В этом шуме голосов, непрестанных запросов и многочисленных команд Долфин казался флегматичным и невозмутимым человеком. Он восседал в гравитационном кресле с такой царственной основательностью, словно был точкой опоры и стабильности, вокруг которой вращались тревоги и планы «Карателя». Мин несколько раз хваталась за подлокотники кресла, не зная, в каком направлении будет проведен очередной маневр уклонения. Но капитан Юбикви оставался неподвижным, как скала.
Ей нравилось смотреть на него. Он вел себя замечательно. Конечно, Мин могла бы перенять у него командование и превратить корабль в инструмент своей воли. Ее ладони горели от желания действовать. Но поскольку положение Доннер требовало уважения к решениям, принятым капитаном корабля, она была рада, что Юбикви оказался закаленным бойцом. Ей повезло, что рядом с ней находился он, а не какой-то бестолковый и трусливый офицер.
Пожар погасили: это была хорошая новость. Плазменный затвердитель распылили насосами между переборками и сбили пламя. Харджин Стоувал и два человека из аварийной группы получили ожоги и тепловые удары. В данный момент троих храбрецов доставили в лазарет. Системы жизнеобеспечения их скафандров вышли из строя.
Бригада ремонтников еще не закончила оценку ущерба, нанесенного огнем, но сам пожар был ликвидирован. Во всяком случае, «Карателю» и его команде ничто не угрожало – если только не считать угрозой бой с амнионским судном, оснащенным протонной пушкой. Ситуацию осложняли старые повреждения, смещение внутреннего ядра и потеря целого блока сенсоров.
Плохая новость заключалась в том, что запасы плазменного затвердителя на крейсере почти закончились. Если корабль во время боя получит пробоину в корпусе, ее нельзя будет заделать. А это предвещало самые тяжелые последствия. «Каратель» летел за вражеским судном слишком медленно. Несмотря на показное спокойствие, Мин не находила себе места от волнения. Однако Долфин точно оценил ситуацию. Амнионский сторожевик класса «Бегемот» направлялся к астероидному рою, где Динер Бекман построил нелегальную лабораторию. Вскоре вторгшийся противник должен был начать торможение, тем самым сокращая расстояние между двумя кораблями.
Как только крейсер оказался в зоне досягаемости протонной пушки, амнионское судно открыло стрельбу по «Карателю». Расстояние эффективного поражения от когерентных лучей сверхсветового оружия достигало десяти тысяч километров. Если бы пушка могла стрелять постоянно, а не ждать двухминутной перезарядки батарей, она бы давно уничтожила крейсер. Один точный выстрел, и «Каратель» был бы разрушен. Чтобы компенсировать недостаточную мощь вооружения, полицейскому кораблю приходилось использовать хитрость и проворство. Он отвечал на залпы амнионов уклоняющими маневрами и огнем плазменных пушек.
Основную работу выполнял Сергей Пэтрис. Если бы пилот позволил сторожевику зафиксировать луч прицела на крейсере, то он просто не успел бы понять свою ошибку. Амнионское судно произвело три выстрела. Первые два прошли далеко от «Карателя», но третий сорвал с хвостовой части микроволновую антенну и едва не разнес на куски одну из дюз импульсного двигателя. Потеря дюзы при таких условиях сделала бы корабль неуправляемым.
К сожалению, пилоту приходилось думать и о других проблемах. Его функциональные обязанности осложнялись необходимостью поддержания небольшого центробежного вращения, которое компенсировало утрату сенсорного блока за счет других анализаторов крейсера. Это, в свою очередь, мешало ориентации «Карателя» и выполнению уклоняющих маневров. С другой стороны, подобная ротация позволяла Глессену держать амнионов под постоянным огнем – орудия вступали в бой поочередно и успевали перезаряжаться за виток вращения. Если такой вид атаки не терзал оборону чужака, то у «Карателя» не было шансов на победу.
– Порсон, как у нас дела?
Голос Юбикви казался расслабленным и урчащим, но он без труда перекрывал собой приглушенный грохот битвы. Каждый офицер на мостике слышал слова капитана.
– Мы оставили на них хотя бы вмятину?
– Пока нет, капитан.
Порсон раздраженно склонился над пультом, выискивая и анализируя необходимую информацию. Возможно, его тревога была вызвана тем, что он ошибся в расчетах.
– Их корабль находится под защитой мощных магнитных ловушек. Мы попадаем в сторожевик – постоянно попадаем! Но с таким же успехом Глессен мог бы стрелять по звездам. Этот «Бегемот» даже не уклоняется. Просто летит и пожирает все, что мы ему даем. Если бы я верил в сказки, то подумал бы, что он использует нашу энергию для перезарядки своих пушек.
– Это невозможно, – прошептала Байделл.
Системотехник была напугана не меньше Порсона, но помогала штурману осмыслить данные, полученные приборами.
– У них другой спектр энергии. Он слишком беспорядочный.
«Похоже, амнионы соединили ловушки крест-накрест», – подумала Мин. Они не ожидали атаки с другого направления.
– Сергей, продолжай погоню, – спокойно приказал Юбикви. – Возможно, позже мы придумаем, что делать с этим «Бегемотом». Стрелок, кусай амнионов, как можешь.
Глессен кивнул. Вместо того чтобы концентрировать мощь атаки в залпы, он вел непрерывный огонь. С учетом центробежного вращения и маневров «Карателя» это было нелегким делом. Тем не менее Сергей выполнял его с таким флегматичным видом, словно не видел разницы между нынешней ситуацией и обучением на боевых симуляторах.
– Кстати, директор Доннер, – обернувшись, спросил Юбикви, – что, по-вашему, мы должны делать? На что мы можем надеяться, если нам не удастся перегрузить ловушки противника и причинить ему вред?
Мин обдумала несколько ответов и отмела их в сторону.
– Я еще не пришла к окончательному мнению, – напрягая голос, ответила она. – Если мы не обнаружим «Трубу», нашей основной задачей будет сопровождение этого корабля и отвлечение его до прихода помощи с «Вэлдор Индастриал».
Очевидно, амнионы не зря появились вблизи от этой части роя. Мин не понимала, каким образом они узнали о местонахождении «Трубы». Тем не менее сторожевик действовал слишком уверенно. Очевидно, он имел какую-то информацию. Мин доверяла своей интуиции. Она решила подождать.
«Вэлдор Индастриал» должен был выслать подкрепление. Если амнионы не сбегут, они будут пойманы в ловушку и погибнут. Впрочем, к тому времени сторожевик мог уничтожить полицейский крейсер…
Еще один протонный луч пронесся рядом с кораблем. Слава Богу, промах! Пэтрис действовал отлично. На его висках и верхней губе блестели капли пота. Рассеянный взгляд говорил о потрясающей концентрации внимания. Возможно, он сейчас не видел ничего, кроме пульта. Его пальцы уверенно вводили команды. Вектора ускорений меняли узор, уводя корабль из-под прицела амнионов.
