— Есть ли признаки того, что действуют мощные незарегистрированные источники? — задала вопрос Айя. — Имеются ли сведения о ныряльщиках?
Собравшиеся посмотрели на нее усталыми глазами. Все они работали в Старом Параде и располагали всей интересующей их информацией.
— Нет, — покачал головой Менгене. — Но это вовсе не означает, что подобные источники отсутствуют. Скрытые до сих пор источники и могли стать причиной бедствия. Иногда случается, что даже незначительный заряд плазмы реагирует на массовое сознание населения. Так что наличие одного какого-то особого ныряльщика совсем не обязательно для того, чтобы придать плазменному потоку изначальный импульс.
Айя кивнула головой: дескать, все понятно. Менгене всего лишь повторил официальную версию властей о роли массового сознания населения в стихийном выбросе плазмы. Девушка слышала об этом и раньше, но не знала, как к этому отнестись. Она подозревала, что в тех случаях, когда катастрофу объясняли феноменом массового сознания, в действительности за ней стоял какой-нибудь трагический смельчак, который не оставил после себя следов.
Обсуждение в ходе совещания шло вяло. Чувствовалось, никто не хотел брать на себя ответственность за окончательное решение. Ведь если Служба Плазмы объявит, что источник катастрофического выброса плазмы найден и взят под контроль, а после этого вдруг по Берсари-стрит пройдется еще один живой факел, то вместе с ним сгорят несколько высокопоставленных чиновников. Причем не поздоровится еще многим.
Наконец сумели выработать некий компромисс. «Ради успокоения общественного мнения». Эту ловкую формулировку предложил Менгене. Так вот, «ради успокоения общественного мнения» будет объявлено об успешном проведении расследования. Этот вариант освободит Службу Плазмы от политического давления и создаст более благоприятные условия для продолжения поисковой работы. Работу же придется вести уже значительно меньшими силами и в меньшем масштабе. В частности, отменялись сверхурочные, и в дальнейшем люди будут спускаться в подземелье через день.
Уже в самом конце совещания Менгене спохватился, что Айе также давал задание.
— Вы что-нибудь нашли? — спросил он ее.
— Нашла один перспективный источник, который не отмечен на картах, — ответила она. — Но там ничего не оказалось. Он уже вычерпан.
— Хорошо, — кивнул Менгене. — Значит, вы переходите работать на Старый Парад.
От радости у нее подпрыгнуло сердце. Значит, не надо больше тревожиться о том, что Грандшук или Ластин вдруг наткнутся на ее золотую жилу.
Итак, у нее есть источник неограниченной энергии, о котором больше никто не знает.
Теперь дело за тем, чтобы использовать его с умом.
Она величественно шла по Берсари-стрит, оставляя за собой огненную реку. Вокруг нее кричали, корчились и умирали люди. Когда она поднимала руку и протягивала ее в сторону какого-либо здания, здание взрывалось. От ее крика лопались стекла в домах. Энергия яростно бушевала в ней и рвалась наружу.
Айя проснулась от собственного крика. Тревожно колотилось сердце. Она села и осмотрелась. Нет, она не в подземелье и не на Берсари-стрит. Вокруг нее — молчаливые стеклянные стены, на полу — мягкий ковер, за стеной на улице — мерцание рекламы. Это ее квартира. Ее тюрьма…
Вагон подземки то и дело дергался, и каждый раз чей-то локоть больно врезался Айе в спину. Смена только что закончилась, и людей в подземке, как всегда, очень много. Айя заметно устала. Как-никак проработала в подземельях Старого Парада восемь часов. Хорошо, что в ее крови еще бродили остатки вчерашней плазмы, пожалуй, только это и позволяло ей держаться на ногах.
После работы Айя решила добраться до Терминала, чтобы забрать оставленные там батарейки. Через два дня большой праздник — День Сенко. Если на службе не случится что-нибудь из ряда вон выходящее, то она проведет его вместе со своей семьей. К этому времени, может быть, продаст хотя бы одну батарейку.
Вагон снова дернулся. Мигнули и погасли огни. Стоявший позади мужчина провел ладонями по ее бедрам, ягодицам. Потом его руки заскользили выше. Обычно Айя не обращала внимание на подобные знаки мужского интереса. Сейчас она тоже отнеслась к этому довольно спокойно, тем более что комбинезон защищал ее тело достаточно надежно. Но теперь искорки плазменной энергии заставили ее подумать об активных ответных мерах.
«А не врезать ли ему локтем под ребра?» — мысленно произнесла она.
Но решение принять не успела, поскольку включили свет и мужчина опустил свои руки. Оглядевшись по сторонам, Айя увидела только угрюмые длинноносые лица джасперийцев. И тут до нее дошло, что во всем вагоне она единственная барказианка, что она на чужой территории. Рядом не было ни мрачного Грандшука, ни постоянно бурчащего Ластина. Так что в этом вагоне могло произойти кое-что более серьезное, нежели встреча с мутантом на берегу подземного озера. Здесь запросто могли на нее напасть. Подобные случаи ей известны. Может быть, ей не следовало ехать одной. Но кого можно взять с собой в такую поездку? Разве что Ландро. Тот не отказался бы.
На следующей остановке, когда толпа немного поредела, Айя пробралась к окну. Отсюда она могла рассмотреть платформу с многочисленными рекламными вывесками. Из них она узнала о том, что шла хромопьеса «Линксоид Бразерс» и демонстрировался новый фильм «Хозяева Нью-Сити» и многое другое.
О новом фильме Айя уже немало слышала. Его автор и постановщик Сандвак взял за основу сценария биографию Константина. А главную роль там исполняет не какой-нибудь безвестный артист, а оперный кумир женщин Керзаки. Этот певец, судя по слухам, сумел придать своему герою поразительное обаяние и превратить его в величественную трагическую фигуру, что до сих пор еще никому из артистов не удавалось.
Айя еще ребенком помнила о том, что имя Константина постоянно присутствовало в последних новостях. «Хозяева Нью-Сити» — уже не первый фильм о Константине и о войнах в Челоки. Но это первый фильм, который завоевал столь широкую популярность и вознесся на такую высоту в творческом отношении. Имя Константина и то дело, которому он посвятил себя, взволновали полмира. Когда Айя ходила в школу, фотография Константина постоянно висела у нее над столом. А ее любимыми книжками в то время были посвященные ему «Власть и Нью-Сити», «Правительство и Свобода».
Вдохновленный идеями Константина и его героическим образом, ее кузен Чаван отправился сражаться под знаменами легендарного Кости, но до Челоки добраться не успел. По дороге попался на мелкой краже в Маргатине и сел в тюрьму.
