Ознакомительная версия.
Коньяк, кажется, пошел Вике на пользу. Она оживилась, раскраснелась, и с рвением подключилась к поиску новых сигналов. Сергей и Юра уже без всякого труда настраивались друг на друга, словно всю предыдущую жизнь только этим и занимались. Все то подспудное, чудесное, что таилось в них до поры, до неизвестно кем назначенного часа, проявилось, прорвалось и представлялось уже им обоим чуть ли не как само собой разумеющееся. Раскрепощенное коньяком сознание Вики тоже неплохо справлялось с этой новой неожиданной функцией.
Все так же сидя за столом, они «включились» друг в друга, и общее неведомое поле их мозга – или их душ? – превратилось в чувствительнейший приемник, в уникальнейшую антенну, предназначенную для приема и передачи особого сигнала – зова, заложенного в каждого из них, потомков атлантов, неведомо кем и когда.
Ни один из них не мог бы определить, сколько времени – пять минут? час? два? – понадобилось на то, чтобы это удивительное единение сознаний дало результат. Но в этот раз не было луча, не было четких образов. В какой-то момент перед мысленным взором двух парней и девушки возникла туманная фиолетовая точка, медленно выплывающая из темноты. Точка увеличивалась в размерах, словно приближалась, превращалась в зыбкий текучий фиолетовый шар, который, казалось, вот-вот распадется, расползется на множество бесформенных клочков… Затаив дыхание, сконцентрировав волю – словно кто-то подсказывал им, что именно и как нужно делать, – они старались удержать этот призрачный шар, не дать ему рассыпаться, превратиться в ничто. Шар дрожал, мелкая зыбь то и дело пробегала по его поверхности, шар излучал какую-то непонятную тоску и тревогу – но не пропадал; его цепко удерживали тиски объединенных волевых усилий трех человек, сидящих за столом. Из фиолетовой трепещущей мглы проступило что-то белое… и бледно-зеленое… – кусок стены? – подоконник… коричневый потертый линолеум пола… что-то еще…
Шар все-таки выскользнул из тисков и, медленно уменьшаясь, удалился назад, в извечную темноту, унеся с собой тоску и тревожное томление. А откуда-то сбоку приплыла вдруг серая дымка – серый занавес, неизвестно что скрывающий, – и сидящие за столом в гостиничном номере почему-то были абсолютно уверены в том, что это – еще один сигнал, подобный фиолетовому шару по своей сути, но исходящий от кого-то другого. От еще одного партнера по проведению Ритуала.
Чувствуя друг друга, ощущая друг друга какими-то неведомыми запредельными рецепторами, они мысленно раздвинули этот серый занавес – но за ним оказалась не ярко освещенная сцена с декорациями и актерами, а еще один занавес. Такой же серый, подобный дымке. Общими усилиями они попытались раздвинуть и его – но у них ничего не получилось. Безуспешной была и попытка проникнуть сквозь занавес. Серая дымка, такая эфемерная на вид, оказалась непроницаемой преградой.
Первой не выдержала Вика. Она, с силой прижимая ладони к вискам, откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Сергей и Юра еще некоторое время продолжали мысленный штурм, но все оставалось по-прежнему: неподвижно застыла серая дымка, и где-то в стороне угадывалось присутствие тоскливого фиолетового шара. И ничего другого больше не прощупывалось в этом неведомом поле, и ничье сознание не вступало в резонанс с их объединенным сознанием. Еще трое участников Ритуала почему-то не выходили на связь, словно канули в какое-то иное измерение.
В конце концов Сергей тоже не выдержал и, по примеру Вики закрыв глаза, опустил голову и уткнулся лицом в свои сложенные на столе руки. Голова у него слегка кружилась, к горлу подкатывала тошнота. Впрочем, эти неприятные ощущения исчезли довольно быстро и Сергей не отказался от предложенного раздосадованным Юрой коньяка. Коньяк снял напряжение и сгладил жесткие грани ошеломительной в своей неожиданности ситуации, в которую Сергей попал, переступив казавшимся теперь таким далеким утром порог квартиры Юры-Большевика.
Они немного посидели в молчании, и когда Вика окончательно пришла в себя, наметили план дальнейших действий. Без особых споров было решено, что Юре с его «костяной ногой» следует сидеть здесь, в гостинице, и не высовываться, дабы не «засветиться», а Вике – охранять его и чуть что поднимать шум. И совместными с Юрой усилиями продолжать поиск сигналов от шестого, седьмого и восьмого участников Ритуала. А поиском четвертого и пятого участников, после встречи с Гостем, должен был заняться Сергей – единственная фигура в их бригаде, которой можно и нужно было передвигаться в любых направлениях, вне пределов гостиницы «Турист». Принимая все меры предосторожности, какие обычно принимают герои боевиков – с этой стороны даже самые тупые боевики были неплохим пособием для «чайников».
Итак, Сергей был волен в своих передвижениях, надежно экранированный от ищущего луча Лондара, – но Юрин «опель» для этой цели совершенно не подходил, поскольку тоже был «засвечен» неведомым противником. Нужно было искать другое авто, а «опель» оставить на стоянке у гостиницы и чем-нибудь накрыть. Большевик и здесь не сплоховал. Он моментально кому-то позвонил и договорился о машине.
«Подрули на Симеоновскую, к нотариусу, – давал он наставления своему телефонному собеседнику, – и оформи доверенность. Плати, сколько скажет, я тебе сегодня же компенсирую. – Он повернулся к Сергею: – Паспорт у тебя с собой?»
В последнее время паспорт у Сергея был постоянно с собой – как же без паспорта ходить устраиваться на работу?
«Записывай, Михалыч, – продолжал Большевик в трубку, раскрывая потрепанный документ, удостоверяющий личность Сергея. – Соколов Сергей Алексеевич, паспорт серии…»
В общем, Большевик все уладил, а на недоуменный вопрос Сергея относительно того, как можно оформить доверенность на вождение автомобиля без присутствия того, на кого она оформляется, веско ответил: «Помнится из учебника, во времена социалистической реконструкции народного хозяйства товарищ Сталин мудро заметил: «Кадры решают все». Сейчас другая эпоха, Серега, и другое тысячелетие, и строим мы уже не социализм, поэтому хочу не менее мудро заметить: «Бабки решают все!» Согласен? Так что не беспокойся, все будет оформлено в лучшем виде. Тачка, правда, не ахти, бэ-у, Михалыч ее только на шашлыки да на рыбалку, там где его «вольвуха» не пролезет; но для нас сойдет. Ведь еще неизвестно, в какие дебри тебе на ней пилить придется…»
И действительно, буквально через час-полтора Сергей, спустившись в холл гостиницы, получил от полноватого, пахнущего дорогим одеколоном гражданина в длинном пальто доверенность и ключи от неброского, цвета кофе с молоком, «жигуля», приткнувшегося у тротуара напротив стеклянных входных дверей. В свою очередь, Сергей передал «Михалычу» оговоренную сумму – из денег Большевика – и они без лишних слов расстались. Юрин приятель никаких вопросов не задавал. В той страте, к которой принадлежал Большевик и, судя по всему, «Михалыч», не принято было выказывать видимого любопытства к делам другого. «Ну конечно, один из краеугольных камней: «Меньше знаешь – крепче спишь!» – подумал Сергей и, криво усмехнувшись, направился к кофейной легковушке, чтобы отогнать ее на стоянку.
Ознакомительная версия.
