщил все о себе (и ведь истинную правду, если не считать маленькой лжи насчет службы), чтобы сидеть здесь, так ничего и не узнав о ней.
- У меня практика в Грэтли, - сказала она важно и прибавила с оттенком невольного вызова: - Я доктор Бауэрнштерн.
И все. Больше не было шутливых вопросов о семейном положении и хобби. Доктор Бауэрнштерн. И при этом ни малейшего следа иностранного акцента! Может быть, она не англичанка, очень возможно, что шотландка, но, судя по произношению, ни в коем случае не немка. Я читал и слышал о немцах с безупречным английским произношением, а встречать таких до сих пор не приходилось. Они принадлежат к той же фантастической категории, что и гениальные сверхшпионы, действующие в десяти обличьях, и герои преступного мира, стоящие во главе разветвленных организаций.
- Пожалуй, мне не стоит больше ждать, - промолвила доктор Бауэрнштерн, не глядя на меня. Она сидела на краешке глубокого старого кресла, я развалился в таком же по другую сторону камина. Я делал все для того, чтобы она стала чуточку доверчивее и общительнее, но у меня ничего не выходило.
- Не хотите ли что-нибудь передать через меня? Я его дождусь.
- Дело в том, что... - Она нерешительно помолчала, все глядя куда-то в сторону. Потом посмотрела на меня в упор блестящими испуганными глазами так иногда смотрят люди, которые собираются преподнести вам вопиющую ложь. - Мистер Олни - мой пациент, и я прописала ему вчера лекарство, а потом подумала, что... да, я в этом теперь уверена... что оно не вполне подходит... во всяком случае, его можно заменить лучшим. Ну, я и зашла к нему... по дороге домой... чтобы сказать об этом... Вот и все.
- Понимаю. - Я рискнул взять быка за рога. - Так этот неудачный рецепт вы и спрятали в карман, когда я вошел?
В лице ее и так было мало румянца, а тут оно побелело, как бумага. Но ненадолго. Через минуту она уже овладела собой и притворилась оскорбленной и рассерженной - любимая уловка всех женщин, независимо от того, получили они медицинское образование или нет. Она, разумеется, встала и начала застегивать пальто. Я тоже встал, благоразумно пряча усмешку.
- Когда вы так стремительно вбежали сюда, - сказала она, и голос ее звучал словно откуда-то издалека, - я читала письмо, и, естественно, вы меня испугали...
- Знаю, я уже извинился. Кроме того, мне не следовало спрашивать о том, что меня совершенно не касается. Должен признаться, что я невежа и слишком любопытен.
