По рядам слушателей, независимо от их национальности, пронёсся гул единодушного одобрения.
– В тысяча восемьсот сорок пятом году, – заговорил председатель Барбикен, – англичанин сэр Джон Франклин отправляется в своё третье путешествие с намерением достичь полюса. Экспедиция, в составе кораблей «Эребус» и «Террор», углубилась далеко в северные края, но больше о ней не было вестей.
В тысяча восемьсот пятьдесят четвёртом году американец Кейн и с ним лейтенант Мортон пускаются на поиски Джона Франклина. Правда, они возвратились живыми из этой экспедиции, но их корабль погиб.
В тысяча восемьсот пятьдесят девятом году англичанин Мак-Клинток находит документ, из которого явствует, что никого из отплывших на «Эребусе» и «Терроре» больше нет в живых.
В тысяча восемьсот шестидесятом году американец Хэйс покидает Бостон на шхуне «Соединённые Штаты», переходит восемьдесят четвёртую параллель и в тысяча восемьсот шестьдесят втором году возвращается, не будучи в состоянии пройти дальше к северу, несмотря на героические усилия, проявленные им и его спутниками.
В тысяча восемьсот шестьдесят девятом году капитаны Колдервей и Хегеман, оба немцы, отплывают из Бремерхафена на «Ганзе» и «Германии». «Ганза», раздавленная льдами, затонула немного ниже семьдесят первого градуса северной широты, а экипаж спасся благодаря шлюпкам, на которых моряки добрались до гренландских берегов. «Германии» повезло больше, но она вернулась в Бремерхафен, не дойдя даже до семьдесят седьмой параллели.
В тысяча восемьсот семьдесят первом году капитан Холл отплыл из Нью-Йорка на пароходе «Полярис». Через четыре месяца, во время трудной зимовки, этот храбрый моряк пал жертвой перенесённых лишений. Годом позже «Полярис», увлечённый айсбергами, потерпел крушение среди дрейфующих льдин, не перейдя восемьдесят второго градуса северной широты. С борта корабля сошли восемнадцать человек под начальством лейтенанта Тайзона; отдавшись на волю арктических течений, они на льдине достигли материка; тринадцать человек с «Поляриса» так и не были найдены.
В тысяча восемьсот семьдесят пятом году англичанин Нейрз покидает Портсмут с кораблями «Бдительный» и «Находка». Во время этой прославленной экспедиции экипажи кораблей расположились на зимовье между восемьдесят второй и восемьдесят третьей параллелями. Капитан Маркэм, продвигаясь к северу, остановился, не дойдя всего четырёхсот миль до полюса. Так далеко не заходил ещё никто.
В тысяча восемьсот семьдесят девятом году наш великий соотечественник Гордон Беннет…
При словах «великий соотечественник», относившихся к владельцу газеты «Нью-Йорк геральд», собрание разразилось троекратным громовым «ура».
– …снарядил «Жанетту» и доверил её командиру Делонгу, происходившему из французской семьи. «Жанетта» отплывает из Сан-Франциско с тридцатью тремя моряками и проходит по Берингову проливу; затёртый льдами на широте острова Геральда, корабль затонул около острова Беннета, почти у семьдесят седьмой параллели. Единственной возможностью спасения для моряков было направиться к югу на шлюпках, уцелевших при крушении, или идти по ледяным полям. Бедствия их преследуют. Делонг умирает в октябре, многие из его спутников погибают подобно ему, и только двенадцать человек возвратились из этой экспедиции.
Наконец в тысяча восемьсот восемьдесят первом году американец Грили отплывает на пароходе «Протеус» из порта Сент-Джонс в Ньюфаундленде; его цель – устройство постоянного лагеря в бухте Леди-Франклин на Земле Гранта, немного южнее восемьдесят второй параллели. Там основывается Форт-Конгер. Оттуда смелые зимовщики исследуют западную и северные стороны бухты. В мае тысяча восемьсот восемьдесят второго года лейтенант Локвуд и его спутник Брэнард добираются до восьмидесяти трёх градусов тридцати пяти минут северной широты, пройдя на несколько миль дальше капитана Маркэма.
Севернее не заходил никто и по сей день. Это Ultima Thule[31] околополярной картографии.
В честь американских исследователей снова раздалось «ура», перебиваемое криками: «Гип, гип!»
– Но, – продолжал председатель Барбикен, – кампания окончилась печально: «Протеус» затонул. Двадцать четыре моряка были обречены на ужасные бедствия. Француза доктора Пави и ещё многих постигла смерть. Грили, спасённый в тысяча восемьсот восемьдесят третьем году кораблём «Фетида», привёз обратно только шестерых своих товарищей. Один из героев-разведчиков, лейтенант Локвуд, тоже погиб, прибавив своё имя к печальному списку погибших в этих краях.
На этот раз слова председателя Барбикена были отмечены почтительным молчанием всего собрания, разделявшего его вполне естественное волнение.
Затем он продолжал дрогнувшим голосом:
– Итак, несмотря на проявленные мужество и терпение, восемьдесят четвёртая параллель так и не была пройдена. Скажу больше: этого нельзя сделать способами, испробованными до сих пор, то есть продвигаясь на кораблях до торосов, а дальше через ледяные поля на санях. Человеку не по силам такие опасности и такие холода[32]. Для завоевания Северного полюса надо избрать другой способ.
Трепет охватил слушателей: оратор, казалось, приближался к самой сущности своей речи, к тайне, раскрытия которой так жадно ожидали все.
– А как вы туда проберётесь? – задал вопрос английский делегат.
– Вы сейчас это узнаете, майор Донеллан, – ответил председатель Барбикен. – А всем нашим акционерам я скажу: вы можете вполне довериться нам, ибо учредители предприятия – это те самые люди, которые осмелились пуститься, в цилиндро-коническом…
– …цилиндро-комическом! – выкрикнул Дин Тудринк.
– …снаряде на Луну…
– И, видно, вернулись обратно ни с чем! – добавил секретарь майора Донеллана, своими неприличными замечаниями вызывая всеобщее яростное возмущение.
Но председатель Барбикен только пожал плечами и твёрдо заявил:
– Да, акционеры и акционерши, не пройдёт и десяти минут, как вы будете знать, что вам делать.
Это заявление было встречено хором восклицаний, словно оратор сказал собравшимся: «Не пройдёт и десяти минут, как вы будете у полюса!»
Барбикен продолжал:
– Прежде всего: является ли этот арктический колпачок материком? Может быть, это просто море и капитан Нейрз справедливо называл его палеокристическим морем, то есть морем древних льдов? На такой вопрос я отвечу: мы этого не думаем.
– Ответ неудовлетворительный, – вскричал Эрик Бальденак. – Тут нельзя говорить «не думаем», тут надо знать наверное.
