- Какого ребенка девушка убивает, сопротивляясь изнасилованию? – ошалело спросил Клей.
- Потенциального ребенка насильника, разумеется, - невинно ответил Перуччи, - Вероятность забеременеть при изнасиловании при прочих равных даже выше чем при добровольном сексе76. И очевидно, что успешное сопротивление изнасилованию приведет к тому, что невинное дитя так никогда и не будет рождено и канет в небытие. А оно ведь, в отличие от насильника, ни в чем не виновато. И если вы считаете, что право будущего ребенка на жизнь превыше всего и в том числе и права женщины распоряжаться своим телом, то вы должны требовать законодательного запрета сопротивлению при изнасиловании. Не хотите ли прямо сейчас обратиться к миллиардам женщин наблюдающим за нашей дискуссией, посоветовав им стойко и не сопротивляясь переносить изнасилование ради будущего ребенка и лишь потом обращаться в полицию? И разумеется… разумеется никаких абортов!
- Вы извращаете мои слова!
- Ни в коей мере, - ровным голосом ответил Перуччи, - Все мной сказанное прямо из ваших слов и следует.
- Я хотел бы вызвать свидетеля, - резко сменил тему Клей.
- Это ваше право. И кто это будет? – спросил Перуччи.
- Известная писательница Пира Сонг.
- Вот как? – Перуччи приподнял бровь, - Интересный выбор.
Дверь студии плавно растаяла, и женщина в строгом костюме прошествовала к диванчику для свидетелей, расположенному между креслами Перуччи и Клея. Она элегантно присела, сложив руки на коленях, и едва заметно кивнула Клею. Ее нитка бус из серого жемчуга слегка блеснула в лучах софитов.
Юлиус Клей ободряюще ей улыбнулся.
- Думаю, - начал он, - Женщина, сидящая перед нами, не нуждается в представлении. Ее роман о бесчеловечных концлагерях в системе Мидори, основанный на воспоминаниях ее матери, получил восторженные отзывы критиков и популярность среди благодарных читателей. Но сегодня она здесь не по этой причине. Сегодня она здесь, чтобы сказать свое слово против убийств нерожденных детей. Сколько вам лет Пира? - мягко спросил Клей.
- Фактически мне восемьдесят четыре года. Я на три года старше вас, Юлиус. Но мой биологический возраст около сорока лет. Я уже два раза проходила наногеронтологическую терапию, и по уверениям врачей мой организм вполне выдержит еще две. Так что ожидаемая продолжительность моей жизни, если конечно не случится какой-либо несчастный случай, стремится к среднестатистическим ста шестидесяти годам.
- Не могли бы вы рассказать о подробностях своего появления на свет?
- Могла бы, - твердо ответила писательница, - Могла бы. И расскажу. В концлагере, куда попала моя мать, его управляющий сделал ее наложницей и насиловал ее до тех пор, пока она не забеременела, - продолжила Пира Сонг ровным голосом, - После он отправил ее работать уборщицей на офицерскую кухню. Это спасло ей жизнь. Объедки, которые она вытаскивала из мусорных баков помогли продержаться до освобождения концлагеря миррской армией. Когда это случилось, она пробралась с канистрой горючей смазки в тюрьму, в которой, ожидая суда, содержался начальник концлагеря и облила его сквозь зарешеченное окошко. А затем подожгла. Фактически он сгорел живьем. Миррская военная оккупационная администрация ее полностью оправдала. Получив компенсацию, моя мать покинула систему Мидори и купила виллу на Себастиане IV. Через три месяца родилась я.
- Себастиан IV это ведь неокатолическая колония, не таки ли? И аборты там строго запрещены? – уточнил Клей.
- Именно так. Сначала моя мать хотела сделать аборт, но пока она искала нелегального врача для операции – она передумала. Она решила, что ребенок, то есть я, ни в чем не виноват…
- …и это ее решение подарило нам одну из величайших писательниц галактики, - завершил за нее Клей, -
Фактически можно сказать, что именно запрет на аборты спас вам жизнь? Вы согласны Пира?
- Абсолютно! Запрет на аборты и воля божья! Вот две вещи благодаря которым я живу.
- И когда вам сообщили, что ваша будущая дочь страдает синдромом Дауна…?
- Разумеется я отказалась делать аборт! Кто я такая, чтобы решать, кому жить, а кому умереть – это в руках бога!
- И вы являетесь противницей права женщин на аборт?
- Да! Точно также, как и права женщин убивать детей! Это одно и то же!
- Хотите задать свидетельнице какие-либо вопросы? – снисходительно обратился Клей к Перуччи.
- Хочу, - спокойно ответил Перуччи и повернулся к женщине, - Скажите, я правильно понимаю, что вы одобряете запрет на аборты именно из-за того, что благодаря ему вы родились? То есть если бы этого запрета не было, то не было бы и вас и ваших прекрасных книг.
- Правильно, - уверенно ответила писательница, - Запрет абортов на Себастиане IV спас мне жизнь!
- То есть геноцид миллиардов невинных людей устроенный в системе Мидори по приказу президента Кусами вы тоже одобряете? – невинно осведомился Перуччи.
Пира Сонг покраснела от гнева.
- С чего вы взяли, что…?!
- Но ведь без этого геноцида вас также не было бы, как и без запрета абортов, - уточнил Перуччи, - И без изнасилования вашей матери, - добавил он.
- Я… Это… Это совсем другое!
- Чем же другое? – пожал плечами адвокат, - Вы требуете отобрать у миллиардов женщин право распоряжаться своим телом и прерывать беременность на том, основании, что когда-то запрет на аборты позволил вам родиться. Без него бы вас не было. Но и без геноцида в системе Мидори вас точно также не было бы. И без изнасилования вашей матери начальником концлагеря…
- Вы не имеете права…!
- Имею, - ледяным тоном ответил Перуччи, - Вас ведь ознакомили с тем, какие права имеет свидетель и адвокаты? И вы согласились свидетельствовать?
- Да! Но…
- Итак, вы отказываетесь от своего тезиса, что запрет на аборты был благом, так как именно благодаря ему вы родились? Или нет? И если нет, то понимаете ли вы, что тем самым вы одобряете и геноцид в системе Мидори и изнасилование вашей матери? Без них бы вас также не было. Вы готовы глядя в глаза миллиардам следящих сейчас за нашей дискуссией заявить, что это было благом?!
- Я… Вероятно я неправильно выразилась и…
- Так вы отказываетесь от своего утверждения?
- Да! Я отказываюсь! – писательница схватила с журнального столика перед ней стакан с водой и сделала несколько судорожных глотков.
- Спасибо, - Перуччи кивнул Пире Сонг, - На самом деле вы не виноваты. Вы человек творческий – эмоции очень важны для вас и неудивительно, что вы не всегда можете сразу обнаружить логические противоречия в ваших утверждениях. Виноват, как ни прискорбно мне об этом говорить, господин Клей, который с вашей помощью пытался манипулировать нашими зрителями. Есть такое известное когнитивное искажение - эффект ореола. Его суть состоит в том, что люди подсознательно по известным им сторонам человека судят о неизвестных77. И часто ошибаются. Вы великая писательница и безусловно человек высочайших моральных качеств. Именно поэтому господин Клей и пригласил вас. Ведь в силу вашей популярности ваши высказывания даже в той области, в которой вы не являетесь экспертом были бы восприняты большинством
