– Привет, парни, – произнес он.
– Привет, – Кир с легким удивлением оглядел курсанта.
Тот как-то посуровел, а еще будто увеличился в размерах, хотя и до того был немаленьким. Раньше он напоминал Кириллу этакого накаченного плюшевого мишку, а теперь стал похож на настоящего медведя – неповоротливого и грузного, но уже не туповатого хулигана, а опасного, пусть и не отличающегося острым умом бойца.
– Мариэна и Батур живы? И Гумача?
Павел задумчиво кивнул, посматривая в сторону трех порталов за башнями.
– Они возле домов, где засели варханы. Помогают майору выкуривать гадов.
– А Леша? – спросил Денис.
Багрянец посмотрел на ученого, крылья носа раздулись. Он открыл рот, но не успел заговорить: над базой пронеслись два самолета. Когда рев стих, Павел сказал:
– Исчез он, парни. Потерял я его. Или он сам спрыгнул.
– Не понял, – сказал Кирилл. – Как это?
– Да так! Вроде сиганул куда-то… Не ронял я его, честно! Как… как ветром сдуло, раз – и нету! Он вроде дернулся у меня в руках, да и соскочил.
– Куда соскочил? Хочешь сказать, он между порталами исчез?
Кирилл с Денисом переглянулись.
– Говорю вам: я в воронку эту ёксельную шагнул с Лешей на руках, а вышел уже без него! – Павел сжал кулаки, глубоко вдохнул и продолжал спокойнее: – Но не в этом дело, а в том, что я не представляю, жив он или мертв. Он вроде не дышал уже. А может, дышал, просто я не слышал… теперь не выяснить. Вот и хожу, переживаю.
– Но куда он мог деться? – все еще не понимал Денис.
– Куда-куда… туда. В глубину между порталами спрыгнул.
– Некуда там спрыгивать, там ничего нет.
– Ты откуда знаешь, что там есть, чего нет? Так, а ну вали отсюда, Эйнштейн! – разозлился Павел. – Тебя внизу ждут, вот и шагай туда!
Пожав плечами, Денис кивнул Кириллу и вернулся к колодцу. Усевшись и свесив ноги, повернулся, лег животом на краю, скользнул вниз. Когда он исчез из виду, Павел быстро повернулся к Киру, словно ждал, пока они останутся вдвоем.
– Слушай, я за тобой из-за башни наблюдал. Ты туда собираешься, да? Ну… наружу?
Кир рассеянно кивнул, раздумывая над тем, что могло произойти с Лешей. Павел обошел его, встал перед ним.
– Видишь, что у меня с собой? – здоровяк тронул пистолет на ремне. – И еще скорч, как у тебя, и автомат, и патронов кучу насобирал. Еда тоже имеется.
– Молодец. – Решив, что больше тянуть незачем, Кирилл зашагал к башням, между которыми горели порталы.
– Эй, ты не прикидывайся дураком! – Павел поспешил за ним. – Вроде не понимаешь, о чем я!
– Да понимаю я все, просто ты мне не нужен, – сказал Кир. – Зачем? Я без тебя обойдусь.
– Может, и обойдешься, а может, и нет. По-любому я тут не останусь, мне тут больше делать нечего. А там… может, сразу разойдемся, но вообще-то первое время вдвоем будет сподручнее. Я Лешу хочу найти или хотя бы узнать у кого-то, было ли раньше такое, чтоб кто-то между порталами оставался, и если да, так что с таким человеком приключается. Но поначалу трудно будет, мы ж не знаем совсем, что там ждет, потому вдвоем лучше. Скажешь, не прав я?
Кир знал, что он прав. Как знал и то, что он сам поступает правильно. Интересно жить, когда впереди неизведанное, – и плохо, если в будущем тебя ждет только то, что уже было в прошлом.
Здесь у него не осталось ничего, о чем стоило жалеть.
И никого, о ком надо вспоминать. Ни семьи, ни друзей, ни врагов… Ничего за спиной, а вот впереди, он был уверен, много всего.
Пройдя мимо колонн, Кирилл Мерсер остановился, и Павел Багрянов встал рядом. Над Москвой и областью разгоралось утро. Порталов, еще час назад мигавших по всему лагерю, было теперь гораздо меньше – но три по-прежнему сияли между башнями.
Кирилл покосился на Багрянца, решил, что первое время и правда можно путешествовать вдвоем, потом не спеша оглядел порталы.
– Какой предпочитаешь? – спросил он. – Зеленый, синий или багровый в крапинку?
* * *
Простреленное ухо пришлось замотать тряпкой, но путешественника больше беспокоила шея. Когда он пытался распрямить ее, позвонки будто сдавливало тисками. Шея опухла, хотя дышал он нормально и надеялся, что горло не повреждено.
Треснувшее ребро болело, глубоко вдохнуть не получалось. Ныли плечи, руки, рассеченная сигуром ладонь… все тело ныло.
Это не помешало ему обойти горячее болото, где из булькающей, молочно-белой трясины рос черный бамбук, миновать несколько иглообразных гор, пересечь рощу мертвых деревьев и заночевать в каменной развалюхе без крыши.
Путник жалел о потерянной пике, но зато у него был двуствольный обрез-разрядник, а еще он нашел длинную прямую палку, которую использовал как посох.
Небо этот мира было багровое, тучи в небе – тяжелые и темные, солнце – тусклый красный шар, а воздух теплый и душный.
Утром опухоль на шее почти спала, но ребро болело сильнее прежнего, да и в ухе пульсировала боль. Выйдя на берег небольшого озерца, путник напился мутной теплой воды. Разболелся живот, но это скоро прошло. После полудня он сбил посохом вспорхнувшую из камней птицу, выпотрошил, разжег костер, затушил в глине и съел.
А к вечеру, уже едва ковыляя из-за боли в боку, набрел на башню из черепов.
Черепа были большие и не совсем человеческие, более округлые, с овальными глазницами. Их скреплял засохший белесый раствор, возможно добытый из озера, откуда путник недавно пил воду. А может, из болота, которое он миновал вчера. Башню окружало пятно пожухлой желтой травы и низкая «черепная» ограда с проломами. У ограды стояла сплетенная из тростника повозка без одного колеса. На устилающей дно повозки шкуре он нашел рваную котомку, а в ней – ломти вяленого мяса, глиняную бутыль с легким терпким вином, связку сушеных грибов и мешочек с орехами. Возле повозки смердела полуразложившаяся туша, похожая на бычью, но с рогами, закрученными винтом. Из хребта торчал проржавевший волнистый клинок.
По стене башни, просовывая пальцы в глазницы и упираясь ногами в покатые гладкие лбы, путник забрался на круглую крышу, сел там и посмотрел вдаль. К ночи ветер из горячего стал теплым, трава сухо шелестела под его порывами. Впереди высились красные горы, узкие, с острыми вершинами – тусклый круг солнца сползал за них, будто за частокол. С другой стороны мира небо темнело, в нем проступали алые крапинки звезд. В том направлении виднелась огромная прямая трещина в земле, воздух над ней дрожал от жара. Справа курились далекие сопки, слева закатные лучи поблескивали на волнах еще более далекого моря. А может, это был океан.
Путник спустился на землю. Через круглый проем он проник в башню из черепов и нашел там тростниковый тюфяк.
Он провел в башне четверо суток, постепенно набираясь сил. Он пил, ел и спал, иногда выбирался наверх и разглядывал мир. Порой в небе что-то пролетало, но так далеко, что неясно было даже, живые это существа или какие-то аппараты. Однажды над самой большой сопкой поднялись клубы огня и с той стороны донесся низкий гул.
