Валентин кивнул.
– Скоро к ним придет вертолет… Амиго был болтлив… Поднимайтесь в поселок с двух сторон, это усилит впечатление. Вам придется работать ножами. Сперва… Потом забросайте казарму гранатами… Амиго много чего наболтал… Обычная вещь… Когда умираешь, тебя перестают бояться…
– Где майор? – подал голос капрал, не выходя из подлеска.
– Возможно, в поселке… Он был контужен… Его унесли… У нас тут многое не сложилось…
И попросил:
– Оставьте мне фляжку католика.
– В ней три глотка, может, четыре.
– Мне больше и не понадобится.
– Разве ты сможешь стрелять? У тебя рука искалечена.
– Только правая… – Кул сумрачно усмехнулся. – Смотрите туда… Там южная лестница. Видите, листва слегка пожелтела… Такая же лестница находится южнее… Заходите одновременно… С двух сторон… Может, вас сразу убьют, я не знаю… Или вы исчезнете… – Он опять бредил. – Сколько у вас гранат? Три?.. Снимите с амиго… Ан рафаль… Не упустите никого… Где капрал Бурке?..
Он уронил голову на грудь.
Нырнув в листву, Валентин наконец почувствовал под ногами твердую землю.
Теперь он двигался короткими перебежками, раскачивал корпус, чувствовал силу слаженно работающих мышц, легко вдавливал ногу в траву, преодолевал скользкие участки шагом еще более коротким. Ничто в карманах жилета ни разу не громыхнуло, не звякнуло. Валентин был уверен, что не потеряет направление в зарослях, твердая земля прибавила ему сил. Он решил, что бежит по выступу скалы, но это оказались плоские плиты, кое-где замытые прелой листвой. Впереди, в полумраке тоннеля, пробитого в зарослях, начиналась лестница. Выщербленные ступени давным-давно потеряли блеск и цвет. Пританцовывающими шажками, используя для прикрытия глубокие боковые ниши, Валентин взбежал до первой площадки. Сверху послышались голоса. Вжавшись в сырую стену, Валентин извлек нож. Он был уверен, что пройдет лестницу до самого поселка. Он сам дивился этой уверенности. Может это потому, подумал он, что приближающиеся голоса звучат так расслабленно? Кому придет в голову, что два недобитых легионера среди бела дня рискнут появиться здесь?
Первый из патрульных поравнялся с нишей.
По звуку дыхания Валентин понял, что патрульный находится уже перед ним.
И ударил. И убил второго. И, очистив лезвие об одежду патрульных, снял с них гранаты. Затем осторожно поднялся по каменным ступеням выше и замер под наклонившимся деревом, обвешанным лианами как бахромой. Теперь прямо перед ним лежала плотно утоптанная площадь, занятая малоками. Пять ровно. Три в линию и две чуть в стороне. У одной стен не было, просто навес из пальмовых листьев. А под навесом аккуратно уложенные мешки и пирамида пластиковых бочек.
Надпись, повторенная по-испански и по-английски, предупреждала:
НЕ СТРЕЛЯТЬ! НЕ КУРИТЬ! ВЗРЫВООПАСНО!
Пригнувшись, Валентин нырнул под навес. Ударило в нос нагретым камнем, железом, ржавчиной, прелью. Сладковатый аромат орхидей смешался с таким же запахом дыма. Шагах в двадцати от склада стояли незнакомые люди. В майках, в шортах. Человек пять. Они курили.
Укрывшись за бочками, Валентин взглянул на часы.
Капрал должен был вот-вот подняться с другой стороны площади.
Из пяти малок, образовавших подобие короткой улочки, две Валентин сразу отмел как неперспективные. Еще одна (большая) могла служить казармой. Окна остальных были закрыты пленкой. Где-то глухо работал генератор, светились электрические лампочки над входами. На бочках чернели четкие буквы:
КСУМКОУБАХЭТ
Он никак не мог понять, на каком языке написано. Потом до него дошло – по-русски:
ХИМКОМБИНАТ
Краем глаза он отметил подозрительное движение и отпрянул за пирамиду мешков.
Под навес шагнул негр в желтой майке, в светлых шортах и что-то крикнул рабочим. Их было только двое. Они не были вооружены и выглядели вялыми. Как после перепоя. Или перекурили травки. Когда негр повернулся, Валентин ударил его ножом.
Это ошеломило рабочих.
Они знали, что в поселке не может быть чужих.
Они уже открыли рты, но Валентин уже стрелял. В конце короткой улочки ответно трещали автоматные очереди. Видимо, капрал поднялся по лестнице. Валентин выскочил из-под навеса и метнул в ошеломленных курильщиков светошумовую гранату. Чека в кармане была прикреплена к шнурку, взорвалась граната еще в воздухе. Чудовищный грохот потряс малоки, фиолетовые молнии ослепили мир. Даже сквозь плотно сжатые веки Валентин ощутил неистовость вспышки. Курильщики упали в траву, кто-то закричал. Трое были живы, но не понимали, что происходит, и Валентин скрутил им руки капроновым фалом, сорванным со столба. На южной стороне люди Большого хозяина, кажется, прижали капрала к земле, застучал крупнокалиберный пулемет. Не мешкая, Валентин забросил на малоку две гранаты.
– Морис! Я иду!
Стрельба стихла.
Готовые к любым неожиданностям, капрал и Валентин прочесали поселок. Одиннадцать трупов, трое контуженных пленников. Казарма лениво горела изнутри, распространяя бензиновый смрад.
– Кто-то мог сбежать, – капрал ухватил за майку оглушенного негра. – Сколько вас было?
Негр бессмысленно тряс головой. Он ничего не слышал.
Бросив пленников, они обошли малоки. В распахнутую взрывом дверь казармы были видны еще три трупа. Еще один свисал с крыши. Возможно, отличился Бич Божий, сумел нажать курок. Склады были забиты плоскими ящиками. В каждом по восемь пластиковых пакетов.
– Сакре ном!
Они обернулись.
Из сумеречной мглы смотрел на них полуголый, худой, страшный, как смерть, человек, прикованный к тяжелому ящику. Судя по следу, оставшемуся на земляном полу, ящик стоял сперва в дальнем углу, но майор доволок его до порога. На большее не хватило сил. Лихорадочный блеск в глазах выдавал его нетерпение. Он прохрипел «Сакре ном!» и закашлялся. Связанные Валентином пленники влекли его как магнит.
– Посадите меня у стены.
– Но кто-то может прятаться за деревьями.
– Не думаю, капрал. Никто сюда не сунется до появления вертолета. У нас мало времени, совсем мало – Липкая испарина покрыла лоб майора. – Может, пара часов, потом явится дон Каличе. Я гоняюсь за ним пятнадцать лет и никогда не видел его. Я даже не видел его настоящих фотографий, понимаете? Фоторобот, опознанный негром, вот все, что я знаю. Но это самый крупный убийца, капрал. Он объявлен вне закона более чем в тридцати странах. На него работают десятки тысяч пушеров. Он убивает сотнями тысяч. Нельзя упустить Большого хозяина, капрал. На складе, откуда вы меня вытащили, лежит пара ручных зенитных комплексов. Это совсем простая вещь. Труба, пусковая рукоять и запросчик – ответчик свой – чужой.
