свои лишил могущества, но наделил смыслом, который был скрыт. И наградил он все части свои — забвением.
Я слушал Тат У Пэс настолько внимательно, что когда он остановился, это прозвучало как грохот. Тишина вернула меня снова в эту комнатушку на богом забытой луне.
В комнату вошёл второй парень и что-то проговорил, Тат У Пэс ответил ему и повернулся ко мне:
— Комната готова, — сказал он, — можете идти?
— Попробую, — я ухватился за вытянутую руку Тат У Пэс,
— Условия здесь, мягко говоря, суровые, — Тат У Пэс шёл рядом, поддерживая меня, — но всё необходимое имеется.
— А где мы, — спросил я, — чем здесь занимаются или занимались ранее?
— Изначально здесь был военный аванпост Зондбри, — Тат У Пэс остановился у двери и открыл её, — но с тех пор, как война закончилась, это здание отдали учёным. В данный момент здесь мы проводим исследование частиц, если не ошибаюсь, вы их называете нейтрино. А также — ряд других исследований, связанных с наблюдениями глубин вселенной.
— А разве война закончилась? — входя в каюту, поинтересовался я, — Из того, что мне сказала Ман Ти Фат, я понял, что как такового конца у войны и не было.
— Почти. Дело в том, что враг отступил, так же внезапно, как и напал. — Тат У Пэс включил в каюте свет, — И с тех пор мы живём в таком странном положении. Вроде бы война закончилась, но никто не знает этого наверняка. Мы и врага-то своего не смогли толком изучить.
— Может быть — это такая тактика?
— Многие подумали о том же, и у некоторых начали развиваться психозы из-за этого, — Тат У Пэс сделал паузу и задумался, глядя в окно, — Для них это было и остаётся причиной мощнейшего эмоционального напряжения.
— Ну вы хоть что-то узнали о том, кто ваш враг? — спросил я, осматривая свою каюту.
— Совсем немного. — Тат У Пэс опёрся на стену плечом, — Они не похожи на нас внешне. Есть, конечно, общие черты, но в общем и целом другие. Они имеют доступ к технологиям, которые нам ещё недоступны. Когда война только началась, мы всерьёз полагали, что победы нам не видать. Зондбри отражали одну атаку за другой. Гибли миллионы. Но потери со стороны противника были столь незначительны, что на Чрезвычайном съезде руководителей стран, всерьёз поднимали вопрос о капитуляции. Другого выхода в данной войне, попросту, не было видно. По прогнозам, война должна была продлиться ещё несколько циклов, пока не будет истреблено всё население.
— Так и что произошло? — после непродолжительной паузы спросил я,
— А ничего и не произошло. — восторженно заявил Тат У Пэс, — Однажды утром, вся вражеская флотилия исчезла, и до настоящего времени не возвращалась. Но очень многие боятся их возвращения, особенно сейчас.
— Почему именно сейчас? — удивился я,
— Потому что большинство уверено в том, что появление Фасби, так мы их прозвали, было связано с открытием и внедрением технологии перемещения или перехода — как ты её называешь. Но убедившись, что технология развита недостаточно, и угрозы не представляет, они отступили.
— Не удивительно, что твой отец так переживает из-за меня. Вернее, из-за того, как я попал на вашу планету.
— Не суди его строго. — тихо произнёс Тат У Пэс, — Во время войны он был ещё совсем ребёнком, когда были убиты его родители.
— Я даже и не собирался судить. — сказал я. — Просто теперь понимаю его мотивы.
Тат У Пэс вышел в коридор и, повернувшись ко мне, сказал:
— Осваивайся тут. Я пойду обустраивать лабораторию. Плюс, нужно выйти на связь и доложить, что у нас всё идёт по плану.
— Хорошо. — ответив, я упал на кровать.
Моя каюта была крошечной, метров пять. На стене, напротив входа, было два круглых иллюминатора с толстыми стёклами. Сами стены были покрыты ветхой, облупившейся краской темно-коричневого цвета. А за стеной всё время был слышен гул непрекращающегося ветра.
Часть 1 — Глава 11
Уже прошло два месяца, как я прибыл на эту луну. Денно и нощно, не замечая часов, я копошился в лаборатории, совмещая технологии двух независимо ра́звитых культур и цивилизаций.
Моя машина перехода была повреждена настолько, что напоминала мне корабль Тесея. Деталь за деталью (из первоначальной конструкции) приходилось заменять на местный компоненты. И не было никакой уверенности, что всё будет работать должным образом.
Но больше всего мне не хватало привычных мне инструментов для расчётов. Даже глизианский калькулятор, был для меня абракадаброй. И многие вычисления приходилось делать по старинке, карандашом на бумаге.
В остальное время я был как в санатории. Утром завтрак, потом совместная зарядка, очень напоминающая ушу, потом я работаю в лаборатории, часов примерно пять и далее обед. Потом послеобеденный сон, снова работа, и ужин, который длится часа два, так как все активно беседуют.
Помимо Тат У Пэс, на аванпосте также проживают Сит Си Ун, это тот самый парень, что был с Тат У Пэс в день моего прибытия сюда. Высокий и имеющий крепкое телосложение. Он был старшим научным сотрудником по-нашему. Он совсем не понимал мой язык, но за то время, что я провёл здесь, успел нахвататься разных выражений. Коммуникация была налажена также и с моей стороны. И каждый день за ужином, я активно старался говорить на глизианском языке. И как жаль, что на земле я не учил, в своё время, китайский. Меня всё время не покидало чувство, что глизианский очень сильно на него похож. Нисколько фонетикой, сколько структурой языка. Здесь нет понятий спряжений и времён глаголов, родов, склонений, падежей существительных, нет даже множественного числа.
Помимо Тат У Пэс и Сит Си Ун, вахту нёс старого вида глизианин по имени Фар Ар. Его было практически не видно и не слышно. Занимался он в основном обслуживанием станции. Чтобы всё работало, а также было тепло и сухо. Встречались мы с ним только за ужином, но иногда я видел его блуждающим по коридорам. За все два месяца, мы так и не обмолвились с ним ни словом. То ли он меня боится, то ли я ему безразличен.
