Он перевернул фотографию и увидел на обороте приклеенную маленькую бумажку. На ней мелко, но разборчиво было написано: «МАЛЫЙ КОТЕЛ ИЗ АНОМАЛЬНОЙ ЗОНЫ № 3. СНИМОК СДЕЛАН ФОТОАППАРАТОМ ИГОРЯ ДЯТЛОВА».
— Что за… — громко выдохнул Виктор.
Отложив фотографию, он быстро пролистал печатные бумаги, проглядывая заголовки: «Результаты вскрытия тела Людмилы Дубининой», «Предлагаемые методы металлургического анализа установок в аномальной зоне № 3», «Рекомендации, как вести себя при обнаружении инсталляций и котлов в Северо-Уральском регионе». Здесь же прилагалась детальная карта местности, некоторые объекты были отмечены красным цветом.
На каждой странице в верхнем левом углу стояла пометка:
ПРОЕКТ «СВАРОГ»
У Виктора пересохло во рту, когда он понял, что в руках у него секретные документы по делу Дятлова.
Он не знал, все ли это материалы или только часть, но было ясно одно: здесь очень много тайной информации, собранной под кодовым именем «Проект “Сварог”». Смысл слова, как и символа, стоявшего под ним, оставался загадкой. Но теперь он знал, что старик, следивший за ним, был его благодетелем, если только это слово было уместно в данной ситуации: Виктор чувствовал, что если у него обнаружат эти документы, несколько десятков лет тюрьмы ему обеспечены.
Несколько минут он просто сидел за столом, пытаясь собрать мысли воедино. Как он и предполагал: старик хотел, чтобы Виктор его заметил и понял, кто именно оставил ему пакет в почтовом ящике. Но что же он за человек? Виктор подозревал, что это сотрудник разведки. Хотя ему явно за восемьдесят. Хорошо, тогда бывший сотрудник разведки. Агент КГБ, ставшего потом ФСБ. И если сейчас ему за восемьдесят, то, следовательно, в 1959 году ему было лет тридцать.
Виктор взял в руки следующее фото, снятое, по-видимому, с того же ракурса, только здесь рядом с непонятным объектом стояли три человека. Он узнал их — это были Зинаида Колмогорова, Рустем Слободин и Александр Колеватов. Все трое улыбались, но слабо, вымученно. Не сравнить с тем, как непринужденно они смеялись на снимках, которые он видел раньше. Возможно, он придавал слишком большое значение выражению их лиц, пытаясь разглядеть в них то, чего там не было. Но создавалось впечатление, что они сбиты с толку наличием этого объекта и их беспокоит неожиданная и загадочная находка. Двое мужчин подошли почти вплотную, а Зинаида стоит чуть поодаль, словно не хочет приближаться.
Виктору пришло в голову, что они сильно рисковали, фотографируя металлический объект. Какое бы назначение он ни имел, было ясно, что он кем-то сконструирован и, главное, что его тут вообще быть не должно. Подумали ли они, что зашли на территорию, на которую не следовало заходить? Будь Виктор на их месте, он бы предположил, что объект этот как-то связан с правительством и военными (может быть, часть фюзеляжа упавшего самолета), и поспешил бы убраться подобру-поздорову, даже не помышляя ни о каких снимках.
Рассмотрев фотографии внимательнее, он почувствовал непонятный дискомфорт. Что-то было такое в этом объекте, в металле, из которого он был сделан, — что-то неправильное. Выглядело как олово, но, присмотревшись, можно было заметить крапинки, напоминавшие Виктору кожу слонов или носорогов. Это мог быть результат коррозии, но вряд ли это верное объяснение, несмотря на то что объект действительно выглядел старым.
Это не часть самолета, сказал он себе. Для него это было очевидно — так же точно, как и для партийной власти.
Прежде чем перейти непосредственно к документам, он решил разобраться до конца со снимками. Несмотря на то что он занимался этой историей всего пару дней и несмотря на тревожный страх, внутри он чувствовал невероятное возбуждение от мысли, что получил доступ к фактам, скрываемым вот уже пятьдесят лет.
Всего фотографий было семь, к каждой приклеена подписанная бумажка — что все они сняты фотоаппаратом Игоря Дятлова. Отложив первые две в сторону, Виктор принялся рассматривать оставшиеся.
Третий снимок еще больше сбивал с толку — не столько тем, что на нем было изображено, сколько тем, что ничего изображено не было. Виктор заключил, что это ночное небо — единственной подсказкой была линия верхушек деревьев внизу кадра. Звезд не было видно, что, впрочем, и неудивительно — таким фотоаппаратом их вряд ли можно было запечатлеть. Виктор перевернул снимок и прочитал: «Ночное небо над лесом к югу от Холат-Сяхыл. Возможно, неудачная попытка заснять необъяснимое явление».
Необъяснимое явление… И что, черт побери, это могло значить?
Четвертый снимок был еще более странным и непонятным. Снова сделан в лесу, на нем трое: Людмила Дубинина и Зинаида Колмогорова, обе на коленях в снегу; Людмила наклонилась вперед, закрыв лицо руками, а Зинаида обнимает ее одной рукой за плечи, будто пытается ободрить; сбоку стоит Георгий Кривонищенко и рассматривает что-то на снегу. Виктор смог разглядеть лишь бесформенную массу, которая расходилась во все стороны темным пятном. Внутри нее находилось что-то тонкое и белое…
Кости? Господи, да это какое-то животное, точнее, то, что от него осталось. Может, его задрал медведь, а Людмила потрясена находкой останков? Наверное, так и есть. Хотя… в таком случае снимок вряд ли бы попал в папку с секретными документами. Надпись на обороте гласила: «Изувеченный труп животного в аномальной зоне № 3. Причина смерти неизвестна». Почему же неизвестна? Но тут до Виктора дошло: медведи зимой впадают в спячку. Это точно был не медведь.
На пятой фотографии не было ничего, кроме круглого белого пятна на темном фоне. На обратной стороне Виктор прочел: «Возможно, летающий шар, точное местонахождение неизвестно». Так вот оно что: группа Дятлова действительно видела шары и даже запечатлела один из них. Виктор попытался рассмотреть что-нибудь внутри пятна, но либо объект был слишком яркий, либо внутри не было ничего. Ясно одно: это не форсажная камера военного самолета. Он перешел к следующему снимку.
По всей видимости, на нем было изображено замерзшее озерцо посреди неглубокой ложбины. В диаметре оно имело метров пятьдесят и было странной, поразительно круглой формы. Поверхность его была абсолютно гладкой и плоской, темного металлического оттенка, который даже на этой старой черно-белой фотографии казался неестественным. Ведь лед должен был получиться на снимке гораздо светлее — почти таким же светлым, как лежащий вокруг снег. Как «котел» выглядел не совсем металлическим, так и «озеро» это казалось заполненным не совсем водой. В мужчине на переднем плане он узнал Рустема Слободина: он бежал к снимающему. На этот раз он не улыбался, даже слегка: на его перекошенном лице было выражение настоящего ужаса. Подписана фотография была: «Рустем Слободин и ртутное озеро, аномальная зона № 3».
