Противник Тавии сначала не понял, что перед ним женщина. Но вскоре он увидел нежные округлости ее груди, которые не могла скрыть мужская одежда. Может быть, это очень удивило его, а может, он просто преисполнился чувством превосходства и самоуверенности. Во всяком случае, меч Тавии пронзил его сердце за мгновение до того, как я прикончил своего врага.
Не могу сказать, что мы были горды своей победой. Каждый из нас был полон сочувствия к этим несчастным существам, которых повергла в это жалкое состояние жестокая тирания Тул Акстара. Однако сейчас решался вопрос, кому умереть, и мы предпочли, чтобы это были они, а не мы.
Я из предосторожности осмотрелся вокруг и сразу увидел еще троих дикарей, стоящих в отдалении на вершине холма.
— Это еще не все, Тавия, — сказал я. — Смотри.
— Они, может, не захотят разделить судьбу своих товарищей, — ответила Тавия. — Они не идут сюда.
— Они могут спастись, если будут оставаться так же далеко от нас, как сейчас! Идем! Если они последуют за нами, мы познакомимся с ними поближе.
Мы направились на север. Пройдя немного, мы оглянулись. Эти трое уже спускались с холма, направляясь к убитым дикарям. Мы увидели, что это женщины. И они не вооружены.
Они поняли, что мы уходим и не собираемся на них нападать. Тогда они с громкими криками бросились к трупам.
— Посмотри, даже эти деградировавшие существа сохранили человеческие эмоции. Они оплакивают своих мужей.
— Да, — ответил я, — мне очень жаль этих несчастных.
Опасаясь, что от горя они могут в безумной ярости отомстить за убитых мужей, мы следили за ними. Но лучше бы мы не видели того, что нам пришлось увидеть.
Когда три женщины подбежали к трупам, они бросились на них, но не для того, чтобы плакать над ними. Нет, они стали рвать их руками, зубами.
Мне стало плохо, и мы повернулись и быстро пошли на север, пока спустившаяся тьма не закрыла нас от этой жуткой сцены. Но еще долго мы слышали вдали довольное урчание и громкое чавканье.
Мы понимали, что в этой пустынной стране нам можно не опасаться нападения диких зверей, а дикари, скорее всего, охотятся днем, когда можно видеть жертву и преследовать ее.
Я предложил Тавии немного отдохнуть, а затем продолжить путь ночью. Ближе к утру мы, может, найдем какое-нибудь убежище, где сможем провести день до темноты. Я был уверен, что так мы сохраним силы, и при этом уменьшается опасность нападения дикарей.
Тавия согласилась со мной, и мы немного передохнули.
Затем мы пустились в дорогу и прошли за ночь довольно большое расстояние, хотя горы на северном горизонте оставались такими же далекими, как и раньше.
Сейчас мы стали искать убежище, где могли бы провести день. Должен сказать, что мы не очень страдали от отсутствия пищи и воды. Дело в том, что за долгие столетия в условиях уменьшения воды на Марсе люди приспособились долгое время обходиться без пищи, кроме того, они научились управлять своим разумом, чтобы тот не думал о еде и о воде до тех пор, пока они не появятся. Это очень помогло нам переносить все тяготы жизни в пустынях Марса.
После долгих поисков мы нашли довольно уютную расщелину, где можно было с удобствами переждать день. Но вдруг я заметил чьи-то глаза, наблюдавшие за нами из-за камней. Затем глаза скрылись.
— Здесь нельзя оставаться, — сказал я Тавии. — Нам нужно искать другое убежище.
Мы вышли из расщелины, и, оглянувшись, я увидел дикаря. Когда мы пошли дальше, дикарь стал нас выслеживать. Я изредка видел его между камней. Он выслеживал нас, как охотник выслеживает дичь. Если бы он просто хотел убить нас, я не чувствовал бы к нему такого презрения. Но он хотел убить и съесть нас. Мною овладело омерзение.
Час за часом он преследовал нас. Он боялся напасть, так как нас было двое. Поэтому, вероятно, он ждал, что мы разделимся или ляжем спать и дадим ему возможность убить нас. Затем он перестал скрываться от нас, поднялся на пологий холм. Я видел его силуэт на фоне светлеющего неба. Вот он закинул голову, и из груди его вырвался вой, такой жуткий, что волосы зашевелились на голове. Это был вой дикого зверя, призывающего стаю на убийство.
Я почувствовал, как Тавия вздрогнула и прижалась ко мне. Я обнял ее за плечи, и мы снова пустились в путь.
Еще дважды это существо испускало вой, и, наконец, ему отозвались — спереди и справа.
Снова нам пришлось драться. Но на этот раз против двоих. И когда эти двое были убиты, у 1иеня возникло ощущение безнадежности, от которого я не мог избавиться.
На вершине высокого холма я остановился. Здесь рос чахлый кустарник. Я предложил Тавии остановиться и отдохнуть. Отсюда можно было видеть приближение врагов.
— Поспи, — сказал я, — а потом, когда опустится ночь, мы пойдем дальше.
Она выглядела усталой, и это беспокоило меня. Хотя она, вероятно, больше страдала от постоянного нервного напряжения, чем от физической усталости. Я знал, что сам уже вымотался от этого. Но я воин, а как все это может подействовать на девушку! Она легла, прижалась ко мне и уснула. А я остался следить за местностью.
Со своего наблюдательного поста я мог видеть довольно большое пространство. Вскоре между камнями тут и там я увидел дикарей, которые выслеживали друг друга. Одновременно я мог видеть сразу несколько пар. Однажды я даже увидел, как один из них прыгнул из укрытия на спину своего врага и вонзил в него меч. Тот упал, и его соперник сразу бросился на него и впился зубами в шею. К счастью, мне не удалось досмотреть до конца эту жуткую картину. Ночь опустилась на равнину.
Тавия проспала очень долго, а когда проснулась, то стала укорять меня, что я не разбудил ее. Она стала уговаривать меня, чтобы я тоже отдохнул.
Я тоже немного поспал, так как понимал, что терять времени нельзя, и мы снова пошли по направлению к Гатолу. Снова мы шли всю ночь по провинции У-Гор, каждый момент ожидая нападения этих жутких людоедов, А когда пришло утро, мы увидели перед собой горы, совсем близко.
— Может быть, это северная граница провинции? — предположил я.
— Думаю, что да.
— Они совсем близко. Давай дойдем до них. Мне не терпится выбраться отсюда.
— И мне тоже. Мне становится плохо, когда я вспоминаю, что нам пришлось здесь увидеть.
Мы пересекли узкую долину и уже приближались к горам, когда услышали сзади дикие вопли. Повернувшись, я увидел дикаря, идущего за нами. Он понял, что я увидел его, но не стал прятаться, а продолжал идти, время от времени испуская вопли. И вот с разных сторон мы услышали ответные вопли. Мы поспешили вперед, стали подниматься в горы, а когда оглянулись, увидели, что по нашему следу идут дикари. Их было много, очень много.
