Доведись чернокожим столкнуться пусть даже с горсткой солдат из регулярной армии, вряд ли дикари одержат верх. Но такого произойти не могло в принципе. Что до здешних краев, то, по всей видимости, бамула тут явно главенствовали. Если же дело касалось межплеменных распрей или банда работорговцев имела глупость забраться сюда со стороны моря или стигийской границы, то в этом случае бамула могли хорошенько врезать противнику по соплям. Оставалось выяснить, способны ли эти отважные чернокожие воины выполнить задачу, которая теперь стояла перед ними, а именно - сразиться с демонами или по крайней мере с существами, заброшенными в эти края силой магии, сталь же ужасной и злобной, как любой демон.
Конан направился к Идоссо. Он поприветствовал вождя точно так же, как один вождь приветствует другого, который чуть-чуть выше его по званию. Этому приветствию, как, впрочем, и другим жестам, призванным выразить уважение, Конан в свое время научился от воинов субы, находящихся на борту . Исполняя эти ритуальные жесты, Конан искренне надеялся, что ни один из них не воспринимается народом бамула как оскорбительный.
- Говори, Амра! - сказал Идоссо. Он хорошо владел голосом, но чуткое ухо киммерийца уловило нотки усталости. Что ж, дикарю пришлось попотеть, чтоб подтвердить свой статус вождя.
Киммериец невольно в первый раз ощутил симпатию к могучему бамула. Конан еще не забыл своих собственных сражений, которые пришлось выдержать, чтобы проходимцы всех сортов и мастей относились к нему с должным уважением. Кроме того, Конану нравилось то неописуемое удовольствие, с которым чернокожий гигант смотрел на неизвестное, изображая при этом, что это неизвестное никоим образом не пугает и не смущает его.
Как удовольствие это намного превосходило радость от питья дрянного вина или от забав со старыми служанками. Кроме того, это как бы являлось частью жизни воина. Поэтому Идоссо делал все, дабы принять это, как подобает избраннику богов.
- Вряд ли я присоветую тебе что-нибудь действительно толковое, - сказал Конан. - Хотя подожди,.. Не приходил ли кто-нибудь сюда из деревни, не рассказывал ли, как удалось убить вон ту тварь?
- Нет, да и чему они могут научить наших воинов?
Конан почти простил Идоссо тот вызов, который прозвучал в слове . Вряд ли Идоссо доставляло удовольствие разговаривать, да к тому же вежливо и мягко, с белокожим чужаком. Но Идоссо с честью справлялся с трудным искусством владеть своими эмоциями, которого потребовала от него нынешняя ситуация.
Если Кубванде всерьез считает, что черный великан столь глуп, что может быть лишь игрушкой в руках младшего вождя, то Кубванде сильно заблуждается. Очень возможно, что в самое ближайшее время ему придется убедиться в обратном. Вероятно, это открытие будет последним открытием в его жизни.
- Знание принадлежит лишь богам. Однако я не могу сдержать недоумения, - ответствовал киммериец. - Эти ящерообезьяны выглядят как природные существа, точно так же, как кабаны или медведи. Оружие воинов смогло забрать жизнь одного из них. Но скольким воинам придется отдать свою жизнь, чтобы убить еще одну такую тварь?
- Ты думаешь, бамульские воины боятся смерти? - Идоссо даже не стал поднимать оружия. Угрожающая интонация его голоса сделала этот жест ненужным.
- Даже я не боюсь смерти, не говоря уже о бамульском воине, - отозвался Конан. - Но даже бамульский воин не раз и не два может заглянуть в глаза смерти прежде, чем все демоны будут убиты. А если мы продадим наши жизни в обмен на жизни этой банды ящерообезьян, то что же нам останется продавать, когда еще одна свора нагрянет сюда из Ворот Зла?
На лице Идоссо отразилась растерянность - в той мере, в какой верховный вождь мог себе это позволить. Конан продолжил вправлять чернокожему мозги.
- Любой человек может испугаться, видя, что сталось с его деревней после набега чудовищ. Женщин угнали, сыновьям выдрали потроха.
Идоссо глянул на изувеченный труп младенца и нахмурился:
- Тогда давай найдем проклятые Ворота и закроем их.
- Воистину так. Если понадобится, мы заткнем их собственными телами. Но прежде, чем лезть зверю в пасть, надо узнать, насколько остры у него зубы.
Идоссо стоял, подобно громадной статуе из эбенового дерева. Затем дернулся так резко, что темно-красные перья торжественного убора на маковке вождя аж затанцевали.
- Пусть обшарят деревню! - крикнул он. - Приведите всех, кто может идти. Я желаю говорить с ними! Сейчас же!
Воины ударили кулаками в землю возле ног Идоссо. Он плюнул туда, куда они ударили. Воины с размаху хлопнули себя ладонями по лбам, построились попарно и разбежались в разные стороны, держа копье в одной руке, щит - в другой.
- А мне можно?.. - спросил Кубванде. Казалось, он появился будто из-под земли. Впрочем, Конана это совершенно не удивило. Умение бесшумно двигаться явно было совершенно необходимо для такого человека, как Кубванде, - чтобы выжить.
- Да, но не в одиночку, - проворчал Идоссо. - У тебя нет чешуи, как у этих тварей, чтобы прикрыть твою незащищенную спину от копья.
Конан готов был то ли рассмеяться, то ли заорать от радости. Однако он ограничился тем, что сказал:
- Доверишь ли ты мне, о Идоссо, охранять его?
- Достоин ли я, чтобы меня охранял Амра?.. - начал было Кубванде, но киммериец прервал его:
- Расточай хвалу лишь тому, кто хочет хвалы.
Вид у бамула был такой, будто ему дали пощечину. Киммериец засомневался, достаточно ли ясно он выразился, или же что-то из сказанного осталось непонятым. Его владение языками Черных Королевств улучшалось день ото дня, но еще было далеко от совершенства.
- Я воин. Во многих землях я воевал. И воевал я на морях, - сказал Конан. - Конечно, в этой земле я не сражался так долго, как ты. Ты должен знать то, что мне неведомо, если, конечно, ты не младенец в облике мужчины.
- Если он младенец, то никогда женщина не рождала более странного младенца, - сказал Идоссо. - Иди и поищи то, что сможешь найти. Я говорю это, чтобы вы не подумали, что Я МЛАДЕНЕЦ. Вы ведь так не считаете?
Ни Конан, ни Кубванде не стали отвечать на этот вопрос. Конан и Кубванде обнаружили, что все оказалось куда проще, нежели они предполагали. Наконец они дошли до противоположной стороны деревни. Жители ближайших хижин приняли на себя первый удар ящерообезьян. Те, кто уцелел, готовы были от страха зарыться в землю с головой и не вылезать как можно дольше.
Бамульские воины действовали решительно. Они вытаскивали селян из темных углов и разве что не лупили их дубинами в тщетных попытках разузнать о происшедшем. Кубванде остановил нескольких воинов, которые на первый взгляд, казалось, больше нагоняют страха, чем добывают сведений. Конан уже сам собрался было одернуть слишком ретивых, но Кубванде его опередил.
