Для науки разумные машинки приемлемы, у читателя будут вызывать интерес и сочувствие, если их "переживания" будут хотя бы приблизительно напоминать человеческие.
В кино, однако, существует добавочная сложность. Человекоподобие в книге должно быть словесное, эмоциональное, в кино — обязательно зрительное. Ну что ж, есть в фантастике целый класс человекообразных кибернетических машин с названием "андроиды". Играть их могут люди, а не автоматы.
А может быть, на экране сама по себе обстановка будет смотреться с интересом: глубины океана, жерло вулкана, инфузории, механизмы?
Впрочем, тут ответ известен. Смотреться будет. Но степень занимательности получится такая же, как в научно-популярном фильме.
Претензия четвертая ФАНТАСТИКА ДОЛЖНА БЫТЬ ГЕРОИЧНОЙ И ЗАНИМАТЕЛЬНОЙ
Покажите молодому читателю привлекательность подвига, дайте ему образец, достойный подражания. Героичной должна быть фантастика, увлекательной и занимательной.
Критик № 4
Опять же повторим: "Не должна, но может быть. Бывает". И вот пример:
Снимки секретного советского ракетодрома опубликованы в зарубежной печати. Как они попали туда и как пресечь деятельность шпионов? — вот вопросы, поставленные перед советской службой безопасности. Снимки могли быть сделаны только на территории ракетодрома, близ людей. Позиция у фотографа странная, как будто он лежал на земле. Постепенно возникает уверенность, что фотографии делал не человек, а небольшой самодвижущийся автомат. Едва ли он успел перебежать границу, вероятнее — передавал снимки по радио. Но радиопередачи можно запеленговать, тем более, что приблизительно известно местонахождение передатчика. Радиопеленгация наводит на аппарат. И тут еще последняя трудность: возможно, он заминирован. Надо взять его, не взорвавшись и не взорвав машинку-шпиона (Н. Томан, Мэйд ин…).
Типичный детектив со всеми тремя составными частями: разгадка преступления, поиски преступника, захват его. Только преступник необычный, научно-фантастический: кибернетический автомат с телепередатчиком.
К детективу у нас укоренилось стойко пренебрежительное отношение, этакое высокомерие: дескать, это низкопробное "шпионское" чтиво. Но если эта литература пользуется неизменным успехом у читателя, видимо, есть у нее какие-то достоинства. Нельзя же все списывать на скверный вкус и безграмотность.
Достоинства, конечно, сюжетные. Где конфликт острее, где противник опаснее, чем при борьбе человека с человеком — с хитрым, опытным, вооруженным и беспощадным врагом? Где можно проявить больше ловкости, силы, смекалки, смелости? Нет, шпионская литература плоха не сама по себе, плохи произведения-поделки, спекулирующие на занимательности. И еще плохо, если удачливая тема вытеснит все другие, как модное словечко ("точка", "железно", "законно") вытесняет остальные слова из лексикона несмышленыша.
Тема борьбы с иностранной разведкой, заманчивая своей остротой и откровенностью конфликта, заслоняет другие темы большого и сложного раздела исканий, детектива в широком смысле слова.
Ведь искать приходится не только шпионов. На войне ищут врага — тема военной разведки.
В мирное время ищут преступников — милицейская тема.
Ищут и хороших людей, например, дети — родителей ("Дети капитана Гранта" Ж. Верна).
Ищут вещи ("Двенадцать стульев"), пропавшие документы записи об утерянных открытиях. Для буржуазного читателя приятна тема кладоискательства. Для нас интереснее клад научный, например, пресловутая библиотека Ивана Грозного ("Пропавшее сокровище" Г. Гребнева).
Еще интереснее клады геологические — полезные ископаемые (фильм "Неотправленное письмо").
Рядом с геологоискательской темой географоискательская: поиски путей, проливов, перевалов. И поиски редких растений и животных.
Поиски исторической истины. Поиски литературоведческие ("Загадка Н. Ф. И." И. Андроникова). Мартынов ли убил Лермонтова на дуэли?
Приключения могут быть и без исканий, но с активными действиями, с острой борьбой. И здесь разнообразия не меньше, чем в исканиях. Приключения исторические, историко-революционные (борьба с жандармами, провокаторами, тюрьма, побеги), приключения военные, спортивные, охотничьи, подземные, горноальпинистские, морские, воздушные, робинзонады (у одного только Жюля Верна четыре романа о робинзонах), приключения в борьбе со стихиями — ураганами, наводнениями, извержениями, вьюгами, пожарами, морозом и безводьем. И приключения технические — я борьбе с непослушной техникой.
Есть, наконец, особый раздел: путешествия с приключениями — истории о том, как героя продвигаются к щели, преодолевая препятствия. Каждое препятствие — отдельное приключение. Сюжет путешествий особенный, он строится из нескольких новелл, нанизанных на маршрут, как шашлык на шампур.
Итак, существует в непосредственной близости от страны Фантазий не менее обширная страна Приключений, населенная героическими племенами искателей, борцов и путешественников. А теперь разберемся, какие приключения пригодны и для фантастики, в частности — для кинофантастики.
Литературная граница между странами Фантазий и Приключений спорна и неопределенна по обыкновению. Переход через границу легок, иногда почти неприметен. С одного из примеров начата эта глава. Поимка шпиона, фотографирующего ракетодром, — обыкновенный приключенческий детектив, Но если "шпион — кибернетическая машинка, это уже фантастический детектив. Встреча с тигром в Средней Азии — типичное приключение. Но если тигр доисторический, саблезубый — это фантастический рассказ ("По странному следу" К. Станюковича).
Но не все приключенческие сюжеты так легко переходят границу, есть неприемлемые для фантастики вообще. Неуместна, например, фантастика в спорте. Спортивная борьба ведется по правилам, и не полагается расширять чужие ворота, как это делал старик Хоттабыч. Можно, правда, изобразить спорт в фантастических условиях: на невесомом астероиде, на Луне, борьбу машин, управляемых биотоками…
Неуместна фантастика в исторической борьбе. Мы же знаем, что история делалась без помощи научно-фантастических сил. История в фантастике допустима только на экскурсиях: прилетел на машине времени, посмотрел, и назад ~ в будущее. Впрочем, в последнее время появился ряд рассказов о том, что Адам был пришельцем из космоса, и Прометей — пришельцем из космоса, и Гомер прилетел из нашего времени в прошлое с готовым текстом "Илиады" в издании Гослитиздата. Но если говорить всерьез, без шуток, едва ли стоит трудные достижения человечества отдавать космическим полубогам и пророкам из XX века,
