- Сперва пусть расскажет о себе, - оттолкнул его Салакуни. - Старик, поглядывай кругом, мы теперь можем ждать неприятностей со всех сторон. А ты, имам, назови-ка для начала свое имя.
- Имам. Зови меня так, и другого имени у меня нет, - прошипел пленник. - Кто ты такой, забери тебя шайтан?!
- Я - Мохаммед Н'мбоно Салакуни Демоноборец, великий воин, - скромно представился гигант. - Родом с Верховьев Квилу, жил неподалеку от Сапол-Миш... Меня растили в почитании к имамам, хотя ты первый, кто мне встретился. Как ты попал сюда и почему стал разбойником?
- Не твое дело, - ответил Имам, и тут же застонал, когда воин сильнее надавил коленом ему на хребет. - Это мое дело!
- И мое тоже.
- Меня изгнали!
- За что?
- Я прогневал Совет Имамов, и больше ты ничего не узнаешь!
Некоторое время слышно было только, как похрустывают позвонки пленника под могучим коленом, но больше тот действительно ничего не сказал. Решив, что пока рано убивать Имама, Салакуни остановился.
- Значит, тебя изгнали с Квилу, и ты пробрался сюда, стал верховодить разбойниками... Ты, наверное, неплохо тут устроился?
- Я исходил вдоль и поперек эту проклятую страну мертвых городов, - прохрипел Имам. - Я убил больше купцов, чем в Квилу крокодилов, но никогда не трогал крестьян и нищих. Я имею право на скорую смерть!
- Ты имеешь право на жизнь, - неожиданно сказал Салакуни. - Если ты знаешь эту страну, то сможешь быстро провести нас к новым городищам. Они все три за Упрямым оазисом, так мне назвали это место. Купцы говорят, что пустыня не любит чужих.
- Вы сгинете там.
- С тобой - нет, - гигант убрал ноги, поднял имама в воздух и сильно встряхнул. - Твои стрелы убили моего человека. Ты заменишь его.
Салакуни не стал давать пленнику времени на ответ, а просто отшвырнул его далеко в сторону. Потом повернулся к Джокии.
- Так надо, храмовник. Мы должны выполнить порученное, а не мстить.
Вместо ответа Джокия бросил меч в ножны. Гольто и Чиптомака стояли в стороне, с опаской косясь на нового товарища. Вор держал в руках снятое с имама оружие.
- Его лучше связать, - осторожно посоветовал он. - Вот этим поясом.
- Нет, пусть даст слово имама, и ты вернешь ему мечи, - Салакуни потянулся, щурясь на восходящее солнце. - Ну что, имам? Ты даешь слово, или Джокия разрежет твой келум на тысячу кусков?
- Слово имам, - тихо произнес пленник. - Я заменю твоего человека на то время, что ты ищешь купцов из Озерной страны. За это получаю жизнь или быструю смерть.
- Отдай ему оружие, - Чиптомака пихнул нерасторопного шерешенца в бок. - Имамы святые люди, не простые.
- А за что же его тогда изгнали? - Гольто свалил мечи перед имамом. - Может, он как раз не святой?
Бывший пленник медленно поднялся, вздохнул и вдруг сильно ударил вора в зубы.
- Это не твое дело, пес, за что меня изгнали! Скажешь такое еще раз - убью, как только закончится мое Слово.
Гольто жалобно посмотрел на Салакуни, но тот только улыбнулся.
- Обращаться с имамами следует почтительно.
2
Имам по имени Имам оказался человеком неразговорчивым, и почти столь же неутомимым, как и Салакуни. Оба они теперь шагали впереди, можно сказать - плечо к плечу, вот только плечо гиганта покачивалось на уровне затылка нового спутника. За ними шли Чиптомака и Гольто, а которого старик опять повесил гуоль. Шерешенец время от времени трогал пальцем шатающиеся передние зубы и сплевывал. Лэпхо усмехался беззвучно, ему нравилось, что мальчишку немного проучили. Пусть знает, как шутить с имамами с берегов великой Квилу! Последним плелся Джокия. Позади остался лежать последний из его воинов, одинокий, непогребенный. Те, что полегли в джунглях, имеют хотя бы компанию.
Салакуни по обыкновению шел весь день без остановки. Чиптомака и поиграл бы, и попел, потешил себя и спутников, да стариковское дыхание не позволяло делать этого на ходу, начинало отчаянно колоть в боку. Сохло горло, давно опустели и бутылка киншасы, и фляга Джокии. По бокам все так же тянулись поля, иногда ухоженные, иногда будто брошенные. Крестьяне ни разу не встретились в одиночку, всегда группами, вооруженные. Они везли продукты к Вилли-Шату на тележках, и Салакуни, как ни странно, уступал им путь.
Но ближе к вечеру поля постепенно сошли на нет, а когда путешественники перешли в брод небольшой ручей, то исчезла и дорога, превратившись в едва заметную тропинку, которая к тому же тут же начала делиться. Имам выбирал каждый раз ту, что вела к северу, но через некоторое время всякие намеки на хоженые пути исчезли, отряд зашагал через широкий луг.
- Далеко до пустыни? - спросил Салакуни.
- Она начинается здесь, но до Упрямого оазиса три дня пути. Хотя мы дойдем за два, если твои спутники выдержат.
- Наши спутники, - поправил его гигант. - Я не вижу никакой пустыни. Ведь пустыня - это песок?
- Песок приходит и уходит, - Имам нагнулся и провел рукой под травой, потом показал щедро перемешанную с песком землю. - В этих местах много воды, вода не любит песок, меж ними идет война. Но когда с севера дует злой ветер, здесь наметает песка по щиколотку. Тогда воды жалуются Всевышнему, и он присылает южные ветра. Ночью песка станет больше, ты почувствуешь его ногами.
- Ночью?! - возопил Чиптомака. - Мы не ходим ночью, и-эмма! Нам нужен костер, еда, привал!
- Да, - робко добавил Гольто. - Старик не дойдет, если не отдыхать по ночам.
- Это верно, лэпхо не выдержит пути воина, - согласился Салакуни. - Да и всем нам не помешает мясо. Я вижу деревья там, слева, идем и поохотимся.
- Я дал Слово имама довести вас до Упрямого оазиса, помочь найти городища... - нахмурился Имам. - Мы не уговаривались, что будем отклоняться от прямого пути.
- Куда ты так спешишь? - гигант приобнял спутника и заставил его изменить направление. - Успеешь еще вернуться к своим разбойникам. Пусть они пограбят без тебя, а ты придешь и заберешь все. Ведь они боятся тебя, верно? Имамов все боятся.
- И не зря. Но когда я вернусь, там будет новый вожак, которого мне придется убить.
Деревья оказались всего лишь маленькой рощей из упрямых деревьев кули. Они росли в низинке, и стволы торчали прямо из песка, оставшегося после битвы с ним воды и южных ветров. Местечко облюбовала семья шант, увидев которых, Чиптомака во весь голос заругался. Но пауки не стали бы жить там, где нет добычи. Сотни маленьких птиц обитали на верхушках деревьев.
- Я вижу гнезда, - Салакуни задрал голову и приложил ладонь к глазам. - Если не найдем мяса, будем есть яйца. Ты самый молодой и легкий, Гольто, докажи, что я не зря взял тебя с собой.
Шерешенец со вздохом сбросил с себя пояс и ножны, поплевал на ладони, полез на дерево. Через мгновение он уже с криком летел вниз - из дупла навстречу гостю выскочил паук, бешено шевеля челюстями.
